Революции, скорее всего, не будет
Белоруссия – страна стойких людей. В любом другом европейском государстве в ситуации резкой девальвации, отсутствия валюты в обменных пунктах и на межбанковском рынке и стремительной инфляции люди давно вышли бы на улицы. В Белоруссии все до сих пор спокойно. Привыкшие к жизни в тяжелых условиях белорусы сжав зубы стараются справиться в меру своих скромных возможностей. И лишь в глубине сознания маячит вопрос: как долго они еще выдержат постоянное затягивание поясов и когда они сорвут свою злость на властях.
Все дороже
Минск. Для одних – город солнца, для других – обычный социалистический молох, каких немало на постсоветском пространстве. А для меня – место, в которое я люблю возвращаться. Один из поляков, который едет со мной в поезде, вздыхает, когда мы прибываем без опоздания: «Дай нам боже белорусские железные дороги»! Мороз, снег, дождь, туман, жара или даже кризис не вызывают никаких пертурбаций. Мы приезжаем без единой минуты опоздания. Только в поезде едет гораздо меньше народа, чем обычно, и в основном граждане стран ЕС, чего раньше практически не бывало.
Обменный пункт. С обменом валюты проблем нет, но принимают только круглые суммы. Большой очереди, правда, не видно, но рядом постоянно стоят группки, ждущие, что кто-то сдаст валюту. Тогда первый из ожидающих имеет право войти в обменник и купить данную сумму. Кроме доллара и евро популярностью пользуются российские рубли, литовские литы и польские злотые. За привезенные доллары я получаю чудовищное количество денег и пытаюсь закрыть кошелек: борьба с размножающимися белорусскими банкнотами всегда была сложной, но теперь кажется просто безнадежной.
Странно, что нет валютчиков. Оказывается, что милиция довольно внимательно патрулирует окрестности обменных пунктов, и такой риск себя не оправдывает. Тем более что стоять под обменником, чтобы купить евро или доллары, нет никакой нужды: транзакции по обмену валют по более высокому, чем официальный, курсу можно провести в Интернете, где появились соответствующие форумы.
Булочная. «С каждым днем все дороже», - сетует пара пенсионеров и с отчаянием кладет в корзинку самую дешевую буханку хлеба. «Как мне жить на такую маленькую пенсию?» - с укором в голосе говорит пожилой человек продавщице. Она лишь пожимает в ответ плечами.
На изменение цен на хлеб можно было бы и не обратить внимание, если бы не вид продавщиц, трудолюбиво меняющих каждый день ценники. А хлеб для белорусов – это продукт первой необходимости, так что он и так дорожает медленнее всего.
Такси. Водитель расспрашивает меня о возможностях работать в Польше и роли ЕС в нашей стране. «Вы довольны этим всем Евросоюзом?» - спрашивает он. Когда я рассказываю о роли европейских средств в развитии инфраструктуры, он тяжело вздыхает и добавляет, что когда-то белорусы возили товары в Польшу, а сейчас наоборот. Он также утверждается во мнении, что каждый, кто хочет работать, работу в Польше найдет.
Финансовая капельница
Экономические проблемы, такие как отсутствие валюты и все быстрее растущая инфляция, – это наследие прошлогодней президентской кампании. В ходе нее Александр Лукашенко велел правительству повысить среднюю заработную плату до суммы эквивалентной 500 долларам и обещал, что девальвации не будет. Белорусы, не доверяющие подобным заявлениям, массово бросились в обменники, где довольно быстро закончились доллары и евро.
Вдобавок, Национальный банк, желая удержать искусственно завышенный курс белорусского рубля, был вынужден произвести валютные интервенции, что в сочетании с растущими расходами на поставляемые из России энергоресурсы, за которые Белоруссия расплачивается долларами, дало резкое сокращение валютных резервов и дестабилизировало рынок. Ситуацию ухудшили галопирующие цены на продовольствие и топливо.
Белорусские власти обратились, правда, за финансовой помощью к России, но та решилась помочь соседке лишь финансовой «капельницей» в размере трех миллиардов долларов, которые будут выплачиваться в течение ближайших трех лет из антикризисного фонда Евразийского экономического союза. Это определенно слишком маленькая сумма по сравнению с потребностями Минска. Кроме того кредит дан на условиях: Белоруссия должна ввести план экономических реформ, в т.ч. приватизировать до 2014 года государственное имущество на общую сумму в 7,5 миллиардов долларов.
При этом речь идет о белорусских «жемчужинах» - стратегических предприятиях, приносящих бюджету больше всего дохода: владеющем сетью газопроводов «Белтрансгазе», нефтеперерабатывающих заводах, производителях искусственных удобрений или молочных концернах, в покупке которых заинтересована Россия. Но для белорусского президента продажа крупнейших государственных компаний означает серьезное ослабление его власти. Ведь он бы уже не мог переводить прибыль от рентабельных предприятий на убыточные, такие как колхозы.
Смена собственников повлекла бы за собой реструктуризацию и увольнения, что отразилось бы на росте общественного недовольства. Пытаясь сохранить остатки независимости от России, минские власти решили в очередной раз обратиться за помощью в Международный валютный фонд, который в 2009-2010 годах выделил Белоруссии 3,5 миллиарда долларов.
Вековой способ победить голод
В столичных магазинах кризиса еще не видно. Полки все еще ломятся от товаров, хотя на них появляются и пустые места (приз тому, кто найдет в минском магазине клюкву в сахарной пудре – местное лакомство, которого нет в других странах). Везде полно покупателей. В салонах бытовой техники на многих стиральных машинах и холодильниках висят таблички, что товар уже продан.
Толпы в магазинах – это способ избавиться от обесценивающихся белорусских рублей. Власти, правды, пытаются предотвратить дороговизну с помощью административного регулирования цен, но цены уже и так достигли варшавского уровня, а на свежие фрукты и овощи, а также импортируемую в основном из Польши бытовую химию, давно его преодолели. На трассе Минск-Брест везде полно делянок с картошкой. Картошка – это вековой способ победить голод, так что большинство людей, чтобы обезопасить себя от растущих цен на продукты, сажает ее на дачах. Один мой знакомый рассказывал даже историю о том, как университетские профессора хвалились друг перед другом, кто посадил больше картошки. «В этом году соседи по садовым участкам перекопали под картошку все декоративные клумбы», - рассказывал он. Они сажают огурцы, помидоры и другие овощи, чтобы сделать припасы на зиму.
Женщины, которые продают еду пассажирам поездов, ожидающих на границе смены колес, предлагают не только традиционную теплую картошку, огурцы или кефир, но взяли на себя роль пунктов обмена валюты. У них есть преимущество перед обычными обменниками, потому что деньги у них можно поменять в обе стороны. На границе работают свои законы. На польской стороне люди покупают бытовую химию, фрукты, электротехнику. Среди тех, кто садился в Тересполе в электричку до Бреста, было несколько человек с 40-дюймовыми плазменными телевизорами. На расспросы белорусы отвечают, что в Польше просто дешевле, да и качество гораздо лучше.
Садятся и молчат
Многие содержат таким образом семьи. Но как долго они еще продержатся? В белорусской столице заметны первые ласточки протестов. Рабочие одной из смен Минского автомобильного завода начали протестную акцию, но там быстро появились представители властей и повысили им зарплату.
Против повышения цен на бензин протестовали столичные водители. Во время часа-пик на одной из главных улиц Минска, проспекте Независимости, они на несколько часов устроили «итальянскую забастовку», что парализовало движение в центре города. Дорожные службы пытались вмешаться, но безуспешно.
Днем позже обеспокоенный президент дал указание понизить цены на бензин до 4500 белорусских рублей за литр АИ-95 (сейчас он стоит 5800 белорусских рублей). Протестовали и болельщики минского «Динамо», которые скандировали на матче в Бобруйске: «Ненавидим режим». В ответ, сочтя радость болельщиков после забитого «Динамо» гола, началом беспорядков, вмешался ОМОН. От использованного слезоточивого газа пострадал, в частности, пятилетний мальчик. За своих болельщиков вступился клуб, который назвал действия ОМОНа безосновательными.
При помощи социальных сетей люди устраивают акции молчания. Раз в неделю они собираются в определенных местах, садятся, молчат и уходят. Эта форма протеста встречается со всем более резкой реакцией милиции, которая пытается предотвратить собрания или разбить их на части. Но людей на этих акциях становится все больше.
Все останется по-старому?
Всего этого, однако, мало, чтобы говорить о начале революции. Ей не способствует не только характер привыкших к ограничениям белорусов, но и демография. В Северной Африке в протестах участвовала в основном молодежь: люди, лишенные жизненных перспектив. Белорусское же общество стареет, но не только это: каждый желающий может найти здесь работу, а отучившиеся на дневных отделениях вузов даже обязаны отработать свое обучение.
Общественные волнения или попытка свержения белорусского президента не отвечают также интересам России, которая не хочет больше никаких цветных революций у себя под боком.
Часть людей, правда, рассчитывает, что осенью люди начнут массово протестовать из-за повышения коммунальных платежей, и тогда власти уже не смогут предотвратить общественный взрыв.
Но революция – это вопрос не столько жестокости милиции, отсутствия валюты или дорожающих товаров, сколько ментальности людей. До тех пор пока они не будут готовы к переменам, все останется по-старому.
Анна Мария Дынер – аналитик польского Института международных дел.