Маньяк, садись

Маньяк, садись

Вчера Могилевский областной суд под председательством судьи Евгения Моисеенко вынес приговор убийце, прозванному «фатинским маньяком». Напомним, 23 марта в Могилеве, вблизи моста через реку Днепр в районе улицы Фатина обнаружили завернутый в красную куртку и покрывало обезображенный труп женщины без головы, рук и ног. Через несколько дней, 31 марта в этом же районе нашли фрагменты другого человеческого тела — позвоночник с ребрами и таз («След зверя», «Страшные находки», «Тайна страшных находок», «СБ» за 25 марта, 2 и 17 апреля). Город был в шоке: таких чудовищных преступлений не происходило давно. Перепуганные родители, опасаясь за жизнь детей, за руку водили их в школу, а гулять разрешали лишь пока светло и только возле дома. Мужья и отцы встречали с работы или учебы жен и дочерей...

Жуткая тайна

Судебное заседание длилось две недели. В ходе следствия было опрошено 55 свидетелей. Показания некоторых нормальному человеку лучше бы никогда не слышать...

В зал суда супружеская чета могилевчан Лисовых явилась, когда заседание уже было окончено. Но судья решил возобновить процесс. Очень важными были показания этих свидетелей. Вернулась в зал и одна из потерпевших — родственница убитой Валентины Яковлевой Нина. Здесь и узнала, что Лисовы нашли один из пакетов с останками Валентины. Сначала принесли домой, а после выбросили кости с балкона... «Ужас какой! — едва сдерживала слезы Нина. — Мало того что маньяк убил и расчленил Валю, так другие еще глумились над останками». Увы, правда на деле оказалась еще более жуткой. В письменных показаниях Лисовых значится: они не просто притащили домой человеческие останки, они их... ели.

— Мартовским утром мы с женой собирали бутылки, — вспоминал Лисов. — Для меня, безработного, и жены–уборщицы это хорошая прибавка к семейному бюджету. Жена, вернувшаяся домой позже меня, рассказала, что за гаражами, неподалеку от дома по улице Мовчанского, нашла мешок с ребрами. Мол, пойди глянь, если мясо хорошее, — забери. В белом мешке — в таких раньше удобрения, сахар, соль хранили — и правда были кости. Я потрогал — не скользкие. Значит, не протухли, можно есть. Я в Сибири полтора года жил, не раз собачатину ел. Там все так делают: мясо в пищу употребляют, из шкур унты шьют. В общем, принес я мешок домой, кости на пол высыпал. Что они слишком большие, заметил. Решил: собака была крупная, хозяин ее, видимо, хорошо кормил. Отделил несколько ребер, сварил. И только после ужина признался жене, что она песика ела. Ей с непривычки плохо стало, и утром она приказала оставшиеся кости выбросить. Я и выбросил под вечер с балкона. Утром не мог, — наши окна на остановку «Фатина» выходят. Потом жена их собрала и отнесла подальше от наших окон. В тот же день я заметил возле этих костей милиционеров. Даже смешно стало, что они охраняют мою недоеденную собаку...

Смеяться Лисовы перестали, когда узнали: ели они вовсе не собачатину. Перепуганные, шокированные, позвонили в милицию...

Жертвы собственных пороков

Те самые кости были останками Валентины Яковлевой. Второй жертвы «фатинского маньяка». Первой стала ее тезка — Валя Потапенко. Схожи обе еще в одном: крепко любили спиртное. С кем и где пить, им было все равно. Ни одна даже не догадывалась, что знакомство с Николаем Тимошенко окажется роковым, а первое застолье в его компании — последним в их жизни...

— Утром 17 февраля я вернулась домой с ночной смены. Печь не топлена. Воды нет. Колонка сломана, а Валя сходить в колодец за водой поленилась, — вспоминает сестра Валентины Потапенко Анна. — Я ее за это упрекнула. Валя не работала, жила за мой счет и за счет отчима, по хозяйству не помогала. Замечания воспринимала в штыки. Вот и в тот день обиделась, ушла, хлопнув дверью... Больше я ее не видела. Видела лишь то, что от нее осталось, — обрубки тела, завернутые в красную куртку. Эту куртку я сразу узнала — сама к воротнику резинку пришивала...

На следующий день неподалеку, в том же районе, отыскали еще один сверток, в котором были ноги, руки и голова убитой. Останки Валентины — Яковлевой — не нашли до сих пор. Убийца утопил их в Днепре.

— Что в Могилеве зверски убили женщину, мы знали. А когда по квартирам пошла с обходом милиция, мой родной брат, который живет в том районе, признался: его жена Валя тоже пропала, — рассказала родственница убитой Валентины Яковлевой Нина. — Валя и до этого надолго в загулы уходила. Но в этот раз мы очень перепугались. Весь город в страхе жил: вдруг за первой жертвой последует вторая. Так и случилось. Второй жертвой стала наша Валя. Жаль ее. Когда они с моим братом поженились, Валя совсем другая была: симпатичная, умная, хозяйственная. Сына родила. А после ее как подменили. Раз в стакан заглянула, другой и уже слезть с него не могла. Из дому убегала, ребенка одного бросала, мужу изменяла. Он об этом знал. Дважды на развод подавал. Но Валя на колени падала, плакала, обещала, что изменится. Он любил — верил, прощал. Что она снова станет прежней, и мы надеялись. Молодая еще — 35 лет, казалось, вся жизнь впереди...

Прощал маму и 15–летний сын. Вот только Тимошенко не простил. Обе Вали поплатились жизнью за нечаянно оброненное слово... Обиженный Николай расправился с ними без сожаления.

В логове зверя

Из показаний Тимошенко:

— С Потапенко я познакомился зимой. Шел поддатый домой на Мовчанского из бара. По пути в ночном магазине купил бутылку вина. А тут — она. Подошла, попросила закурить. Когда бутылку заметила, еще и винцом захотела угоститься. Я предложил посидеть у меня. Уже в квартире заметил, что привел в дом бомжиху. Неопрятная, пахнет дурно. Даже разозлился на себя, что с ней связался. Но выгонять не стал. Распили вино. Валентина стала жаловаться, что ушла от сестры, что та ее эксплуатирует. Я посоветовал ей вести нормальный образ жизни. А в ответ услышал, что в советах такого бомжа, как я, она не нуждается.

Слова «бомж» оказалось достаточно, чтобы разъяренный хозяин дома схватился за нож, которым только что резал закуску.

— Вонзил его ей в горло, — вспоминал убийца. — Потом, чтобы не запачкать кровью все вокруг, повалил лицом вниз, встал коленом на спину, руками держал ее за плечи и голову. Она хрипела, спрашивала, за что я так с ней.

Минут через 10 Тимошенко уже заметал следы. Вытер кровь, начал расчленять труп. «Надо ж было как–то вынести его из квартиры, — невозмутимо объяснял он позже. — Опыт у меня был — не раз свиней разделывал. Вот и сортировал части тела по пакетам. Один выбросил на пустыре возле многоэтажки, недалеко от Днепра, присыпал снегом. Завернутое в куртку туловище — возле лестницы, ведущей на мост. Пакет с внутренностями и бедрами утопил в реке»...

Примерно через месяц после убийства Потапенко точно так Тимошенко расправился и с Яковлевой.

— В тот вечер я возвращался из ночного магазина. Возле подъезда ко мне подбежала женщина, попросила, чтобы впустил. Мол, за ней кто–то гонится, хочет отобрать водку, — рассказывал убийца. — В руках у нее действительно была бутылка. Ее она и предложила распить вместе, когда я впустил ее в подъезд.

Составить компанию опрятной, симпатичной даме Тимошенко не отказался. Пригласил к себе. Вот только выпить они не успели. Когда Валя попросила зажечь свет, Николай объяснил: электричество отключили за неуплату. Гостья вздохнула, дескать, невезучая я, все мужики, с которыми знакомлюсь, бомжами оказываются... Через мгновение она уже лежала на полу без сознания. Тимошенко, ударивший ее в висок, не стал ждать, когда гостья придет в себя. Принес из кухни нож, полоснул по горлу... Минут через 10 — 15, когда Валентина перестала дышать, расчленил тело на мелкие кусочки, вынес на улицу...

Без вины виноватые

В поисках убийцы сыщики прочесывали районы и кварталы, ходили по квартирам. В один из таких обходов они и познакомились с ранее несудимым Николаем, к 40 годам не имеющим ни работы, ни семьи, ни детей. Чуть позже в его квартире они найдут улики, подтверждающие вину. Да и сам он не станет отпираться... Но до этого по подозрению в убийстве задержат троих ни в чем не повинных могилевчан. Один из них — Валентин — в следственном изоляторе пробудет 10 дней.

После, в ходе судебного процесса судья Евгений Моисеенко объяснит им, что они вправе требовать компенсацию за нанесенный им ущерб. Компенсацию потребовала и родственница погибшей Валентины Потапенко. Убийца не возражал. В ходе судебного заседания этот среднего роста коренастый мужик с недобрым, волчьим взглядом держался спокойно. В его голосе не слышалось и тени раскаяния. И в материалах уголовного дела с его слов записано: «Вину признаю... Готов нести ответственность. Но... раскаяния не чувствую». Чтобы все осознать и покаяться, у Тимошенко будет много времени. Могилевский областной суд приговорил его к пожизненному заключению, отбывать которое Тимошенко отправится в колонию особого режима. Будет ли убийца обжаловать приговор в Верховном суде, адвокат Андрей Грибков пока не знает…

Фото автора.

Автор публикации: Ольга КИСЛЯК