Атрофия

(Продолжение. Начало в номерах за 17 и 18 марта)

Наказание
Это жуткое преступление солигорские сыщики раскрыли по горячим следам. Возможно, в дело вмешался случай, только факт остается фактом: в день похорон зверски убитых работников СПК «Большевик-Агро» их убийцам уже надели наручники.
Участковый, оказавшийся 1 марта в квартире Сорокина, обратил внимание на кроссовки, рисунок подошвенной части которых совпадал с рисунком следа с места убийства, разосланного РОВД по ориентировке. Не ускользнуло от его внимания и то, что в доме стоял дорогой ДВД-проигрыватель, лежали новые мобильные телефоны и еще какой-то чек на 400 тысяч рублей. Мать Сорокина сообщила, что в ночь с 27 на 28 февраля сын дома не ночевал. Бдительный участковый вызвал оперативно-следственную группу, которая произвела обыск и нашла похищенные деньги в банковских упаковках. Были найдены также и приобщены к материалам дела колготки с вырезами в виде масок и две упаковки гвоздей.
В тот же день прошли аресты других участников разбойного нападения. Сожительница Жука показала, что в ночь с 27 на 28 февраля того также не было дома. Появился в 21 час 28 февраля пьяный, дал ей три миллиона рублей купюрами по 50 тысяч. 1 марта Жук купил себе золотое кольцо, а ей -- сумку и сапоги. В ходе обыска остаток денег был найден в акустической колонке. За два дня преступники успели истратить чуть больше одиннадцати миллионов.
Уголовное дело рассматривалось Минским областным судом в июле прошлого года по пяти статьям Уголовного кодекса -- убийство, кража, разбой, хищение огнестрельного оружия, незаконный оборот наркотиков. Каждое из этих преступлений в отдельности карается лишением свободы, здесь же присутствовали все в совокупности. Понятно, что самое тяжкое в этом перечне -- умышленное двойное убийство, совершенное группой лиц по предварительному сговору, поэтому обвиняемые, и прежде всего Жук, всячески пытались своими показаниями смягчить тяжесть содеянного, убедить суд в отсутствии предварительного замысла на убийство, представить дело таким образом, будто все произошло чисто случайно. Судя по приговору, о котором речь пойдет ниже, суд этому не поверил.
Вся цепь приготовлений к этому разбойному нападению -- кража ружья, изготовление обреза и пробная стрельба, переодевание перед ограблением, чтобы не испачкаться, черные маски на физиономиях -- убедительно говорит о том, что свою линию поведения они определили заранее. Если, как они утверждали на суде, обрез брали на дело в качестве устрашения, зачем было заряжать его боевыми патронами? Зачем было стрелять в Светлану Лапцуеву дважды?
Согласно заключению медсудэксперта, после первого выстрела главный экономист СПК «Большевик-Агро» получила тяжкие телесные повреждения, опасные для жизни. И вряд ли она могла помешать в таком состоянии хищению денег. Да, Светлана боролась до последнего, ей даже удалось дозвониться до кассира свинокомплекса, но сообщить о нападении она не успела: у нее вырвали телефон, столкнули ее в кювет и добили вторым выстрелом.
Ее убийца в металлической клетке зала суда был похож на пойманного за шиворот мелкого воришку: невысокого роста, слегка сгорбленный, обритый наголо. Испуганный взгляд и внешность никак не свидетельствовали о его звериной сущности. Тем не менее это так. А что до поведения, взглядов и «чистосердечных» показаний, то они, пожалуй, говорят о другом -- о желании уцепиться за жизнь, несмотря ни на что. Пусть в тюрьме, пусть пожизненно, главное -- дышать, есть, спать… Чисто физиологическое, сходное с животным, существование. Зверски отняв жизнь у других, после всего того, что натворили, они просто не в состоянии принять заслуженное возмездие если не стойко, то хотя бы без презрения.
Приговор Минского областного суда подвел черту под этим нашумевшим делом. Андрей Жук признан виновным по всем пунктам обвинения, мера наказания -- смертная казнь. Иван Сорокин приговорен к пожизненному заключению. Владимиру Морозу за пособничество назначено тринадцать лет лишения свободы. В связи с амнистией в честь 65-летия освобождения Беларуси срок наказания уменьшен на один год.
После вынесения приговора осужденный Жук обратился с кассационной жалобой, которая была рассмотрена Верховным судом Республики Беларусь в конце октября прошлого года. Приговоренный к смерти просил заменить вынесенный ему приговор на пожизненное заключение. В обоснование своей просьбы указал: вину осознал, в процессе следствия способствовал установлению истины по делу; Беларусь -- европейская стране, а в странах Европы смертная казнь отменена; милосердие -- один из принципов белорусского уголовного судопроизводства, поскольку осужденный раскаивается в содеянном и хочет жить, суд должен его пожалеть.
У погибшей Светланы Лапцуевой, которая тоже хотела жить, остались сиротами две дочки и сын. У погибшего Геннадия Зубца -- 16-летняя дочь. Их сегодня пожалеть некому.
Верховный суд принял решение: в удовлетворении кассационной жалобы отказать, смертную казнь оставить в силе.
Выслушав приговор, Жук сгорбился, обхватил руками голову и сел. С его матерью случилась истерика. С помощью родственников она подошла к клетке и, обессиленная от страданий, опустилась на колени. Протянув руки к сыну-убийце, рыдая, приговаривала: «Сыночек, сыночек, сыночек…»
Кроме погибших и их родных, в этой истории жаль еще только их -- исстрадавшихся матерей осужденных…
Владимир ДОРОШЕВИЧ,
Анатолий ПРЯНИШНИКОВ, «БН»