«Европейский Перл-Харбор». Как бомбардировка люфтваффе раскрыла мрачную тайну союзников
2 декабря 1943 года над гаванью города Бари на юге Италии показалось множество самолетов. Жители города и британские военные (город был основной базой снабжения англо-американских войск, высадившихся в Италии) не ожидали ничего плохого — люфтваффе давно не проявляло активности. Но результат оказался печальным: 105 бомбардировщиков «Юнкерс-88» уничтожили в гавани Бари почти все, попутно раскрыв мрачную тайну союзников. 42.TUT.BY рассказывает, как это было.
Добить зверя в его берлоге
Вторая половина 1943 года не оставляла союзникам по антигитлеровской коалиции сомнений: гитлеровская Германия будет разбита. На Восточном фронте потерпела крах попытка сокрушить Красную армию на Курской дуге. Сдался в Тунисе Африканский корпус «лиса пустыни» Эрвина Роммеля, был ликвидирован Североафриканский фронт Второй мировой. Союзники сравнительно легко высадились на Сицилии, а потом в Италии. Вермахт еще был силен, но его поражение являлось вопросом времени.
Немецкая авиация, господствовавшая в воздухе на начальном этапе войны, вела себя все пассивнее — промышленная мощь союзников позволяла производить куда больше самолетов, и первенство в воздухе перешло к антигитлеровской коалиции. Нормой стали бомбежки немецких городов, включая Берлин; Гамбург был почти уничтожен. Казалось, одними бомбардировками можно будет вывести Германию из войны, «добить зверя в его берлоге».
В то же время союзники готовили новое наступление в Италии — Рим еще был в руках нацистов и сторонников Муссолини, провозгласивших осенью 1943 года марионеточную «Республику Сало». Немаловажную роль в подготовке новой кампании играл порт Бари — именно через него шла большая часть снабжения англо-американских войск, которым предстояло освобождать Италию.
Несмотря на важность порта, его оборона находилась в печальном состоянии. Немцы не предпринимали ни контрнаступлений, ни крупных налетов, и союзники откровенно расслабились. Порт даже в темное время суток был отлично освещен, расчеты зенитной артиллерии не ожидали никакого подвоха, «зонтик» из истребителей просто отсутствовал.
Расплата пришла вечером 2 декабря. Судя по всему, 105 бомбардировщиков 2-го воздушного флота люфтваффе «Ю-88» сделали крюк, зашли с юга, и их приняли за своих. Впереди летели самолеты-наводчики — на борту они несли только осветительные бомбы и связки алюминиевой фольги. Разбросав их над гаванью, они практически ослепили радары зенитной артиллерии — впрочем, она и без этого оказалась совершенно не готова к налету.
«Мы стали разбрасывать полоски для помех и, поскольку гавань вся была в огнях, решили сэкономить на осветительных бомбах», — вспоминал пилот самолета-наводчика лейтенант Циглер.
Буквально сразу же над портом появились бомбардировщики. Это не были пикирующие «Штуки» с их смертоносной точностью бомбометания — «Ю-88» сбрасывали бомбы с большой высоты. Но особой точности в тот вечер, пожалуй, не требовалось: гавань была забита кораблями и судами как бочка сельдью. По разным данным, в Бари стояло и разгружалось от 30 до 50 транспортов. Не хватало места у причалов, и суда жались бортами одно к другому, еще больше облегчая задачу бомбардировщикам.
Налет длился совсем недолго — 20 минут. За это время самолеты сбросили на гавань не меньше 200 тонн бомб — порт Бари превратился в костер. Первыми жертвами налета стали два судна с боеприпасами — в радиусе 12 километров выбило стекла, а все, что находилось поблизости, было уничтожено. Вспыхнули танкеры с нефтью, корабли-заправщики и нефтепровод в порту.
Отбомбившись, самолеты люфтваффе улетели домой. Потери немцев были ничтожны: зенитным огнем был сбит один бомбардировщик, а английские и американские истребители так и не появились. Союзники понесли страшные потери: один вспомогательный крейсер и 27 судов водоизмещением больше 100 000 тонн были потоплены, еще 12 кораблей и судов — повреждены. Сгорело или утонуло до 35 тысяч тонн военного имущества только на кораблях, не считая потерь при пожаре нефтепровода и складов на берегу.
Сколько было погибших, до сих пор точно неизвестно. Называются цифры от 1000 до 2000 человек. Безусловно, это стало самым результативным налетом люфтваффе на союзный порт и самым страшным ударом по гавани со времен Перл-Харбора. Собственно, налет на Бари и остался в истории именно как «европейский Перл-Харбор».
Порт Бари надолго перестал функционировать, тормозя операции союзников в Италии (Рим удалось взять только в 1944 году).
Тайна союзников
Однако самой мрачной страницей этого дня стала гибель небольшого парохода и утечка его груза.
В отличие от Первой мировой войны, во Второй химическое оружие практически не применялось — из-за негуманности и малой эффективности. Причем все немногочисленные случаи использования отравляющих газов касались Третьего рейха и Японии. Но в Бари выяснилось, что гуманные западные союзники тоже были не прочь использовать «оружие дьявола».
Среди многочисленных судов, стоявших в гавани, был ничем не примечательный транспортный пароход «Джон Харви». А в его трюмах лежали две тысячи 45-килограммовых авиабомб M47A1 — и в каждой по 30 килограммов газа иприта. Того самого, от которого тысячами умирали солдаты Первой мировой, и от которого никак не помогал противогаз. Разумеется, он был запрещен всеми возможными конвенциями, но, видимо, в США кто-то решил, что война все спишет.
После начала бомбардировки в «Джон Харви» не попало ни одной бомбы. Но судно стояло, зажатое между другими транспортами — и на одном из них начался пожар. Он немедля перебросился на «Харви», и паникующая команда не смогла его потушить. В итоге пламя добралось до жизненно важных механизмов судна, пароход взлетел на воздух — и порядка 60 тонн иприта вылилось в бухту Бари.
Экипаж «Джона Харви» погиб весь: кто не погиб в огне, тот умер от жуткой отравы. А потом начали умирать другие люди — сначала прыгавшие с горящих кораблей в воду моряки, потом пожарные, тушившие многочисленные возгорания. Люди попадали в больницы, но ран на них не было видно — и многих сразу выписывали и отправляли по домам, где они позже начинали мучиться и умирать.
Только почти через сутки стало известно о газовых бомбах и отравленных ипритом. Всего насчитали больше шестисот пострадавших, из которых умерло не менее 83 — а, скорее всего, больше. Последняя смерть от отравления наступила через месяц после бомбардировки.
Зачем на американском корабле привезли химическое оружие, неизвестно. Возможно, союзники перестраховывались на случай, если Германия применит газы первой, но ни на Итальянском, ни на Западном фронтах этого так и не случилось. Однако режим секретности, окружавший страшное оружие, в итоге привел к трагедии.
Нелегко пришлось и тем, кто получил в тот день ипритовые ожоги, но выжил — военных не признавали жертвами химического оружия (ведь известно, что у союзников никакого химического оружия нет, так как оно запрещено). Правды, как пишут историки, ветеранам удалось добиться только через сорок лет после окончания Второй мировой.
