Александр Ластовский: я удалил свою страничку в Facebook

То, что большинство, если не все жители планеты, станут активными пользователями Интернета, всего лишь вопрос времени. Но сегодня, пока виртуальное пространство по разным причинам не стало неотъемлемой частью жизни многих из нас, нельзя отставать от научно-технического прогресса. Нельзя, потому что это еще и опасно. Об угрозах, на которые необходимо своевременно реагировать, рассказывает начальник отдела информации и общественных связей ГУВД Мингорисполкома подполковник милиции Александр Ластовский.

Пресс-секретарь минской милиции - человек в белорусской блогосфере активный и известный. Профессионально занимаясь социальными сетями, он одним из первых видит негативные тенденции, которые угрожают обществу со стороны виртуального пространства, и спешит привлечь внимание к проблемам. Решать их предстоит профессионалам, в том числе сотрудникам органов внутренних дел.

- Александр Андреевич, на недавней онлайн-конференции БЕЛТА «Соцсети: благо или вред?» вы подняли ряд очень важных вопросов. Один из самых острых - влияние Интернета на подрастающее поколение и молодежь, точнее необходимость контроля, в том числе родительского, за общением по интересам в виртуальном пространстве.

- К такому выводу пришел не только я, но и другие участники конференции: заместитель директора Информационно-аналитического центра при Администрации Президента Алексей Мацевило, главный редактор журнала «Беларуская думка» Вадим Гигин, пресс-секретарь Министерства по чрезвычайным ситуациям Виталий Новицкий.

Да, я считаю, что социальная сеть - это инструмент, который наполняют контентом именно пользователи. Ни один человек не сказал мне, что это - зло или добро. Это, можно сказать, зеркало души. Одни люди могут посредством такого инструмента вершить самосуд, другие - творить добро, собирая деньги на операцию больному ребенку. Есть огромное множество прекрасных групп, где люди собираются по интересам. Допустим, группы любителей кошек или судомоделистов, которые «ВКонтакте» обмениваются советами, опытом, чтобы мастерить замечательные корабли. Существуют группы молодых людей, что вместе катаются на роликовых коньках и в то же время любят путешествовать на крышах поездов. В Рунете набирает обороты «молодежный антинаркотический спецназ». Я смотрел его страшные видеоотчеты: толпа агрессивных подростков, вооруженных битами, палками, камнями, набрасывается на предполагаемого торговца наркотиками и избивает его. Сжигают киоски и машины, проникают в квартиры…

Сейчас отмечается рост побудительности в действиях пользователей Интернета. Организовываются группы, проводятся тайные встречи. Очень хотелось бы обратить внимание коллег на подпольные встречи поклонников серийных убийц. Кроме того, существуют объединения, которые перерастают в движение «убей ветерана», где молодые люди пока что рассказывают о намерениях избивать участников войны. Есть сообщества в поддержку Чикатило, а также группы, путем провокационных сообщений вынуждающие девушек на вызывающие посты и потом публикующие эту информацию. Также существуют группы, где обсуждаются собственные садистские наклонности. В основном они российские, но уже появляются и в Минске. Хочется, чтобы эти сообщества самоликвидировались, как это произошло с «оккупай-педофиляй» благодаря вниманию общественности к этой теме.

При этом ни в коем случае не надо думать, что участники социальных сетей живут только в столице нашей республики. Чем менее крупный населенный пункт, тем агрессивнее участники групп (у них меньше возможностей для самореализации), тем бесконтрольнее (не все родители владеют компьютером), малочисленнее, им легче встретиться и претворить идеи, необязательно позитивные, в жизнь. Нельзя забывать: сейчас все подростки познают мир через Интернет, где бы они не находились. И это тот инструмент, который пока не поздно нужно использовать для воспитания, перевоспитания, защиты подрастающего поколения.

Считаю, что родителям необходимо просматривать, в каких социальных сетях присутствуют их дети, в каких состоят группах, какую лексику используют и какие выкладывают фотографии. Это первый шаг в исключительно целесообразном контроле Интернета. Потому что вряд ли найдется мать или отец, которые погладят по голове ребенка, являющегося приверженцем серийного убийцы или клуба самоубийц…

То есть Интернет - как стакан, наполнение которого зависит от доброй или злой воли того или иного человека. Я, в свою очередь, буду по-прежнему активно действовать для того, чтобы показать молодым людям и их родителям опасность некоторых явлений в соцсетях, о которых они, возможно, и не подозревают. Единственное - я сменю формат. Вероятно, появится социальная сеть о социальной сети, где можно будет обмениваться информацией и мнениями.

- Недавно вы привлекли внимание к деятельности группы подростков, которые вершили самосуд в отношении предполагаемых педофилов. Вы настояли на том, что в данном случае ключевое слово «самосуд», который также вне закона, как действия сексуального характера в отношении несовершеннолетних.

- При этом я не хотел бы, чтобы подростки предстали перед судом, если они действовали, не зная законодательства. Поскольку участники группы «оккупай-педофиляй» сразу стали массово удалять свои анкеты, то наверняка начали понимать, что они нарушают закон.

Мне кажется, этого на данном этапе было бы достаточно. Но процесс вошел в законодательное русло, и если участникам сообщества положено предстать перед судом по Уголовному кодексу, то они предстанут.

- Сегодня активно обсуждаются меры борьбы с сомнительными интернет-сообществами. Оппоненты приверженцев запретительно-радикальных мер утверждают, что в виртуальном пространстве не должно быть никакой цензуры…

- Во время онлайн-конференции мы с ее участниками сошлись во мнении, что меры противодействия опасным группам не должны быть запретительными, они должны быть разъяснительными и определяющими порядок. Например, «ВКонтакте» - это зарегистрированный товарный знак, общество с ограниченной ответственностью, зарегистрированное как юридическое лицо в Санкт-Петербурге. Утверждены правила, которые регламентируют деятельность этой социальной сети в соответствии с Гражданским кодексом Российской Федерации. Там указано, на что имеет право пользователь, а на что не имеет.

Правила поведения, основанные на законодательстве, должны действовать не только в реальном, но и виртуальном пространстве. В том числе потому что группы, собирающиеся по интересам в Сети, приступают к реальным действиям.

- Привлекая внимание к опасным сообществам, вы рассчитываете на то, что эту информацию используют милицейские службы?

- Сообщения о намерениях совершить те или иные преступные деяния пишут не роботы, а реальные люди, о чем свидетельствуют те же движения «оккупай-педофиляй» или «стоп-хам». Циничные, хладнокровные рассуждения приверженцев Чикатило могут быть первым шагом на пути к реальным убийствам. За этими людьми нужно наблюдать! Они должны находиться под контролем врачей или милиции!

Органы внутренних дел обязаны заниматься профилактикой и предотвращать действия подобных лиц. Пока примеров использования Интернета в работе служб, непосредственно с ним не связанных, немного, но они есть, и их число будет расти. В программе «ТВ Перехват» на канале 24ДОК мы показали, как женщина украла ноутбук в больнице. Первым ее узнал сотрудник уголовно-исполнительной инспекции. Один из оперативников уголовного розыска Московского РУВД, недавний выпускник Академии МВД, дважды инициировал использование интернет-проекта минской милиции «Перехват» в розыске граждан, пропавших без вести и скрывшихся от следствия. С начала года на сайте ГУВД выложено несколько десятков видеороликов, запечатлевших предполагаемых преступников, и все они задержаны с помощью информации, поступившей от интернет-пользователей.

Я не могу дать схемы использования Интернета всеми милицейскими службами, моя задача - привлечь внимание коллег к негативным явлениям, развивающимся в социальных сетях. Мы не должны отставать от жизни, а обратить внимание на эту проблематику пока не поздно, пока она не прошла стадию обсуждения и не выплеснулась на улицы.

- Люди в погонах используют Интернет и для личного общения. Как опытный блогер поделитесь, пожалуйста, опытом, который позволит избежать распространенных ошибок в поведении, приводящих к нежелательным последствиям, в том числе для имиджа милицейской службы.

- Мой опыт таков. На прошлой неделе я удалил свою личную страничку в «Фэйсбуке», на что потратил очень много времени (кстати, это отдельная тема, поскольку удалить информацию гораздо сложнее, чем создать). Почему я это сделал? Потому что пришел к выводу: личная страница любого сотрудника правоохранительных органов и многих других сфер деятельности в этой социальной сети так или иначе соприкасается с профессиональной деятельностью. Нельзя иметь личную страничку, которая не будет влиять на профессиональную деятельность. Равно как и наоборот. Поскольку любая опубликованная вами личная информация может обсуждаться на все лады, по-разному трактоваться и в конце концов использоваться в меру развития разных людей и целей, которые они преследуют. И что бы не написал в социальной сети работник милиции, общественность будет воспринимать его исключительно как милиционера, а не как частное лицо. А любой вред, который будет направлен в социальной сети на сотрудника милиции, будет наносить ущерб и ведомству в целом.

Если же человек хочет общаться как частное лицо, может завести страницу в «Одноклассниках», заплатить за закрытие страницы от посторонних и вести диалоги с определенной группой друзей и родственников. Что касается «Твиттера», то там не советую обнародовать профессиональную деятельность.

Не существует законодательства, которое бы четко указывало, что имеет право публично говорить о служебной деятельности сотрудник, а что не имеет (здесь речь, разумеется, не идет о секретной информации, за разглашение которой предусмотрена ответственность). Если, к примеру, какой-то человек будет обращаться в соцсети ко мне, подполковнику милиции, с использованием нецензурной лексики, а я начну его запугивать, это не приведет к желаемому результату. То есть я должен найти другой действенный способ общения, который поможет достойно выйти из положения. Я к этому иду путем собственных проб и ошибок, мне не с кого брать пример.

Еще один вывод. Каждый человек, каждый сотрудник милиции должен понимать, что на дворе век информационных технологий. Всё идет к тому, что ни одно действие не будет скрыто от общественности. Любое слово, действие милиционера будет зафиксировано и при чьем-либо желании станет достоянием миллионов людей.

Кроме того, Интернет обладает вечной памятью. Любая опубликованная информация, даже если ее стереть, остается навсегда, хранится. И в любой момент заинтересованный человек при желании может узнать некогда опубликованные сведения или местонахождение человека в тот или иной период. Идентифицировать пользователя Сети сейчас нетрудно и становится всё легче. Это значит, что анонимности в Интернете приходит конец.

Не стоит забывать и о том, что в виртуальном пространстве зарабатываются большие деньги. Есть сайты, для которых публикация порочащей информации выгодна даже в том случае, если человек, которого оболгали, выиграет суд. Сайт за это время успеет получить гораздо большую прибыль, чем оплата судебных издержек и компенсации за нанесение морального вреда. То есть не стоит уповать на то, что негативный информационный повод и его последствия могут остановить ряд СМИ.

- Пресс-служба столичной милиции накопила немалый опыт и в ведении официальных блогов.

- Да, уже прошло три года, как ГУВД находится в социальных сетях. За это время многие успели свыкнуться с мыслью, что милиция была там всегда. Сейчас люди знают, что могут получить совет в оперативном порядке, могут прочитать интересную информацию. Это наше поле битвы, способ мгновенного распространения информации и общения.

При этом, на мой взгляд, сейчас аккаунты в Интернете не могут называться официальными, поскольку требования безопасности к страницам в соцсетях не прописаны ни в одном нормативном документе. Поэтому само понятие официального аккаунта ГУВД Мингорисполкома сегодня неактуально. К слову, у нашего аккаунта уже было довольно много последователей-перевертышей, например, была зарегистрирована страница под названием «ГУДВ Мингорисполкома». Хотя переставлена только одна буква, не каждый пользователь отличит, пишет ли в соцсети представитель госучреждения или частное лицо. А ведь распространение в СМИ непроверенной информации непристойного содержания, опубликованной якобы от лица ведомства, может привести к грандиозному скандалу и имиджевым потерям.

Чтобы аккаунт мог быть назван официальным, необходимо сначала провести определенные юридические и технические мероприятия, которые дадут гарантию его защиты от взлома. Если взломан сайт, то наступает уголовная ответственность, при взломе в «Твиттере» такая ответственность не предусмотрена. Поэтому официальный сайт ГУВД Мингорисполкома сегодня - единственный источник официальной информации о деятельности главка. Ведь за безопасность в данном случае отвечают хостинг-провайдер hoster.by и компания, создавшая сайт. Позиция, высказанная со страницы твиттер-аккаунта ГУВД, не является официальной позицией ведомства.

Грань между личным и корпоративным в Интернете фактически стерта. Чтобы вести свой аккаунт в соцсетях, представителям госструктур достаточно только соблюдать корпоративную этику. На этот счет есть масса примеров. Коснусь случая, когда сотрудница Следственного комитета России на странице в «Фэйсбуке» сообщила, что позволила себе решить определенный вопрос обходным путем. По данному факту была проведена проверка, автора сообщения отстранили от должности. Другой пример: бортпроводница «Аэрофлота», на странице которой в соцсетях появилась неэтичная фотография, сначала была уволена по требованию интернет-общественности, а затем восстановлена в должности по просьбе всё тех же блогеров, поскольку не имела отношения к опубликованному снимку.

В последнее время я склоняюсь к такому формату работы в соцсетях, когда страницу ведет не конкретный человек, а в блоге под одним псевдонимом выступает коллектив учреждения. Это очень удобная практика. Сейчас твиттер-аккаунт ГУВД ведут сразу несколько человек. Когда я нахожусь в отпуске или болею, записи может делать другой представитель ведомства.

- На конференции поднимался вопрос, касающийся использования соцсетей в чрезвычайных ситуациях, подобных вызванной циклоном «Хавьер». Почему вы скептически отнеслись к этому инструменту?

- Хочу напомнить, что «Твиттер», «ЖЖ», «Фэйсбук» - это американские социальные сети, «ВКонтакте», «Одноклассники» - российские. Как можно на этих платформах организовывать какие-то национальные проекты? Мне кажется, никак. Захотят завтра в Америке сервер остановить - и остановят. Или как белорусским правоохранительным органам воздействовать на предпринимателей, которые владеют «ВКонтакте»? Это невозможно. Поэтому нельзя создавать национальный продукт, особенно такой важный, как взаимодействие в случаях ЧП, без национальной платформы. Думаю, со временем в нашей стране появится и такая платформа, и эффективные программы.