Эксперт: в компьютерные и видеоигры играют полтора-два миллиона белорусов

В довольно необычном амплуа может выступить наша республика в будущем году. Благодаря высокому интересу белорусов к компьютерным и видеоиграм Беларусь может выбиться в передовики по импорту и потреблению цифровых развлечений. Как результат, в Минске появятся представительства знаменитых игровых студий и корпораций Sony и Microsoft.
 
Правда, для того, чтобы в республику хлынули игровые инвестиции, белорусам следует отказаться от пиратской продукции и научиться платить за игры большие деньги. По мнению собеседника ET CETERA, создателя и вдохновителя магазина Belconsole Владимира Бычинова, шанс превратить Беларусь в игровой рай есть.

– Как сейчас развивается интернет-торговля играми в Беларуси? Насколько она прибыльна?

– Развивается она довольно слабо. Была достигнута какая-то точка насыщения год назад, и с тех пор, по сути, рост идет очень медленно. Он идет за счет роста количества людей, которые хотят играть в видеоигры. Роста интернет-торговли, к сожалению, нет. Вроде бы доступом в интернет пользуется много людей, но на практике особого эффекта нет.

– Вам не кажется, что люди боятся этого инструмента? Или это неестественный способ приобретать компьютерные и видеоигры?

– Почему люди боятся, я не знаю. Не совсем могу понять, почему у людей такая реакция. Мне кажется, что, возможно, общее отношение к интернету немного плохое, и во многом это связано с тем, что, когда люди покупают товары в интернете, они покупают не в интернет-магазинах, а на каких-то площадках.

– Вы как-то отошли от продаж игр для персональных компьютеров и ушли в консольный рынок. Но ведь для Беларуси консоли несвойственны, тем более в их современном исполнении. Приставка PlayStation 3 стоит дорого, равно как и игры к ней. Проще продавать Xbox 360 от Microsoft, благо эта приставка – оплот пиратства.

– Мы не продаем пиратские копии игр. Это принципиальная позиция. Есть сильное ощущение, что продукт должен быть лицензионным, а не ворованным. Это мое личное мнение, но оно стало основой для бизнеса, и на этом строилось позиционирование магазина.

– Но лицензионную продукцию, если говорить прямо и открыто, продавать не так выгодно.

– Возможно. С другой стороны, те люди, которые покупают ее, принципиально довольны, потому что продукт работает.

– Но ведь смысл бизнеса не в том, чтобы покупатель был доволен, а в том, чтобы получить прибыль.

– И да, и нет. Чтобы бизнес функционировал, он должен быть прибыльным. Но прибыль для «Белконсоли» не была основной задачей. Основной задачей было сделать то, чего не было, то есть позволить людям покупать современные интерактивные развлечения в таком виде, в котором они выходят на Западе, передать опыт, который получает западный потребитель. Кстати, можно привести пример нашей позиции касательно ценообразования. Например, в России лицензионные видеоигры для консоли получают ценник до 95 долларов: обычное издание игры может стоить до 2800 российских рублей – почти 100 долларов.

Мы решили, что это дорого, и решили сделать максимальную розничную цену для обычной игры – 79 долларов. Даже при том, что игра имеет рекомендованную производителем цену в 95 долларов, все равно я буду продавать ее за 79.

– Но вы получаете какой-то доход от продаж игры? Российские издатели и локализаторы говорят, что средний доход – один-два доллара с диска.Это так?

– Нет, все зависит от игры. Всегда по-разному. Но по некоторым позициям доход минимальный.

– Почему в Беларуси не так много магазинов, которые занимаются лицензионными играми?

– Продавать лицензионные игры сложно. Гораздо проще торговать пиратской продукцией, потому что доходность выше, рентабельность гораздо выше, и потребитель потенциально готов к этому. С другой стороны, нет правообладателя, который защищал бы свою продукцию. Правообладатели в Беларуси не представлены. Поэтому довольно сложно работать с лицензией. Продавцы не хотят напрягаться.

– Но вы же не мессия. Ваша миссия – не облагодетельствовать белорусских игроков лицензионными играми. Субъективно складывается ощущение, что вы работаете ради того, чтобы белорусы имели доступ к лицензионным играм.

– Скорее всего, так, потому что какую-то другую серьезную причину найти сложно.

– То есть для вас это не столько бизнес, сколько миссия?

– Да, мы подумали и решили, что такое можно сделать, поставили такую задачу – и ее решаем.

– А дальше?

– Нам кажется, есть какие-то перспективы. Когда правообладатели увидят, что на этом рынке кто-то занимается этим, они придут в Беларусь.

– Давайте представим, что Sony пришла в Беларусь и решила поддержать лицензионную торговлю играми. Чего бы вы ожидали от компании?

– Поддержки. Речь идет о маркетинге, о технической поддержке пользователя, речь идет о том, что правообладатель должен защищать свою продукцию.

– То есть если придут Microsoft и Sony и начнут защищать свою продукцию, останется только легальная торговля лицензионными продуктами. Это будет хорошо?

– Да, это будет хорошо.

– А вы не ожидаете, что будут стоять толпы возмущенных людей с плакатами «Верните пиратскую продукцию за пять долларов! Мы не хотим дисков за 79»? Вы считаете цены на видеоигры в Беларуси обоснованными?

– Мировой опыт показывает, что производителю в принципе не выгодно адаптировать свою продукцию под какой-то рынок. Это очень сложно сделать, потому что сейчас у продукции нет региональной привязки. Диски для PlayStation 3 содержат перевод на 14 языков, запускаются на любой приставке. Зачем тратить деньги на отдельную адаптацию, например под белорусский рынок? Если человек не может позволить себе видеоигры, значит, он не может играть.

– Как вы считаете, это нормально – такая философия?

– Наверное, это правильно. Когда человек хочет ездить на хорошей машине, он не спрашивает, почему она стоит дорого. Она объективно так стоит. То есть те цены, которые есть на видеоигры, совершенно обоснованны. Произвести видеоигру стоит от миллиона до ста миллионов долларов, и, чтобы эти деньги «отбить», надо, чтобы продукт стоил определенную сумму, иначе работа идет в убыток. Более того, нельзя сказать, что производители зарабатывают сумасшедшие деньги. Кроме Nintendo и, может быть, Activision Blizzard, который создал World of Warcraft, никто существенных денег на видеоиграх не зарабатывает. Если бы производители зарабатывали сумасшедшие деньги, купались в золоте и говорили, что их игры должны стоить 79 долларов или 60-70 евро, тогда можно было бы возмущаться. На самом деле производителям тяжело.

– Почему-то на рынке РС производители пошли навстречу и снизили цену, хотя мы понимаем, что это связано с демпингом. Например, РС-версия Assassin Creed в Европе стоит 60 евро, а у нас – 17 долларов. Почему, как вы считаете, существует такой ценовой разрыв?

– Производители лицензионных компьютерных игр могут выпустить игру только на русском языке, и эта игра принципиально уже не нужна человеку в Германии. У людей была возможность, и они это сделали. Я считаю, что это правильно, потому что это познакомило миллионы людей в России с лицензией. Компании стали зарабатывать, начали защищать свою продукцию. Более того, в Москве или Санкт-Петербурге сложно зайти в какой-либо магазин и увидеть там пиратскую продукцию.

– Вы ожидаете такого же эффекта у нас?

– Не скоро. Для этого надо, чтобы были все правообладатели, чтобы это поддерживала хотя бы какая-то часть общественности, пресса – такая, как TUT.BY. Для этого надо, чтобы государство это поддерживало, говорило своим гражданам, что продукция должна быть лицензионной.

– Давайте заглянем в будущее и представим, что у нас остались только лицензионные продукты. Игроков-то у нас на данный момент не так уж много, и вдруг их стало еще меньше. Ведь реально позволить себе играть в игры с белорусским менталитетом смогут единицы. Вряд ли мать даст сыну или дочери 79 долларов на покупку игры.

– Тогда, видимо, люди будут играть не в видеоигры, а в компьютерные игры – в видеоигры на компьютере. Люди будут покупать то, что смогут себе позволить.

– …и «Белконсоли» не станет.

– Почему? «Белконсоль» будет продавать ту продукцию, которая заинтересует потребителя.

– Но вы столько усилий вложили в продвижение Xbox и PlayStation 3 в Беларуси, и вдруг этого не станет.

– Я, честно говоря, не понимаю, как оно может исчезнуть. Оно никуда не денется.

– Есть четкая уверенность, что PlayStation 3 покупают для того, чтобы играть в лицензионные игры, а Хbох – для того, чтобы играть в пиратские копии?

– Нет. Человек покупает то, что он может себе позволить, то, что он хочет, и получает соответствующий опыт. К примеру, очень многие люди, которые купили себе прошитый (взломанный, позволяющий запускать пиратские копии – прим. ред.) Хbох, получают негативный опыт. Microsoft каждый год проводит волны банов (блокирует приставки, которые работают с пиратскими дисками – прим. ред.). Люди теряют доступ к сетевым сервисам компании. Вместе с этим они теряют доступ к уникальному опыту, который может дать современная игровая консоль. Люди, которые последовательно играют, понимают: если я хочу пользоваться Xbox Live, если я хочу играть в интернете, получать тот опыт, который получает весь мир, значит, надо купить оригинальный Хbох 360 и лицензионные игры.

– Вы не могли бы огласить данные по продажам? Сколько в Беларуси продается PlayStation 3, сколько Хbох 360?

– Мне кажется, что в Беларуси PlayStation 3 продается в размере от пяти до десяти тысяч штук в год. Оригинальных Хbох продается несколько сотен.

– То есть PlayStation продается намного успешнее? Почему?

– Есть целый набор причин. Изначальная причина в том, что на территории СНГ PlayStation 3 более популярна. ЗАО «Sony-Россия» сообщало о том, что у него порядка 85% рынка. Принципиальная причина в том, что изначально Sony была лидером рынка видеоигр, и в сознании очень многих людей так это и остается. Большинство людей выбирает японскую приставку, исходя из какого-то прошлого опыта и знаний.

Вторая причина в том, что PlayStation 3 объективно лучше. Кроме этого, Sony, в отличие от Microsoft, сделала сервисный центр в Беларуси. Что касается других приставок, то Nintendo Wii продается несколько десятков штук в год.

– А если оценить пиратский вариант Хbох и пиратский Nintendo, чтобы понять разницу?

– Пиратский Хbох продается порядка десяти тысяч в год. Разница в десятки раз. Пиратский вариант Nintendo продается тысячами.

–То есть разница между лицензионными продажами Sony и пиратскими Хbох небольшая.

– Примерно одинаково. Еще очень популярна платформа PSP – половина покупателей приобретает лицензионную продукцию.

– iPhone не задушил PSP?

– iPhone, честно говоря, пока что слабоват. Кроме того, он ограничен в управлении: в iPhone нет кнопок. Большинство людей любит кнопки. Они удобнее.

– Насколько комфортно работать с производителями игр, с российскими дистрибьюторами? Вы чувствуете нежную заботу?

– По компьютерным играм есть ощущение, что они немного со снисхождением к нам относятся. По видеоиграм я бы не сказал. Мне кажется, что по видеоиграм они относятся примерно так же, как к розничным сетям в России. Хорошо относятся, нормально.

– Как вы считаете, насколько оправданы заявления критиков о том, что игры вредят здоровью, в том числе и психическому сознанию? Есть много скептиков, в том числе и родителей, которые стараются не подпускать своих детей к играм.

– Изначально все эти мысли развились из довольно дешевого популизма политиков в Соединенных Штатах. Этот популизм испытан временем, работает, но он глуп. Когда родилась рок-музыка, люди узнали, что такое аниме, люди узнали, что такое современная жестокость на теле– или киноэкране, принципиально все то же самое говорилось и тогда. Есть совершенно четкие исследования, которые показывают, что видеоигры развивают людей, они полезны для человека.

– Как вы относитесь к тому, что белорусские власти хотят со временем сделать свою систему возрастных рейтингов игр и оценивать игры, которые продают в республике?

– Наверное, это правильно, потому что, действительно, когда человек покупает видеоигру, с точки зрения общественной морали он должен быть готов к тому опыту, который он получит. Существуют очень жестокие игры.

– Как вы считаете, родителям легче контролировать, в какие игры играют дети на консоли или персональном компьютере?

– На консоли организовать родительский контроль легче.

– С какого возраста вы бы рекомендовали приучать детей к играм?

– С трех лет, как пишут на дисках.

– Наверное, нет такого трехлетнего ребенка, который мог бы играть на консоли…

– Есть. У нас есть пример: ребенку было полтора года, родители купили ему Nintendo, и ребенок играл в игру, все понимал и получал удовольствие.

– Как вы думаете, сколько людей в Беларуси играют в игры?

– Я думаю, полтора-два миллиона человек.

– Сколько процентов из них играет в компьютерные игры на РС?

– Скорее всего, 85%.

– А какой процент играет на PlayStation и Xbox?

– Я думаю, в Беларуси 25-30 тысяч играет в PlayStation 3 и 360 – в Xbox.

– Какие жанры игр сейчас наиболее востребованы?

– Однозначно шутеры – они просто победили на консолях после того, как улучшилось качество графики и появилась поддержка многопользовательских функций.

– А логические игры, которые были популярны раньше, стратегии?

– Нет, сейчас они не имеют такой популярности. Ими не очень удобно управлять, и спрос на них не слишком большой.


Александр НИКОЛАЙЧУК