Куда ведет "антипсихиатрия", или Почему корвалол опаснее транквилизаторов и антидепрессантов

"Антипсихиатрия как явление возникло в экономически развитых странах и в первую очередь в США в 60–х годах прошлого века, — проводит небольшой экскурс в историю Роман Александрович. — Это было время, когда выросло послевоенное поколение недовольных, отрицавшее буржуазные ценности. Левацкие движения, позорная кампания Америки во Вьетнаме, студенческие бунты, хиппи... Антипсихиатрия — одна из примет той эпохи. Всякого рода психологи, философы, общественные деятели начали доказывать, что это прислужник режима, что психиатры — полицейские, одетые в белые халаты, их лекарства — яд, а психиатрические больницы — тюрьмы. Соответственно предлагалось психиатрию запретить, больных — распустить по домам, а специализированные больницы, как Бастилию, сровнять с землей. И в некоторых штатах США, в Италии больницы действительно закрывали. Когда Маргарет Тэтчер пришла к власти, она тоже распорядилась наполовину сократить в психиатрических клиниках коечный фонд... Но что получилось? Больные вышли к людям. И те, кто вчера кричал "долой!", увидели, что такое психическое заболевание и что с ним не справиться одними разговорами. К 1980–м это движение на Западе выдохлось. До нас оно дошло с большим опозданием — когда рухнул Советский Союз. Но ситуация повторилась. Представьте, в свое время наши депутаты пытались инициировать Закон под названием "О психиатрической пытке и наказании за нее"!".

Время отделило зерна от плевел. Пугливая общественность признала, что психические болезни были, есть и будут. И даже, что душевные недуги — данность не для 1 — 2 процентов населения, как считалось еще в середине прошлого века, а для 10 — 12 процентов. Но вот лекарства...

Вообще, "пилюли счастья" в арсенале медиков с 1952 года. Есть мнение, что контроль за психотропами даже излишне строг: чтобы создать и зарегистрировать новый препарат из этого ряда, надо вложить 600 — 800 млн долларов, 15 лет испытаний. И, заметьте, без гарантий на успех! В любой момент может обнаружиться серьезный дефект, и лекарство с рынка просто–напросто отзовут. Тем не менее "всезнайка"–интернет приписывает антидепрессантам множество разных зол, и самое главное — способность становиться дурной привычкой. А уж транквилизаторы, в числе которых и пресловутый ксанакс, дескать, вообще недалеко ушли от наркотиков. Что здесь правда, что нет, читателям "СБ" объясняет профессор Евсегнеев.

Нужно разделять "сферы влияния". Антидепрессанты назначают при патологически сниженном настроении, транквилизаторы — при тревожных расстройствах. Первые известны аж с 1957 года, в них выделяют несколько групп. Есть, скажем, препараты старые — трициклические (дезипрамин, нортриптилин, амитриптилин), они могут аукнуться сухостью во рту, слизистых, запорами, повышенной частотой сердечных сокращений, головокружениями. Есть более современные антидепрессанты — серотониновые (флюоксетин, прозак). У них нежелательных последствий гораздо меньше: иногда подташнивание, редко рвота, в общем, небольшие проблемы с желудочно–кишечным трактом. Но обратите внимание: все эти проявления касаются только телесной сферы! Тогда как у транквилизаторов (феназепам, диазепам, нитразепам и др.) побочные эффекты — вялость, сонливость, нарушение координации, сообразительности.

С антидепрессантами это крайне маловероятно. Во всяком случае, за 35 лет практики профессор Евсегнеев такого ни разу встречал. Злоупотреблять ими может разве что человек, который уже имеет зависимость — героиновую, алкогольную — и вдруг решает поэкспериментировать с чем–то другим. Только какой в этом смысл? Антидепрессанты не дают эйфории, не повышают еще больше настроение, если оно и без того ровное. И их надо принимать долго. Ведь 2 — 4 недели нужно только, чтобы они дали эффект, еще столько же — чтобы симптомы совсем поблекли, плюс потом несколько месяцев приема. 4 месяца — это минимальный курс.

Транквилизаторы — конечно, иное дело. Да, привыкание возможно, но для этого их нужно пить минимум 2 — 4 месяца и, опять же, не для лечения, а в поисках кайфа. Первые признаки зависимости — пациент повышает дозу, добивается эйфории. Для врача это знак: лечение прекратить! Многие уповают на транквилизаторы как на средство от бессонницы. Хотя к любому нарушению сна надо подступаться, лишь найдя причину. Их вагон и маленькая тележка — от стресса до серьезных телесных недугов. "Пусковой механизм" ищут и начинают воздействовать на него, не прибегая поначалу к помощи лекарств. И только потом, далеко не всегда, пробуют снотворное. Это костыль, подпорка, чтобы сдвинуть процесс с мертвой точки. Но 2 недели — предел для любого снотворного. Нет эффекта? От транквилизатора нужно отказаться.

! США — родина и самая ярая в мире приверженка антидепрессантов и транквилизаторов. По некоторым данным, на них американцы тратят по 16 млрд долларов в год. И когда среди них провели опрос по поводу главного открытия XX века, большинство проголосовало вовсе не за теорию относительности и не за интернет, а за прозак, открывший в свое время в деле лечения депрессии новую эру. Надо ли удивляться? Если, по статистике, один человек из каждых четырех в течение жизни переносит то или иное психическое расстройство? Если риск того, что однажды депрессия возникнет, у женщины — 20 процентов, а у мужчины — 10? У нас, к примеру, вот прямо сейчас она одолевает 350 тысяч взрослых, две трети из них нуждаются в антидепрессантах. Почему же тогда они не так распространены? В том числе и потому, что наша психиатрия как бы изолирована от общей медицины. Чтобы поставили диагноз и выписали рецепт, надо обращаться в специализированные больницы, диспансеры. А в США любой семейный врач берется за лечение депрессии. И если там 6 из 10 антидепрессантов назначаются за пределами психиатрических клиник, то у нас 90 с лишним процентов таких препаратов выписывают именно психиатры.

! Любая зависимость плохо лечится. И, однажды "подсев" на что–то, человек на всю жизнь остается хроническим больным. Ведь место одной привычки может легко занять другая (что, собственно, и продемонстрировала история Уитни Хьюстон). Если, к примеру, пролечить по всем правилам 100 алкоголиков, то год и более не пить смогут максимум 25. Пять лет — несколько процентов. До конца жизни продержатся трезвыми единицы из тысяч. Пересечена условная грань между злоупотреблением и зависимостью — выздоровление в принципе уже невозможно.

! Способность транквилизаторов вызывать привыкание сильно преувеличена. В этом смысле они намного уступают и опиатам, которые "берут в плен" в считанные месяцы максимальное число людей. И алкоголю: его попробуют 100 человек — станут алкоголиками пятеро. Как ни парадоксально, еще хуже барбитураты: многие из тех, кто "снимает стресс" и "лечит сердце" при помощи препаратов типа корвалола, приобретут зависимость. Со всеми вытекающими последствиями — синдромом отмены, нарушением памяти, координации и т.д. Давно не секрет: из таких средств белорусы ежегодно черпают 1,5 тонны фенобарбитала (к слову, внесенного в список наркотиков). Барбитураты стоят копейки, не нуждаются в рецепте... Чего уж тут, господа, склонять транквилизаторы с антидепрессантами?