Эксперты: Потери от произошедшего после выборов намного серьезней, чем от забастовок рабочих

Действия представителей избирательной системы, правительства и силовых структур привели к невиданным в современной Беларуси явлениям — работники госпредприятий, крупнейших не обделенных вниманием властей фабрик, объявляют забастовку или открыто выступают с похожими намерениями. Работнкии БЕЛАЗа, МАЗа, МТЗ, МЗКТ, «Беларуськалия», «Нафтана» и других промышленных гигантов и более мелких компаний выдвигают политические требования. Мотивы, соответственно, политические. Но каким будет экономический эффект забастовок в случае затяжного противостояния рабочих и правительства? Спросили у экспертов.

Экономика отошла на второй план. Но в случае длительного экономического протеста, эффект будет заметен

Уже в первую неделю после выборов президента митинги и акции солидарности в Беларуси дополнились заявлениями работников десятков компаний и забастовках. Самыми громкими стали заявления работников крупных промышленных госпредприятий, которые поспешили посетить премьер-министр Роман Головченко и сам Александр Лукашенко.

Промышленность обеспечивает около четверти ВВП Беларуси. В ней важную роль играют промышленные гиганты. Они же приносят в страну валюту от внешнеэкономической деятельности. Промышленные предприятия государственной формы собственности в 2019 году занимали 13,4% в объеме промышленного производства, а численность работников — около 19% занятых в промышленном секторе. Традиционно работники этих предприятий считались частью электората первого президента страны. Однако после шестых выборов в истории ее независимости и последующих за ними событий политического и силового характера часть этого электората отвернулась от политика, официально победившего на выборах 9 августа.

Насколько ощутимым будет экономический эффект от забастовок, с одной стороны, зависит от их масштаба, с другой стороны, от того, насколько убеждены в своих позициях заводчане, и пойдут ли власти (и как скоро) на мирный диалог с ними.

В случае, если забастовка будет иметь масштабный и длительный характер, самой ощутимой будет приостановка валютных поступлений от работы «Беларуськалия» и предприятий нефтепереработки, считает академический директор Белорусского экономического исследовательско-образовательного центра BEROC Катерина Борнукова.

Но учитывая, что предприятия за время пандемии и закрытых границ увеличили складские запасы, значит, даже в случае простоя цехов, они способны зарабатывать, распродавая готовую продукцию.

— Пока мы не говорим о значимом экономическом уроне, потому что многие из объявивших о забастовке — это заводы длительного цикла. От момента начала сборки до момента продажи того же тягача проходит много времени, — добавляет старший научный сотрудник BEROC Лев Львовский.

По его оценкам, относительно некоторых предприятий эффект от забастовок может быть виден раньше. Это касается тех компаний, у которых производственный цикл гораздо короче и которые не работают на склад, например, те же «Беларуськалий» или «Нафтан».

— Кроме того, забастовки начались совсем недавно, поэтому для большинства заводов эффект пока остается политическим — они (участники забастовок — Прим. ред.) показывают свою солидарность, недовольство и серьезность своих намерений. Также это пока не сильно бьет пока бюджету, — отмечает Лев Львовский.

Простои заводов меркнут на фоне потерь от жестоких событий первой послевыборной недели

На телеканале «Беларусь 1» говорилось, что протесты уже принесли ущерб в 500 млн долларов. Экономисты BEROC не берутся оценивать потери экономики, озвученные ранее, так как нет обоснования, как эти расчеты проводились. Они также не готовы называть конкретные цифры потенциальных потерь — в сложившейся ситуации слишком много неопределенности.

Тем не менее возможные потери от забастовок меркнут на фоне того, как по экономике ударили события, последовавшие после выборов, включая жесткие разгоны мирных протестов и еще более жестокое обращение с задержанными.

— Потери промышленности будут временными. Но то, что происходило на прошлой неделе, несет гораздо больше последствий для экономики, — подчеркивает Катерина Борнукова. По ее словам, влияние произошедших событий на экономику не так явно заметно и его сложней оценить, чем простой крупных предприятий, но последствия от них будут гораздо более глубокими и долгосрочными.

В частности, экономика знаний и инноваций, по словам экономиста, «сидит на чемоданах» и готова в любой момент переместиться в более безопасные страны. Это принесет больший ущерб, чем забастовки рабочих, так как потери будут необратимыми.

С этим согласен ее коллега. Он говорит, что высокотехнологичный сектор и IT, вносящие весомый вклад в развитие экономики, будучи более мобильной группой, в связи с сильно выросшими рисками работы в Беларуси, связанными как с безопасностью работников, так и с внезапными проблемами с интернетом, будут первыми, кто решится на релокацию.

По оценкам экономистов, не менее серьезными могут оказаться потери финансового сектора.

— У нас все еще остается проблема большого накопленного госдолга, который изначально был довольно дорогой по мировым меркам. Мы платили по долгу в валюте от 5% до 7%. Сейчас ситуация ухудшится, — считает Лев Львовский.

Ситуация с госдолгом, которая в некоторой степени стабилизировалась в последние годы благодаря грамотным действиям Министерства финансов, может усложниться.

— Если в результате происходящего для Беларуси будут закрыты рынки европейского займа, количество источников денег резко сократится. Это означает, что даже если Россия будет поддерживать Лукашенко, то, почувствовав увеличение своей рыночной силы, она если и начнет давать деньги, то уже под бОльшие проценты, — считает экономист.