«Пример беру с Илона Маска». 21-летний кандидат-программист - о выборах, протестах и мемах

Алексею Лазареву 21 год. Он закончил лицей БНТУ, затем — факультет радиофизики и компьютерных технологий БГУ, нашел работу программистом и неплохо зарабатывает. Казалось бы, родители могут спать спокойно: жизнь у парня по белорусским меркам удалась. Но вот уже неделю парень не ходит на работу. Пока не уволился, но в отпуске: теперь Алексей кандидат в депутаты Палаты представителей по 108-му Калиновскому округу. Причем один из самых юных: среди всех кандидатов по республике есть всего лишь один его ровесник. В большом разговоре с TUT.BY активист рассказал об отношении к «закону об отсрочках», почему родители привили нам «неправильное» мышление и для чего молодым кандидатам общий твиттер-аккаунт с мемами.

Об «айти», деньгах и депутатском влиянии

— Сразу очевидный вопрос: зачем? Зачем оставлять хорошо оплачиваемую работу в IT и лезть в депутаты в Беларуси?

— Да, я работаю программистом и неплохо зарабатываю. Получается, что у нас IT — такой филиал Запада в Беларуси: все улыбаются, ходят вместе обедать, играют в кикер, общаются. В общем, приятно проводят на работе время. Но у меня есть и другие друзья — со школы, с университета.

У них уже ситуация похуже: они не могут позволить себе, как мои коллеги, каждые три месяца ездить в Марокко или Испанию. Они страдают от «распреда», пойдут скоро в армию, и зарплаты у них даже в перспективе никогда не будут такими высокими, как у айтишников. Не все же после моего факультета становятся программистами: часть людей занимается радиофизикой, электроникой. В итоге многие стараются «уйти в IT», хотя даже не хотят этим заниматься — просто деньги решают. Всем приходится наниматься программистами, чтобы жить более-менее нормально.

В мае этого года я планировал поступать в магистратуру: решал между Чехией и Беларусью. Выходит «закон об отсрочках» — и я понимаю, что как специалист в этой стране, наверное, не важен. Я важнее как солдат. Решил, что принципиально поступаю в Чехию и уезжаю туда.

— Разве у тебя не будет проблем, как у Владислава Сыса, которого сняли с выборов после регистрации из-за учебы в Варшаве?

— Я еще пока не учусь, ведь в Чехию поступают в феврале примерно. Конечно, собираюсь уехать, только если не получится с депутатством.

— Ты говоришь о деньгах, но как депутат может повлиять на размер зарплат в стране? По сути, главный инструмент депутата — проявление законодательной инициативы.

— Депутаты Палаты представителей могут не только предлагать новые законы, но и отвергать те, которые пришли «сверху». Если две трети парламента будут против, то закон не примут. Депутаты имеют огромное влияние на наши законы, а законы — то, что направляет развитие общества и Беларуси в ту или иную сторону.

— Наш редактор недавно написал колонку, суть которой в следующем: умные студенты не должны смотреть в сторону политической карьеры. Потому что путь «наверх» лежит через работу «внизу», где ты будешь принимать решения, в которые не веришь. У тебя есть контраргумент?

— Вообще, сама ситуация, когда депутатом Палаты представителей может стать только провластный человек, — это плохо. Должны быть люди разных профессий, с разными взглядами. Я, как и мои товарищи по блоку, иду в депутаты, чтобы продвинуть законопроекты, которые важны для молодежи сейчас. Это наркотическая статья 328, «закон об отсрочках» и отмена распределения.

Например, мы хотим добиться, чтобы молодые люди старались отслужить до университета и сами этого хотели, этому могут поспособствовать снижение срока службы до 1 года и высокие зарплаты в армии тем, кто сразу туда пойдет. Так парень сможет за время службы еще и накопить некую сумму — на свое обучение или съем квартиры. Это хороший старт.

Даже если мы не победим на выборах, то, возможно, у нас получится изменить эти законы. И это уже будет огромной победой: общество, и молодежь как его часть, увидит, что сможет влиять на жизнь в стране.

О возрасте, Маше Василевич и составе Палаты представителей

— Ты уже сам отметил: все ребята из «Молодежного блока» топят за молодежные проблемы. Это «распред», армия, наркотическая статья 328. Какой смысл за вас голосовать взрослым людям?

— Наше движение называется «Молодежный блок», поэтому в основном мы и хотим решать эти проблемы. В парламенте и так сидят больше сотни депутатов — они должны представлять интересы взрослых людей, чего они, к сожалению, не делают. В Палате представителей — она ведь потому так и называется — должны быть разные люди: и программисты, и «Мисс Беларусь», и другие.

Будет хорошо, если возьмут несколько молодых людей, чтобы мы представляли интересы всех нас. Да, пусть наши политические взгляды будут отличаться, но главное — мы будем на короткой ноге с молодежью.

— То есть «Мисс Беларусь» Маша Василевич, которая заручилась поддержкой БРСМ и баллотируется в 104-м Кальварийском округе, тоже хороший представитель молодежи в парламенте?

— Честно? Я не понимаю, зачем ей нужен БРСМ. Она собрала подписи с его помощью — хорошо. Но зачем дальше портить свою репутацию? Мы мониторили ее предвыборные планы — плакаты выглядят как из советской столовой. Зачем девушке, которая постоянно находится на красивых постерах, снимается в рекламе, связываться с организацией, которой, судя по всему, молодежь вообще не интересна? Надеюсь, что Маша передумает и будет двигаться в нашу сторону. Она человек, который многого добился в свои 22.

У нас вот программа такая стильная, модная. Скоро выйдут листовки нашего «Молодежного блока» — и они будут не такими, как все эти совдеповские плакаты, а как в странах, в которых выборы — это реальная борьба, на которую тратятся деньги и время людей.

— По поводу Василевич глава ЦИК Лидия Ермошина сказала, что людям понравится ее выдвижение, но «личная позиция как избирателя и государственного чиновника: в депутаты должны идти люди зрелые».

— Не могу согласиться с этим. Посмотрим на наших западных соседей — Польшу. Там в одном из последних созывов был 23-летний молодой человек. И вообще средний возраст кандидатов в сейм ниже нашего (42 года на последних выборах. В Беларуси в этом году средний возраст кандидатов 45,5 года. — Прим. TUT.BY). Но какими темпами развивается Польша, а какими мы?

Опять же: это Палата представителей, где должны быть разные члены общества. Если тебе 21, по законодательству ты можешь стать депутатом. Почему нет?

— А что насчет другой крайности? Например, по Автозаводскому округу баллотируется 79-летний кандидат. Что он предложит обществу?

— Я хорошо отношусь к таким кандидатам — здорово, когда есть люди с опытом. Тем более этот человек сможет представить интересы людей 70+. Не вижу проблемы, если какое-то количество депутатов будет этого возраста. Но все же их не должно быть большинство.

— Весь наш разговор строится вокруг фразы «должны». Это старая песня: выборы должны быть свободными, в Палате должны быть разные люди… Но мы же понимаем: скорее всего, так не будет. Тем более у тебя в округе сильные конкуренты, которые власти уже знакомы и понятны. Тот же глава Либерально-демократической партии Олег Гайдукевич и директор «Ремавтодора» Первомайского района Минска Виталий Германчук…

— Можно посмотреть на пример России. Кандидатов не допустили до выборов, и люди, которые ставили за них подписи, вышли на улицы и показали: их подпись что-то значит. Началась шумиха.

У нас все может быть так же. Если люди, большая часть округа, реально проголосуют, то может. Хотя белорусов очень сложно привлечь хоть что-то делать. Правда, процесс сбора подписей, например, меня очень демотивировал. Но если уже человек поставит подпись за своего кандидата, то фальсифицировать результат будет сложно. Даже пусть часть людей не выйдет, но она подключится иначе. Нужно бороться.

О том, почему белорусы не выходят на протесты, о молодежи и твиттере

— У нас всегда возмущаются только через соцсети. Сложно поверить, что после разгона Плошчы в 2010-м кто-то еще решится куда-то выходить на выборах. Тем более это парламентские, а не президентские выборы…

— Ну вот, сначала люди пусть в соцсетях возмущаются из-за парламентских выборов, а там уже и президентские — кто-то да выйдет. Каждый может стать наблюдателем в округе, следить за честностью выборов, за фальсификациями.

В любом случае надо же с чего-то начинать. Мы, как молодежный блок, притягиваем в политику новых людей, политизируем молодежь. В будущем, через 5−10 лет, эта молодежь, которая подросла вместе с нами, станет тем костяком общества, которому удастся построить демократию. Мы очень на это надеемся. Тем более что людей, которые поддерживают то, что происходит в стране, становится все меньше — в основном это те, кто жил в СССР.

— Звучит круто. Но я вспоминаю прочтения наших статей на сайте и не верю. Ощущение, что молодежь реальные проблемы не сильно интересуют. Они массово читают про фотки в инстаграме… Как ты можешь описать молодое поколение сегодня?

— Просто наши родители опустили головы — после 2010-го, после предыдущих разгонов, и нас растили с пониманием, что в Беларуси ничего изменить нельзя, что нужно уезжать. 28 октября в 19.05 у меня выйдет телеобращение на «Беларусь-3», и на записи я уже говорил, что многие из белорусов просто хотят уехать. Жизнь белоруса удалась, если он просто свалил на Запад. Это же навязали нам наши родители! Плюс все эти законы, которые давят на людей.

Все начинается с малого. Вот есть студенческий телеграм-канал «Отчислено», где очень много людей, которым или прилетело от университета и БРСМ, или их загоняют куда-то работать, собирать морковку на полях, или их необоснованно отчислили… И это уже политизация. Они сделали какой-то маленький протест: подписались на канал. Они смотрят новости и понимают, что у нас все не так прозрачно. Следующий шаг — они начнут интересоваться не только университетскими проблемами, но и политическими, общественными.

— Кстати, с этим каналом был недавно интересный случай. Возле Студенческой деревни есть стадион БГМУ, но студенты других вузов, которые живут в общежитиях рядом, хотели посещать его наравне с будущими медиками. В итоге один парень написал обращение в Администрацию президента, чтобы вопрос решили, но его потом в этом канале публично пристыдили: мол, чего ты лезешь, если надо было решать вопрос с университетом и это уже делается. С одной стороны, может, парень и неправ. С другой — молодец, проявил инициативу. И «свои» же осудили. Что это было?

— Как я понял, проблема была в том, что парень сразу пошел в Администрацию, а надо было сначала это согласовать с деканатом или кто там этими стадионами занимаются. Да, здорово, что человек проявил инициативу, но это наглядно показывает: люди хотят бороться за свои права, но не знают как.

— Парень почитал новости и сделал по шаблону. У нас же все решает президент: от увольнения учительницы до регулирования цен на ЖКХ. Эдакий продукт системы.

— Ну да, хорошее определение. Возможно, человек немножко ошибся. Я считаю, сначала все-таки надо было поговорить с университетом. Вот уже если на этом уровне не получилось… Но эта проблема уже решалась. А так все получили по шапке.

— Вернемся к протестам. Ты уже попробовал «привлечь белорусов». Но на пикеты #учебаважнее приходил мало кто.

— Здесь на самом деле власть поступила очень грамотно: магистрантам этого года разрешили в армию не идти. Соответственно, самые обиженные слегка спустили пар. Остался только костяк активистов, который и примкнул к нашему блоку. Это первое.

Второе — был дождь. (Улыбается.) Людям не очень нравится куда-то идти, когда плохая погода. И третье — на самом деле рядом стояла толпа студентов, но с ними надо было сначала немного поговорить издалека. Все реально боятся. Человек 70 в итоге точно подошли. Зато с нами всегда рядом кагэбэшники — так что аудитория всегда есть.

— Политический обозреватель Артем Шрайбман говорил, что наша власть недальновидна и принимает решения, не думая об их последствиях в перспективе 3−5−10 лет. Здесь то же самое: ребятам разрешили не идти в этом году — и они «забили» на протесты, не думая о будущем. Получается, народ достоин своей власти, разве нет?

— Это правда: народ достоин своей власти. Но наша цель как блока — менять сам народ. Изменится народ — и власть уже не сможет вот так им управлять.

У нас вообще многие решения принимаются недальновидно: та же статья 328 о наркотиках. Вместо того чтобы бороться с проблемой, применили временные меры — начали сажать детей. Сейчас очень много людей сидят по этой статье. Ребенок 14 лет попадает в тюрьму на 10 лет и выходит в 24, но кем? Сложно сказать. Уголовником, у которого нет перспектив. Единственное, чем он сможет заниматься, это преступления. Ну «отлично».

— Мы сейчас серьезные проблемы обсуждаем, но ваш блок молодых кандидатов ведет довольно экстравагантный аккаунт, где форсит вас через мемы. Не думаешь, что даже молодые избиратели не будут воспринимать вас всерьез?

— Аудитория твиттера очень ехидная, и на чем-то серьезном там аудиторию не вырастишь. Когда мы сделали сайт, то создали там форму для ответов с вопросом: «Чего бы вы хотели от этого движения?» И многие писали, что хотели, чтобы это было что-то вроде телешоу. Твиттер — это наши мысли, локальные мемы и шутки. Мы все же молодежь, у нас не происходит все суперсерьезно.

Иногда мы перегибаем палку — бывает, что человек, который ведет твиттер, получает по рукам, и твиты удаляем. Но спасибо ему! Когда я просыпаюсь утром, иногда у меня мотивация около нуля. И тогда я прочитаю какой-нибудь пост в нашем аккаунте, который мы делаем веселым, — это сразу мотивирует. Другие соцсети, конечно, мы ведем не так.

— Еще вы постили шутку, что вопрос: «Как справляться с паническими атаками?» — самый главный у кандидатов молодежного блока. Почему?

— Так сошлось, что многие из нас уже достаточно давно занимаются активизмом, и иногда случаются ситуации, когда к нам негативно относятся из-за этого. У людей просто сдают нервы, и они начинают ощущать панические атаки. Это заразно! У меня такого никогда не было, но сейчас я иногда встаю утром, и у меня сжимается сердце, не хватает воздуха. В этом и была шутка — постепенно мы все этим заболеваем. Но все под контролем, в том числе врачебном.

— Насколько трудно было совмещать всю твою деятельность с работой до того, как ты зарегистрировался как кандидат?

— У нас большая команда. Есть несколько айтишников — мы делаем сайт, у нас есть блогеры — они продвигают наши соцсети. Плюс у нас уже была база из трех молодежных движений — это #учебаважнее, Legalize Belarus и «Задзiночанне беларускiх студэнтаў». У них всех тоже есть свои телеграм-каналы, сайты, соцсети. «Молодежный блок» — это объединение всех нас, потому что вместе мы в три раза сильнее. Каждое движение несет свою повестку и поддерживает две другие. Когда все объединяются, вместе работают, это классно и дает мотивацию.

Блиц: о хобби как в «Теории Большого взрыва», девушке и Прокопене

— Какие у тебя хобби?

— Я создаю миры, как в игре «Подземелья и драконы». Герои в сериале «Теория Большого взрыва» тоже таким занимались. Человек создает мир, а остальные в нем как бы живут. У меня куча всяких правил, карточек, кубиков. В течение недели я придумываю игру, а потом мы собираемся с друзьями в пятницу и проживаем эти пять часов вместе. Такое очень сплачивает. Сейчас, конечно, все это немного приостановилось.

Плюс английский учу, развиваюсь в профессиональной сфере — люблю на митапы всякие ходить.

— С кого ты берешь пример? Может, как айтишник, с Прокопени?

— Прокопеня сейчас скорее бизнесмен, чем айтишник. Он может влиять на политику, потому что у него есть связи и деньги. У меня пока этого нет. У молодежи в целом этого нет, поэтому сами и нарабатываем. Это, с одной стороны, минус, с другой стороны — на нас смотрят и говорят: «Круто, вы молодцы. Вы с этого ничего не выигрываете, но все равно делаете». Это сильно привлекает людей.

Пример беру не с белорусов — мне нравятся истории Стива Джобса, Илона Маска. Всех этих IT-бунтарей, которые в свое время начинали с каких-то университетских движух, искали друзей на всю жизнь, а потом — бац! — и организовали крутые стартапы. Этот дух меня очень привлекает.

— Самый странный стереотип о молодежи сегодня.

— Что мы в интернете ничего не делаем. Но на самом деле большую часть времени мы получаем и фильтруем какую-то информацию. Она может быть в форме веселых видосов или мемов, но при этом мы двигаемся к пониманию себя, пониманию мира. Интернет — это то, чем 300 лет назад были книги. Это книги XXI века.

— А какая книга твоя любимая?

— Я, как ни странно, люблю антиутопии. Люблю «1984» Оруэлла, чуть меньше — его «Скотный двор». Сейчас читаю Замятина «Мы».

— Какую музыку слушаешь?

— Я люблю рок, мне нравятся Rolling Stones, The Beatles, Nirvana например. Из белорусского — Relikt, особенно их альбом 2019 года, и Brutto. Когда не хватает энергии, их можно послушать.

— Куда поведешь девушку на свидание?

— Если учесть, что у меня девушка одна и на всю жизнь, и мы с ней уже 4 года… Даже не знаю, зависит от обстоятельств. Даже просто сходить в парк для меня было бы очень приятно, если погода теплая. Зимой — покататься на лыжах. Или на лошадках.

— Назови три главные проблемы Беларуси прямо сейчас.

— Провокационный вопрос. Первая — экономика. Она самая важная, и ее нужно решать в первую очередь. Вторая — внешняя политика: мы завязаны на Россию и сложные отношения с Западом. И третья… Не знаю. Общество, наверное. Оно у нас, к сожалению, очень не гражданское, я бы сказал.

— Каким бы мог быть твой девиз?

— Никогда об этом не думал, но вот недавно Стас Шашок, кандидат от нашего блока, сказал что-то вроде «мы тоже раньше боялись», только немного другими словами. И я понял, что мог бы для себя какой-то такой девиз взять. Хотя нет, вот! Мой девиз: «Кто, если не я?»