Оливер Штермер: Мировую индустрию ждут огромные изменения. Не адаптировавшиеся предприятия умрут

Мир переживает новую промышленную революцию, и белорусским предприятиям придется предпринять значительные усилия, чтобы не уйти с рынка. Об этом говорил на семинаре в Минске профессор Оливер Штермер, управляющий директор REFA AG — одного из крупнейших в Европе институтов по организации труда, организации и развитию предприятий. На семинаре, проведенном по инициативе Бизнес-школы ИПМ, партнера REFA в Беларуси, присутствовали представители Министерства промышленности, госконцернов и крупных госкомпаний Беларуси.

В интервью профессор Оливер Штермер рассказал, какие изменения в ближайшие годы ждут белорусскую и мировую промышленность:

— Темой номер один для промышленных предприятий во всем мире в ближайшие годы станет переход к так называемой Индустрии 4.0. Речь идет о новой промышленной революции: одни предприятия выйдут на новые рубежи, другие — умрут. Предприятиям нужно осознать необходимость изменений и изыскать для их проведения необходимые ресурсы. Те, кто этого не сделают, начнут проигрывать конкурентам из-за более высоких затрат и в результате уйдут с рынка. Это не национальная проблема Беларуси, она касается в равной степени всех предприятий мира.

— Что подразумевается под понятием Индустрия 4.0?

— За последние столетия мировая промышленность претерпела значительные изменения. Все началось с появления машин, которые облегчили труд человека и изменили подход к производству. Классическим примером того, как происходила первая промышленная революция, являются текстильные предприятия Англии. Следующим революционным событием стало появление конвейера. Огромное преимущество от перехода на конвейер получил Форд. Производители автомобилей, которые не стали переходить на конвейер, разорились и исчезли.

В 1980-е годы произошла третья промышленная революция — появилось оборудование, управляемое компьютерами (в советской промышленности такое оборудование называлось станки с ЧПУ, числовым программным управлением — прим. переводчика). Это принесло значительные изменения в организацию производства.

Сейчас происходит четвертая промышленная революция, которую называют переходом на Индустрию 4.0. Компьютеры становятся участниками производственного процесса, и обмениваются информацией между собой посредством интернета. Потребность в людях, которые занимаются управлением производством и планированием, снижается.

Я уверен, что в связи с этим в ближайшие 5−8 лет индустрию во всем мире ждут огромные изменения. Предприятиям необходимо адаптироваться к этим изменениям.

Две основные проблемы, с которыми на этом пути сталкиваются предприятия — это оценка и управление процессами. Поэтому на первом этапе перехода к Индустрии 4.0 необходимо оптимизировать производственные процессы. На втором — инвестировать большие средства в оборудование нового поколения. Предприятия, которые смогут лучше и быстрее других это реализовать, смогут производить продукцию с минимальными издержками.

— Может ли так случиться, что пока предприятия будут переходить на Индустрию 4.0, появятся новые изобретения, которые сделают необходимыми переход уже на Индустрию 5.0?

— 20−30 лет — однозначно тот интервал, который лежит перед индустрией 4.0 и следующей промышленной революцией. Какой она будет, сейчас невозможно представить. Но и индустрию 4.0 еще 10 лет назад никто не представлял. Насущная потребность в ней выкристаллизовалась за последние 4−5 лет.

— Как понять, во что именно инвестировать в этой ситуации, учитывая, что изменения происходят очень быстро?

— Это действительно серьезная проблема. Однако есть инструментарий, который позволяет определить, где инвестиции могут быть наиболее ценными. В первую очередь, это участки, где используется большая доля ручного труда. Или, например, рабочие места, где для обеспечения бесперебойной работы необходимы большие текущие запасы сырья и комплектующих. Индустрия 4.0 обеспечивает минимизацию каких бы то ни было запасов: машины информируют друг друга, что в скором времени потребуются детали — и та из них, которая обеспечивает комплектацию, ускоряет темп. Правда, для этого нужен интернет формата 5G, поскольку 4G с такими задачами не справляется.

— Такой высокий уровень автоматизации чреват социальными проблемами, связанными с увольнением большого числа людей…

— Да, персонал действительно приходится сокращать, но если этого не сделать, есть риск, что потеряют работу абсолютно все сотрудники предприятия. Вопрос стоит так: либо я сокращаю расходы — либо проигрываю конкурентам и разоряюсь.

Сегодня на встрече в Министерстве промышленности мы говорили о тракторном заводе. У него есть конкурент — американский концерн, который внедряет принципы Индустрии 4.0, и в результате планирует сократить затраты на 30−40%. Если в этой ситуации МТЗ решит оставить все как есть, это может привести к тому, что предприятие не выживет. До сих пор у него было преимущество по затратам, связанное с дешевизной рабочей силы. Но сегодня оно уже не очень большое, и есть большая вероятность, что в скором времени оно вообще исчезнет.

С точки зрения политики необходимость сокращения сотрудников предприятий — это действительно серьезная проблема. Но останавливаться все равно нельзя — необходимо торговать, необходимо действовать.

— Может ли оказаться так, что в скором времени человек на производстве будет вообще не нужен?

— Это, скорее всего, произойдет, но не одномоментно, а постепенно, шаг за шагом. К примеру, уже сегодня на Volkswagen есть зал, где происходит сборка двигателей — и там нет ни одного человека, который занимался бы непосредственно производством продукта. Есть только четыре человека, которые контролируют, что происходит в цеху.

— Какие специалисты будут нужны на производстве в ближайшие 30−40 лет?

— Только высококвалифицированные — программисты, наладчики оборудования. Перед системой образования сегодня стоит задача подготовки необходимых специалистов. Не менее важен отказ от специальностей, которые не будут востребованы.

— Ранее вы говорили об оптимизации производства как о первом шаге к Индустрии 4.0. Какие именно действия имеются в виду?

— Оптимизировать необходимо всю производственную цепочку. В результате все процессы должны стать максимально взаимосвязанными, взаимодополняемыми, ни на каких этапах не должны возникать нарушения, которые тормозят или прерывают процессы.

В стороне от процесса оптимизации могут оставаться разве что узкоспециальные фирмы, которые могут позволить себе производить небольшое количество продукции. Например, фирмы по производству строит яхт. Продукты, производимые в небольших количествах, есть сейчас и будут всегда. Но страна может жить, только если имеет массовое производство достаточного количества продуктов. А такое производство не выживет без перехода на принципы Индустрии 4.0.

— В Беларуси проблема не только в оптимизации производства. Многие госпредприятия производят больше, чем могут продать. Вряд ли снижение затрат и оптимизация решит эту проблему…

— Конечно, переход на Индустрию 4.0 — это для продуктов, которые возможно продавать. Если рынка нет, предприятия придется закрывать, в некоторых случаях это наилучший вариант.

Есть один исторический пример — бывшая ГДР. Она действовала так же, ориентируясь на производство непродаваемых товаров, пока не обанкротилась. У Беларуси также есть этот риск. Сегодня проблема неэффективных предприятий решается за счет внешнего кредитования. Но наступит день, когда Беларусь будет иметь такое количество долгов, что не справится с ними.

— Есть ли в мире примеры компаний, которые уже осуществили переход на Индустрию 4.0?

— Фирм, где он был бы это реализовано на 100%, пока нет. Однако есть компании, которые поэтапно внедряют элементы Индустрии 4.0. Они получают очень большие преимущества в себестоимости. Одним из примеров является фирма Renault, которая в 1999 году приобрела 99% румынской компании Dacia. Продавать автомобиль Dacia сегодня стало возможно только благодаря использованию технологий Индустрии 4.0, которые позволили значительно его удешевить. Сегодня автомобиль Dacia стоит 6 тысяч евро, хотя еще 10 лет назад это было немыслимо. Румынская компания на момент приобретения ее акций находилась в катастрофическом состоянии. В нее вложили большие деньги, выкинули все, что там было, и начали с нуля. Даже не стоял вопрос, нужно ли пытаться сделать что-то со старой машиной, она не выдержала бы никаких изменений. Только благодаря этому решению Dacia сегодня продвинулась так далеко.

— С этой точки зрения, возможно, Беларуси имеет смысл вписаться в цепочки транснациональных корпораций?

— Крупные концерны не будут делиться своими ноу-хау, они борются за них друг с другом. Нужно самим разрабатывать и осваивать новые технологии. Самостоятельно большинство предприятий не смогут это сделать. Им потребуется помощь государства и международных институтов, которые специализируются на поддержке таких изменений.