Нарушений не нашли, но треть клиентов потеряли. В Бобруйске винзавод-банкрот борется за выживание
На бобруйском заводе напитков кипят страсти, которые можно разливать по бутылкам вместо, собственно, продукции: сто сотрудников предприятия-банкрота недовольны действиями собственника — Бобруйского горисполкома. Работники считают, что он намеренно ведет к тому, чтобы предприятие закрыть, а людей выставить за порог. Новый управляющий утверждает: такой установки нет. Но все станет более понятно лишь через несколько месяцев.
Бобруйский завод напитков, где выпускают плодово-ягодное, а с 2015 года — еще и «инновационное» фруктовое вино, признали банкротом в декабре 2014 года. Антикризисным управляющим назначили Сергея Хомутова. 19 апреля 2018 года собственник завода — горисполком — попросил суд признать работу Хомутова по взаимодействию с собственником имущества должника неудовлетворительной.
Управляющего сменили. Народ заволновался. И разослал коллективные письма во все инстанции: от прокуратуры до Администрации президента. В письмах — простая просьба разобраться в ситуации и ответить на вопрос: что дальше? Работники боятся, что завод просто закроют, а их выставят за дверь.
«До нас не было никому дела»
Завод многие годы выпускал и выпускает те самые вина: плодово-ягодные, крепкие, недорогие. Когда-то производили тут и квас. Но участок, где выпускали пенный напиток, который, говорят, любили бобруйчане, простаивает с 2015 года, утверждают сотрудники. Что стало с частью его оборудования, а главное, как получилось, что завод пришел к банкротству, и ответил ли кто-нибудь за это, работники не знают — и многозначительно улыбаются:
— Думаете, нам кто-нибудь что-нибудь объяснял? До нас не было никому дела, пока не пришел Хомутов. А теперь и его уволили. И снова мы в подвешенном состоянии: что с нами будет?
Сотрудники винзавода в обеденный перерыв дружно высыпали во двор предприятия, чтобы поделиться тревогами и обидами. Рассказывают, как ходили на прием к председателю Бобруйского горисполкома Александру Студневу:
— Мэр сказал, что мы чуть ли не травим своим вином народ, представляете? И ничего конкретного о том, что с нами будет, не сказал, — всплескивает руками женщина.
— А еще к нам на встречу приходила его заместитель по экономическим вопросам Ануфриева Инна Ивановна, — подхватывает еще одна сотрудница. — Сказала, что налоги наши идут в республиканский бюджет, мы ничего не приносим городу, поэтому, мол, мы ему неинтересны. Вела себя очень некорректно, особенно с нашим Алексе́евичем (Сергеем Хомутовым, экс-управляющим. — TUT.BY). Она его выгнала из аудитории, и мы вышли вслед за ним. Было очень неприятно.
— А знаете, сколько мы налогов в бюджет за год платим? Сто миллиардов старыми! — с гордостью выкрикивает кто-то из толпы.
— Между прочим, им [чиновникам] зарплату тоже из бюджета начисляют, из налогов. А мы, значит, «неинтересны», — фыркает мужчина в спецовке.
Коллектив эмоционален. Люди настаивают, что их предприятие — «здоровое, нормальное и может продолжат свою хозяйственную деятельность». И недоумевают, почему в Бобруйске продукция их винзавода не продается.
«Выехали» на фруктовом вине
Уже бывший управляющий Сергей Хомутов относится к ситуации спокойно и, говорит, не раз просил коллектив не волноваться и спокойно во всем разобраться. Не послушали.
— Когда меня назначили управляющим в 2014 году, у завода было 55 млрд рублей долга — старыми. 34 млрд из них предприятие должно было банку, — рассказывает Сергей Алексеевич. — Почему прежнее руководство брало кредиты и неразумно вкладывало деньги — в том числе закупало сырье втридорога, — должны разбираться соответствующие органы. Я же составил план санации исходя из экономической ситуации.
Хомутов сделал ставку на «инновационный продукт» — фруктовое вино крепостью 15 градусов. В отличие от 18-градусного крепленого плодово-ягодного, в которое добавляют этиловый спирт, это по циклу производства больше похоже на домашнее: в нем только сок и дрожжи. А еще акциз — 10 копеек, 9% от себестоимости бутылки. В то время как на «плодовке» он — 1,3 рубля при стоимости 2,8 рубля.
— Фруктовое вино магазины брали неохотно: на нем заработаешь меньше, чем на «плодовке». Поэтому приходилось всучать насильно. Народ его распробовал только к концу прошлого года, и сейчас спрос на него огромный. Настолько, что налоговая заинтересовалась большими, по их мнению, зарплатами торговых представителей, которые работают в других областях. Но они ведь «сидят на проценте», причем маленьком — 6% всего. Для нас найм «торговиков» был самым экономически выгодным шагом для увеличения продаж, и он сработал.
Для сравнения: в начале периода санации у винзавода не было оборотных средств, счета арестованы, предприятие продавало 8−9 тыс. дал (80−90 тыс. литров) вина. Сейчас продает 25 тысяч (250 тысяч литров). И в апреле 2018 года, например, предприятие заплатило налоги почти в полном объеме — не доплатили всего 5−10%.
— Чтобы к этому придти, с самого начала пришлось восстанавливать имидж добросовестного плательщика, который был утерян, — объясняет Хомутов. — Для этого необходимо было, конечно, платить в первую очередь поставщикам, а потом уже думать о налогах. Предприятие, например, задолжало за спирт гидролизному заводу. Но что касается зарплаты, то ее никогда не задерживали: коллектив — это святое. Плюс мы закупали те же яблоки у населения, и заплатить за них тоже нужно сразу, как и сельхозпредприятиям.
Хомутов вспоминает, как после взлета продаж и роста зарплат торговых агентов в прошлом году им заинтересовались силовики. Проверка в отношении руководителя длилась полгода — нарушений не выявили. Но за этот срок предприятие потеряло около 30% клиентов, говорит экс-управляющий: «Кто хочет связываться с производителем, из-за которого завтра тебя могут пригласить на беседу силовики?».
Уже бывший управляющий планировал продлить санацию завода напитков на 5 лет и даже представлял проект главному кредитору — Белинвестбанку. Комиссия проект приняла. Однако для продления санации этого было недостаточно. Собственник — Бобруйский горисполком — должен был обратиться с соответствующим заявлением в Совет министров.
— Суд озадачил собственника представить к заседанию или согласование с Совмином или отказ в согласовании в продлении санации. Ничего представлено не было. Даже не знаю, обращались ли они в Совмин в принципе — по крайней мере, меня в известность не ставили, — говорит Сергей Алексеевич.
«На закрытии собственник не настаивает»
Сейчас Хомутов передает дела новому управляющему — Руслану Мясоедову. Он входит в курс дела с понедельника, 23 апреля:
— Я пока пытаюсь понять, почему предприятие, которое стабильно работало, нарастило такие долги, и как быть с ним дальше. Сейчас оно находится в ликвидации, план которой согласован с собранием кредиторов. Процедура ликвидации прописана в законе, и я буду ей следовать. Я буду также делать анализ хоздеятельности. Если мы усмотрим, что возможно восстановление платежеспособности предприятия, то, конечно, с предложением о его восстановлении я буду обращаться к собственнику, и мы будем выносить этот вопрос на собрании кредиторов.
Пока предприятие будет работать, говорит Мясоедов, — есть запасы сырья, которое нужно выработать. Что будет дальше, новый управляющий пока ответить не готов. Но подчеркивает, что на момент его назначения «собственник не ставил вопрос закрытия предприятия»:
— Собственник ставил вопрос, чтобы управляющий в соответствии с законом проводил все мероприятия, которые необходимы. Я не знаю, почему люди говорят о закрытии, но собственник на этом не настаивает. Я думаю, что его бы очень устроила ситуация, чтобы предприятие дальше работало. По крайней мере, мне было сказано, что мне окажут любую помощь, чтобы работать дальше.
Срок ликвидации бобруйского завода напитков установлен до 13 сентября 2018 года. По словам Руслана Мясоедова, до этого времени будут в том числе искать инвестора с возможностью продать завод с обязательным сохранением рабочих мест.
