Юрий Дракохруст. Урок Армении: народ имеет значение

11-дневная революция победила, Серж Саргсян, избранный на прошлой неделе премьер-министром, подал в отставку. Что означает этот опыт? Это падение диктатуры?

Блог Юрия Дракохруста на сайте «Радио Свобода»

Мне представляется, что нет. Саргсян имел права баллотироваться на пост главы правительства, он нарушил свое обещание этого не делать, но он не нарушил никаких законов, он не узурпировал власть.

За все дни многотысячных протестов в Армении не был убит ни один человек. Демонстрантов задерживали, но быстро освобождали, буквально сегодня был освобожден лидер протестов Никол Пашинян.

В конце прошлой недели Саргсян провел личные переговоры с Пашиняном. Говорили они недолго, Саргсян хлопнул дверью, но сам факт показателен.

Настоящие диктатуры так себя не ведут.

Здесь также следует учесть, что Саргсян — совсем не «ботаник» по своей биографии, в 1989 — 1993 годах он был руководителем сил самообороны Нагорно-Карабахской республики, потом дважды был министром обороны и раз — министром внутренних дел и национальной безопасности.

Так что как отдавать приказы стрелять, он знает не понаслышке. На этот раз не отдал.

Посмотрел, кстати, рейтинги политических, гражданских и экономических свобод в трех странах (Свобода печати (Репортеры без границ), Свобода в мире (Freedom House), Индекс экономической свободы (Wall Street Journal, Heritage Foundation)) — Армении, Беларуси и Украине. Украине постмайданнай, постреволюционной, которая стремится в Европу. По всем показателям картина примерно одинаковая: наилучшее положение со свободой — в Армении.

Ну так какая диктатура?

И что же произошло в Армении? Острый общественно-политический конфликт, который на самом деле не был конфликтом сил света и тьмы. Не видно было перспектив, выросло новое поколение, надоел значительной части общества Серж Саргсян. И может не тем, что сделал, а тем, чего не сделал.

Надоел, плюс слабые политические институты. Причем как авторитарные их элементы, так и демократические.

Президент США Дональд Трамп также многим в США поперек горла. Но там не собираются огромные площади с требованием его ухода (а если собираются, то небольшие). А если бы и собрались, то вряд ли заставили бы Трампа уйти. А перед этим — нет посыпалась бы система власти. В сильной демократии воля народа выражается на выборах, улица не посягает и не имеет возможностей изменить эту волю.

Показателем близости конца Саргсяна стало появление на митингах протеста людей в военной форме. Правда, это не были воинские части, но это были военные. А это уже конец. Что при демократии, что при диктатуре.

В феврале 1917 года Россия рухнула в революцию именно тогда, когда с протестующими начали брататься солдаты. Ну и в Армении 23 апреля этого года участие военных в манифестациях произошло потому, что режим в первую очередь обрушился в головах людей госаппарата, людей в форме, той же полиции, которой все меньше хотелось махать дубинками за эту власть.

Здесь тот случай, когда практика — критерий истины. Можно было сказать еще пару дней назад, что Саргсян уйдет? Нет. Ну революционеры в своей победе были уверены. Но успех был совсем неочевиден.

В манифестациях участвовало много людей, но не миллионы. Протесты были локализованы в основном в Ереване, в столице. Перехвата реальных механизмов власти, захвата властной инфраструктуры не происходило.

То, что стержень легитимности сломался, стало понятным только post factum.

И повторюсь — именно легитимности. Саргсян, заняв пост премьера, не нарушил никаких законов. Он имел на это юридическое право. А моральное право высыпалась, как песок сквозь пальцы.

Он не понес никакой физической поражения, протестующие не взяли штурмом его резиденцию.

Но рассыпалось, высыпалось. Интересной особенностью было то, что в основе протеста не было каких-то привычных на постсоветском пространстве идей, разделов. Авторитаризм против демократии, Запад против России — и первого в армянских протестах было не так, чтобы очень, а второго и близко не было. Армянскому обществу совсем не чужая Европа, но Россия — конечный гарант безопасности. Ее не то, чтобы страстно любят, никакой армянин не скажет: «мы — те же русские». Но спасет от повторения геноцида 1915 году только Россия — в это верить подавляющая часть общества.

Интересно, как дальше будет развиваться протест в Армении. Будет добиваться тамошняя Площадь перевыборов парламента? Ведь все же главным требованием было то, чтобы не было премьера Саргсяна. Его уже нет. Но по закону правящая партия теперь просто выберет другого из своих же рядов. Вполне возможно, что Площадь этом и удовлетворится. С глаз долой — из сердца вон.

Аналогии с Беларусью сложно проводить, слишком разные страны. Но в прошлом году во время протестов против декрета о «тунеядцах» белорусы были много чем недовольны — многолетний кризис, низкие зарплаты, рост безработицы. Но фокусом протестов стал декрет. И его действие было прекращено. И после протесты, которые имели много и других оснований, пошли на спад.

Народ имеет значение — вот что показала армянская бархатная революция. Что легитимность — она не в законах и не в кордонах полиции. Она в головах и сердцах — и народа, и людей в погонах.

Наверное, далеко не все в Беларуси хотели бы ей революционного будущего. Но если оно Беларуси все же суждено, то очень хотелось бы, чтобы оно произошла так же, как сегодняшняя революция в Армении.

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.