Раскол оппозиции

Вчера я написал, что если оппозиция не примет решения по поводу празднования годовщины БНР, то решение примут за нее обстоятельства. Так и получилось. Ну не совсем обстоятельства, решение приняла власть своим ловким ходом.

Мингорисполком отклонил первоначальную заявку на проведение 25 марта и митинга-концерта, и шествия. Однако сразу же была подана новая заявка, уже только на митинг и концерт, но уже на другой площадке, около оперного театра. И разумеется, среди тех, кто подавал новую заявку, не оказалось тех, кто добивался шествия любой ценой.

Эти два шага уже формально зафиксировали раскол в рядах оппозиции, который обозначился 26 февраля на заседании оргкомитета празднования. Впрочем, уже тогда было видно, что никто никому не собирался уступать. Было очевидно, что Николай Статкевич и Вячеслав Сивчик не откажутся от шествия ни при каких обстоятельствах, также было ясно, что, скажем, Антон Мотолько и лидеры БНФ вовсе не собираются за то шествие ложиться костьми.

Они и не легли. Формально говоря, и после отклонения Мингорисполкомом первоначальной заявки объединенный оргкомитет мог бы продолжать настаивать на своем, оспаривать это решение. Правда, непонятно, как бы его члены смогли добиться своего, даже если бы были едины в своих устремлениях. Единственное практически реальное, чего они могли добиться, — так это провести неразрешенную акцию. Но это как раз и означало бы уступить оппонентам, чего они не собирались делать.

Теперь каждая часть оппозиции пойдет своим путем. Однако они не изолированы, факт раскола будет влиять и на одних, и на других. Сторонники шествия в социальных сетях уже бурно предают анафеме «соглашателей», сторонники разрешенного митинга-концерта обвиняют своих оппонентов в неумном радикализме и даже провокаторстве. Можно предположить, что этот обмен проклятиями будет продолжаться до самого 25 марта.

Правда, стоит отметить одну особенность. Авторов новой заявки окрестили «предателями». Но на концерт будут приглашены известные в стране музыканты, и, скорее всего, они будут там выступать. По существу именно они и будут главными героями празднества. Как остроумно заметил мой коллега Сергей Наумчик, так тогда и Вольский, и Войтюшкевич, и другие звезды — тоже предатели. Любопытно, кто решится их так назвать.

Если те, кто хотел шествия любой ценой, его все равно организуют, то агитировать за него им будет непросто. Информационные ресурсы у организаторов праздника и до раскола были не очень большие. После раскола у приверженцев радикального сценария их будет меньше, чем у их оппонентов.

Впрочем, наличие двух сценариев вообще породит большую путаницу в умах. «Эти зовут сюда, те — туда, лучше вообще никуда не идти» — так обязательно подумает немало людей.

Пока нет ни согласия городских властей на другую заявку, ни призыва на некие иные, недозволенные акции в честь годовщины БНР. Однако если согласие, как и альтернативные призывы, все же будут, то результат общество, публика будет оценивать в первую (и в главную) очередь по численности. Так не всегда бывает, если акция по одному поводу одна. Когда одна, но немногочисленная, то можно сказать, что народ скован страхом, запуган, а в душе он уже в массовом порядке отверг угнетение и тиранию.

Ну, а если две акции по одному и тому же поводу? На одну, скажем, приходит тысяч 10 — на разрешенную, с музыкой, песнями и весельем. А могут и прийти. А на другую — протеста, скажем, от силы тысяча. Объяснения, что одна акция правильная, а другая — неправильная, одна — за свободу, а другая — за диктатуру, не очень будут работать. Повод один, значит, кто больше людей собрал, особенно если больше в разы, — тот и молодец, тот и выиграл.

И в глазах широкой публики, и в глазах оппозиционной, и в глазах Запада, кстати.

Если только не… Единственное, что может «перебить» эту арифметику, — это насилие. Если есть насилие, и масштабное, то для медиа это более яркая «картинка», чем даже большая масса людей, совершенно мирных и с которыми мирно обходятся. Медиа так устроены, лучшие новости — это плохие новости.

Не то чтобы кто-то это планирует и на это рассчитывает. Не знаю, свечку не держал. Просто есть политические интересы, которым отвечает такое развитие событий. Иначе сработает чистая арифметика.

Впрочем, разные интересы есть не только в оппозиционном лагере. Не уверен, что и во властном лагере всем так уж нравится идея разрешить концерт на 25 марта. Не давать воли на День Воли, как и на все прочие, — оно как-то и надежнее. К тому же картинка действительно большого количества людей, отмечающих все же годовщину независимости, — это немножко колеблет некоторые идеологические скрепы. И из Москвы это как-то кисловато будет выглядеть: мол, мы-то думали, что белорусы поголовно горой за Россию, «русские со знаком качества», а за навязанную им независимость — только «кучка оголтелых отморозков». А оно вот, оказывается, как там. А зачем огорчать наших русских братьев таким когнитивным диссонансом?

Вот и получается, что противоположности, их интересы иногда очень причудливо сходятся. А не хотелось бы, чтобы в данном случае развитие событий оказалось в пользу этих интересов.

А раскол… Думаю, что он переживет и 25 марта. Он зрел давно. И этот раскол все же принципиальный, идейный, а не только результат столкновения амбиций и борьбы за ресурсы. Белорусская оппозиция долго не менялась. И нынешний раскол — это симптом не деградации, а обновления.