Олег Ковригин: "Инвестиции в медицинский бизнес окупаются очень долго"
Первая клиника "Новое зрение" начала свою деятельность в Беларуси почти 20 лет назад — в 1999 году. За это время сеть выросла до пяти представительств в Минске, Гродно, Могилеве, Витебске и вот, на днях свои двери для пациентов распахнул новый офтальмологический центр в Бресте. Об особенностях управления медицинским бизнесом, его расширении внутри страны и за пределами Беларуси, объемах инвестиций и их окупаемости мы поговорили с основателем сети "Новое зрение" Олегом Ковригиным.
— Для начала вопрос, который сейчас у всех на устах. 4 августа вы получили "добро" от Минздрава, и новый центр в Бресте, наконец-то, заработал. Почему оформление лицензии заняло так много времени? Ведь клиника была готова была принимать пациентов уже в марте…
— К сожалению, в Беларуси нет прозрачных и понятных правил лицензирования медицинской деятельности, которые были бы прописаны по пунктам и напечатаны в виде свода, чтобы организации могли придерживаться этого списка. И на фоне этой неразберихи происходит ужесточение требований, что, в общем-то, я считаю разумным — нельзя, чтобы на рынок выходили компании, не обладающие полными медицинскими либо техническими возможностями и неготовые оказать медицинскую услугу качественно. Но, как водится, отсутствие четкого алгоритма действий позволяет членам лицензионной комиссии трактовать закон на свое усмотрение. Это приводит к своеобразному пинг-понгу: высказывается замечание (причем, акт с перечнем недочетов попадает к нам в руки только через месяц), причина недовольства нами устраняется, но находится уже новый "изъян", исправить который было бы проще одновременно с первым. Или даже еще раньше, например, во время проектирования, которое, к слову, также прошло через десятки проверок и согласований. Ну, а когда строительство здания завершено под надлежащим контролем, помещения оснащены лицензионным оборудованием, санитарные врачи клинику приняли, по идее, получение лицензии на медицинскую деятельность должно происходить автоматически. Но на деле, к сожалению, так не получается.
— А какие огрехи вас просили исправить? Пару примеров…
— В принципе, глобальных причин задерживать открытие клиники не было. Например, от нас требовали, чтобы мы установили кислород во всех палатах. Мы с коллегами пытались объяснить, что кислород нам вовсе не нужен, так как в нашей работе не используются технологии, которые погружают человека в наркоз и, соответственно, требуют искусственной вентиляции легких, но на это никто не обращал внимания. Не помогло даже заключение главного анестезиолога Минздрава, подтвердившего наши слова. Хочу заметить, что в Бресте действует еще одна глазная клиника, которая расположена на первом этаже жилого дома в бывшей двухкомнатной квартире. И она каким-то образом получила лицензию на все офтальмологические услуги, в то время как специализированное здание, оснащенное по последнему слову техники — столкнулось с такими проблемами. Очевиден диссонанс. На мой взгляд, отсутствие четких правил, которые к тому же, меняются произвольно, становится благодатной почвой для злоупотреблений. Я считаю, что так быть не должно, я за честную игру. Особенное удивление сложившаяся ситуация вызывала потому, что мы работаем в Беларуси почти 20 лет и знаем, что в лицензионной комиссии работают профессионалы. Но в этот раз произошел какой-то сбой, который и затормозил открытие клиники на полгода.
— Наконец, бюрократические препоны преодолены, брестская клиника начала работать. Почему самый крупный центр сети вы решили открыть не в столице, а в Бресте? Рассчитываете на пациентов из-за рубежа, в частности, из Европы?
— Как и все предыдущие клиники строились для своих регионов, так и новый центр, в первую очередь, рассчитан на жителей Бреста и Брестской области. Он получился таким большим потому, что потребность в офтальмологической помощи велика. Только представьте: каждый третий белорус страдает близорукостью в различной степени. И дальше этот процент будет только расти из-за распространения гаджетов, которые увеличивают нагрузку на глаза. Второй по распространенности глазной недуг — это катаракта. Она грозит каждому из нас по достижении определенного возраста — сейчас люди живут дольше и, следовательно, случаев возникновения этой болезни больше. Поэтому мы всегда свои клиники строим так, чтобы был избыток услуги, а вот очередей на обследование и томительного ожидания операции, наоборот, не было. Это позволяет внимательнее работать с пациентами и оказывать квалифицированную помощь качественно и быстро. Минскую клинику, к слову, тоже ждет реконструкция — ее площади вырастут в два раза, уже тогда столичный центр станет самым большим. Работу над этим начнем в следующем году. Ну, а если возвращаться к вопросу о зарубежных пациентах, то, конечно же, медицинских туристов мы будем обслуживать, ведь Брест стоит практически на границе с Польшей. Но надо понимать, что Беларусь находится в окружении государств, в которых медицина достаточно хорошо развита. Мы равные среди равных, работаем на хорошем европейском уровне. Поэтому особенно удивлять иностранцев нечем…
— А как же цена?..
— Цены всегда привязаны к платежеспособности населения страны. Если стоимость услуги каким-то образом компенсируется государством, как это сейчас происходит в Литве или России, то цены выставляются более высокие. А если человек платит из собственного кармана, то как бы ни хотели некоторые клиники заработать, они понимают, что правильнее обеспечить себе поток пациентов, чем скудный ручей из тех, кто может легко распрощаться с крупной суммой. Политика нашей клиники — выставлять счет одинакового размера как своим, так и иностранным пациентам. Учитывая, что цены рассчитаны на белорусов, посетители, приехавшие из-за рубежа, имеют некоторый бонус, но ведь им еще нужно потратить деньги на дорогу, проживание, питание и т.д. Конечно, в условиях, когда цены не очень высокие, у многих предприятий велик соблазн закупать недорогое оборудование или расходные материалы не самого высокого качества для того, чтобы снизить свои расходы и увеличить прибыль. Но мы в "Новом зрении" по пути экономии никогда не шли и не пойдем, мы работаем на перспективу. Поэтому для нас рентабельность сейчас не очень высока, но пациент этого не чувствует. Он даже не догадывается, что цена не соответствует качеству. На самом деле она, конечно же, должна быть выше.
— Но пациенту, наоборот, всегда хочется получить услугу подешевле…
— Это так. Пациенту все равно, где он будет лечиться и как, если лечение будет адекватным и качественным. Для него главное — результат. И к нам люди идут за результатом. Качественное лечение стоит достаточно дорого потому, что в его стоимость закладывается, во-первых, оплата работы специалистов, которые посвятили своей профессии 20, 30 лет жизни. Накопленный опыт помогает ставить им глубокие диагнозы и назначать наиболее эффективное в каждом из случаев лечение. А во-вторых, у частной клиники с иностранным капиталом гораздо больше возможностей для внедрения новых технологий, чем у обычной городской больницы. Это нормально. А пациенты вольны выбирать.
— А как подбирается персонал ваших клиник?
— Как сложно внедрить какие-то новые технологии, научиться работать на новом оборудовании, так же непросто и подобрать хороших специалистов. Я могу сказать, что в клиниках "Новое зрение" не работают совместители. Т.е. у нас нет докторов, которые консультируют где-то еще, поэтому они полностью отдают свое время и силы нашим пациентам. Путь в коллектив у всех разный. Например, главным врачом нашей новой клиники стал бывший главный офтальмолог Бреста и Брестской области Сергей Яцкевич. В его команде перспективные доктора из Гомеля, Витебска, которые поменяли место жительства. Ну и основа — это "запускающая" группа из Минска, наши топовые специалисты, которые налаживают уровень хирургии в каждом новом центре. Помощниками врача мы приглашаем студентов старших курсов офтальмологических отделений, они учатся у старших, набираются опыта и после окончания университета и обработки по распределению приходят к нам на стажировку. Т.е. мы выращиваем собственные кадры — и это еще один путь в "Новое зрение". В целом, мы стараемся создать хорошие рабочие места: с достойной оплатой, перспективой роста, научной работой, стажировками в зарубежных клиниках и т.д. Поэтому большинство специалистов сотрудничают с нами долгие годы, с самого открытия.
— Какими "мощностями" располагает брестский центр — сколько пациентов в год он готов принимать, какое количество операций проводить?
— Уже сейчас клиника может принимать 12−13 тысяч пациентов в год для первичного обследования, но мы думаем через какое-то время выйти на показатели в 40 тысяч человек. А также будем проводить поначалу от 4 тысяч операций и в будущем до 15−20 тысяч хирургических вмешательств ежегодно.
— Насколько нам известно, брестскому проекту вы отдали 6 лет. Причем, затянувшееся получение лицензии, на самом деле, лишь незначительный отрезок этого срока. Куда больше времени ушло на превращение здания со столетней историей, в современный центр…
— Да, зданию в этом году уже 115 лет исполняется. В разное время там была гостиница, тайная полиция довоенной Польши (в 1939 в его казематах сидел Степан Бандера), немецкое Гестапо, а после окончания войны — советский архив. Реконструкция всегда сложнее, чем строительство чего-то нового. И требования к проекту были очень высокими, но нам удалось его воплотить в жизнь. От старого здания мы оставили фасады и исторический дух, но внутри сделали его абсолютно современным и с перспективой развития. Даже через 15 лет клиника будет выглядеть очень современной и производить впечатление, что была построено только вчера. Применялись немецкие, итальянские, английские стройматериалы, а также белорусские, но только очень хорошего качества — мы за разумное импортозамещение. Опасения брестчан по поводу пластиковых дверей и стеклопакетов были беспочвенными — здание получило современные дубовые окна, представительную входную группу. Проектированием комплекса занимался "Белзарубежстрой", а медицинским проектированием я занимался сам вместе со своими английскими коллегами, поэтому там заложены технологии, которые сейчас применяются во всех самых современных клиниках Великобритании.
— Каков размер инвестиций?
— Вложения огромные. Только строительство обошлось в 5 млн евро. А вместе с оборудованием проект стоит вдвое больше, потому что новый центр оснащен аппаратурой немецкого, английского, американского, японского производства — всеми новинками, которые сейчас есть на рынке технологий. Думаю, окупаться эта инвестиция будет десятилетиями. Но медицинский бизнес подразумевает отсутствие сверхприбылей в короткие сроки. Поэтому и здание мы строили такое, чтобы его еще долго не приходилось ремонтировать, и оно служило 50, 100 лет или даже больше.
— Вы также открыли клиники в Литве, Украине, России. В общей сложности около 20 офтальмологических центров. Если сравнить опыт, полученный от работы Беларуси и за рубежом, то насколько он разниться?
— В принципе, в Беларуси работать довольно комфортно, особенно, когда власть имущие видят за бумагами человека, понимают важность и нужность того, что мы делаем для здоровья людей, и уважают этот труд. Только, к сожалению, нам встречались на пути не только умные и грамотные чиновники, но и их не слишком компетентные коллеги. Например, в Литве, где мы открывали клинику в 2010 году, тоже все было далеко от идеала. Нам пришлось выкупить землю под клиникой, а сроки рассмотрения соответствующих документов очень сильно затянулись. В Беларуси принято в таких случаях жаловаться в администрацию Президента. Мы поступили проверенным способом и написали в адрес Дали Грибаускайте. Представляете, подействовало! Правда, местные чиновники потом на нас немного обижались. В целом, считаю, что просто нужно больше доброжелательности, открытости и диалога между сторонами, тогда работать будет легче.
— Часто ли вас, как частную структуру, проверяют, мониторят вашу работу?
— Такое ощущение, что непрерывно (смеется). Но мы этому даже рады — проверки экономят нам средства, ведь иначе приходилось бы проводить собственные мониторинги. А тут нас оценивают, выдают заключения и рекомендации — все под контролем. Да и какие-то рацпредложения могут появиться, мы с радостью прислушаемся. Тот факт, что мы работаем в Беларуси уже почти 20 лет без замечаний, говорит о том, что мы очень строго придерживаемся всех правил. Но вот если в Литве комиссия видит, что все хорошо, то выдается справка об этом. А белорусские проверяющие в таком случае говорят, мол, все прекрасно, но мы же не можем так просто уйти, давайте хотя бы напишем, что у вас стенд криво висит. Это, конечно, несерьезно. Не бойтесь поставить высокую оценку и расписаться под этим! Такой поступок вовсе не говорит о том, что вы плохо искали недочеты.
— Как удается руководить бизнесом из-за рубежа, ведь вы сейчас живете и работаете в Литве…
— Конечно, когда я жил в Минске, я больше вникал в жизнь клиники, а теперь делегировал полномочия. У нас много специалистов, каждый из них отвечает за свой участок работы. Считаю, что бразды правления переданы в руки опытных управленцев, которые выполняют поставленные задачи даже лучше, чем я. Ну, а я определяю стратегические направления развития бизнеса.
— И как вы планируете расширять свой бизнес?
— Конечно, Беларусь всегда будет одним из приоритетов в работе нашей компании. И в ближайшее время мы будем заниматься, как я уже говорил ранее, строительством нового здания минской клиники. Работы по проектированию завершены, идет этап получения разрешений. Как только бумаги "высохнут", мы сразу же начнем строить. Также по просьбе Республики Карелия в прошлом году мы начали большой проект по созданию двух больших глазных клиник в Петрозаводске. Российская Федерация в этом плане пошла по очень интересному пути — государство больше не вкладывает в строительство больниц, их оснащение и так далее. Вместо этого они ввели систему "Больничных касс", которые оплачивают пациенту определенные медуслуги, вне зависимости от того, где они были получены — в частном или муниципальном учреждении. Так что дел еще много. Возможно, когда-нибудь появятся волшебные таблетки от всех болезней. А пока с глазными недугами, которых более 800, будем справляться мы. Вот такую перспективу я вижу на ближайшие 50 лет. То, что мы делаем — очень важно, и мы очень стараемся выполнять свою работу качественно, на совесть.