Что будет с конфликтом России и Запада в эпоху Трампа? Взгляд из Лондона, Москвы и Вашингтона
Кризис в отношениях России и Запада едва ли можно назвать «новой холодной войной», как это часто делают журналисты. Но слишком многое зависит от того, какой подход к этому противостоянию выберет новая администрация США, лицо которой, Дональд Трамп, сегодня станет президентом. О том, что ждет мир и его конфликтующие полюса в 2017 году, мы поговорили с ведущими экспертами из США, Великобритании и России.
Мы задали трем аналитикам три вопроса: считают ли они происходящее в отношениях России и Запада холодной войной, что будет с этими отношениями в 2017 году и как их исправлять.
Взгляд из Москвы: Трамп совершает внешнеполитическую революцию
Холодная война была противостоянием двух идеолого-экономических проектов. Россия сегодня не предлагает альтернативной экономики. Она очень условно предлагает альтернативную идеологию. Нынешняя вражда основана скорее на взаимных страхах. Это не новая холодная война, а новый «маккартизм» (Выбор термина отсылает нас к антикоммунистической кампании 1950-х годов в США, запущенной сенатором Джозефом Маккарти. Травля и преследование левых взглядов тогда оправдывались угрозой коммунизма — прим. TUT.BY). Только реальный маккартизм опирался на более серьезные основания, сегодня он практикуется в облегченной форме.
То, что предлагает Трамп, это внешнеполитическая революция. Он ведь не говорит, что Путин хороший. Он говорит, что нужно сменить точку, на которой стоит американский наблюдатель и стояли три последние администрации США — Клинтона, Буша и Обамы. Они исходили из того, что определенный набор ценностей одинаково и без сопротивления можно распространять на весь глобус. Это была почти религиозная идеология. Она возникла после холодной войны, когда Советский Союз добровольно демонтировал свою систему внутри и снаружи. Россия тоже рассматривалась как объект улучшений со стороны. Почему так? Потому что уже один раз получилось.
Российская же идеология состоит в следующем: «Мы лучше знаем, как управлять этой страной, поэтому от… [отстаньте] и мы сами все решим». Трамп готов принять такую точку зрения: пусть русские сами у себя разбираются, они лучше знают, как управляться с этой огромной морозной страной, где люди готовы есть снег вместо пармезана. Трамп признает другую субъектность в мире, и это устраивает всех, кто не готов быть объектом — и Россию, и, как ни странно, даже Китай. Несмотря на то, что Трамп говорит про него одни гадости, он признает Китай субъектом.
Из России уже есть понятная внутренняя реакция — предновогодня история с невысылкой дипломатов. Принцип российской внешней политики состоял в том, что мы не должны пропустить ни одного удара, иначе нас будут считать слабыми. И вдруг демонстративно Путин пропускает удар, потому что он расслабился, он чувствует себя победителем. Он так раньше никогда не делал.
Подобное возможно и во внешней политике. Естественно, он не будет возвращать Крым, но он спокойно может выполнить все, что от него зависит для выполнения Минских соглашений: сменить глав республик (ДНР и ЛНР — TUT.BY), вернуть границу под контроль [Украины]. Если вспомнить, Путин начал с уступок 15 лет назад, он вообще-то закрыл две единственные военные базы, оставшиеся со времен СССР в дальнем зарубежье: Вьетнам и Кубу. Путин в благоприятной ситуации готов уступать, просто сейчас он думает, что его опять надуют, поэтому он будет это делать неохотно.
Гарантий невмешательства Россия давать не будет, потому что тогда нужно очень тонко определять, что такое вмешательство. Россия и ЕС в 2013 году делали примерно одно и то же — тянули несчастную Украину в разные стороны. Но то, что делал Евросоюз, не считалось вмешательством, а то, что делала Россия — считалось. Россия требует, чтобы отношение к обоим фактам сравнялось. Не думаю, что это сегодня возможно. Кроме желаний Трампа, есть еще западная интеллигенция, пресса и политический класс, которые смотрят на эти вещи по-другому.
Этого трудно добиться после Крыма и Донбасса. При Медведеве, до 2013 года, это было гораздо проще.
Взгляд из Лондона: Ситуация выглядит как тупик
Мне не нравится термин «новая холодная война», но я не думаю, что выбор слова имеет значение. Холодная война была конкретной эпохой, когда две сверхдержавы с большими армиями противостояли друг другу, и, по большому счету, в мире ничего кроме этого не происходило.
Сейчас все иначе. Россия — экономика в 2 трлн долларов, Запад — примерно 35 трлн. Население России — около 140 млн человек, Запада — 850−950 млн, по разным подсчетам. Это больше не борьба равных, как было раньше.
Но мы сейчас в очень новой ситуации: никогда еще Великобритания не выходила из Евросоюза, никогда президентом США не становился бизнесмен без опыта в политике. Россия еще никогда не была настолько напористой. Давно не было настолько нестабильного и беспорядочного мира. Поэтому я неохотно даю прогнозы.
В США пока вакуум, будущий курс избранного президента остается загадкой. Он обещал поладить с Россией и поэтому, стоит ожидать таких попыток, по крайней мере, в первое время. Но и Трамп, и Путин плохо воспринимают критику, они в этом смысле чувствительные лидеры. У обоих есть авторитарные склонности. Я не вижу, как Трамп может удовлетворить все пожелания и запросы Путина. В команде Трампа есть влиятельные люди, которые нелояльно настроены к России.
Россия же чувствует, что у нее был хороший 2016 год, и она может получать то, что хочет, без уступок со своей стороны. И хотя экономика России стагнирует, она далеко не у пропасти. Она справляется лучше, чем ей предсказывали пару лет назад. Москва становится самоувереннее. В России хотят пересмотреть систему европейской безопасности, Хельсинский заключительный акт, признания за собой большей роли на Ближнем Востоке (что она и получает), четкого признания своей сферы интересов и глобальной роли. Что-то Трамп сможет дать, что-то — нет.
Новый Хельсинский процесс будет значить, что страны вроде Украины, не смогут сами решать свою судьбу. Я не думаю, что большинство 45-миллионного украинского народа примут такой расклад. Поэтому я слабо верю, что Трамп с Путиным смогут заключить «сделку больших держав» в стиле 19 века.
А что может значить сотрудничество по Сирии? Вместе будем бомбить Алеппо? В это я тоже слабо верю. России не нужен Запад, чтобы делать то, что она хочет. У нас с Россией слишком разные интересы и амбиции на Ближнем Востоке.
Все это действительно выглядит как тупик.
Взгляд из Вашингтона: Нужна эффективная коммуникация и содержательная повестка
Отчасти ситуация действительно напоминает холодную войну. Например, мы втянуты в «конфликты через посредников» (proxy conflicts) в Украине и Сирии, где и Запад и Россия поддерживают и вооружают воюющие стороны. У нас снова «шпионские игры» в киберпространстве, информационном поле и в реальности. У сторон очень низкие взаимные ожидания, обе целиком винят в кризисе друг друга.
Но это не просто повторение холодной войны. Во-первых, нет идеологического противостояния: русские и американцы в общем-то согласны, что демократия, закон и рыночная экономика — это хорошо. Мы расходимся в деталях, но нет глобального соревнования между двумя целостными картинами мира. По сути, сегодня это геополитическое противоборство. В холодную войну русских и американцев разделял железный занавес, сейчас есть постоянный и интенсивный контакт в информационной сфере, бизнесе и даже политике, несмотря на политику изоляции, которую проводит Вашингтон.
Я не могу предсказать, что случится после прихода новой американской администрации. Я ожидаю, что в скором времени случится встреча Трампа и Путина. Надеюсь, это произойдет после того, как США проконсультируется со своими главными союзниками и торговыми партнерам, особенно в Европе. А также после того, как ответственные за это чиновники в США выработают более целостную стратегию в отношении России.
Несколько идей, как двигаться дальше. Во-первых, коммуникация должна быть эффективнее на всех уровнях: от общения военных, до диалога высшего руководства. Но нужна реалистичная и содержательная повестка. Мы знаем, что новая администрация хочет работать теснее с Москвой в борьбе с терроризмом. После выборов Трамп также предложил России и США еще сократить ядерные арсеналы. Тут уже обе страны достигли определенного прогресса за последние пять лет.
Но самый сложный вопрос — европейская безопасность. Мы с американской стороны не можем просто отказаться от базовых принципов международного порядка, от которых зависит наша безопасность и развитие. К ним относится суверенитет и территориальная целостность всех европейских государств, поэтому мы не можем принять российскую интервенцию в Украину. Мы можем корректировать Минские соглашения, но в них уже заложена базовая рамка и ничего лучше у нас нет. Вопрос в том, как найти правильные стимулы, чтобы побудить обе стороны сделать шаги навстречу друг другу.
Наконец, мы должны говорит о проблемах Восточной Азии и глобальной экономики. Если США и Россия продолжат тянуть одеяло на себя в этих вопросах, мы уничтожим всемирную систему свободной торговли, которая обогатила всех нас, и мы дадим козыри тем, кто хочет переписать глобальные правила под свои амбиции. Мы пока не знаем, какую роль Китай будет играть в новом мировом порядке. Но эта роль куда скорее будет положительной, если США, Россия и Европа будут выступать с общим посылом в поддержку стабильности и открытости продуктивному партнерству.