От защиты бюджета - к защите населения. Четыре вопроса белорусской социальной политики

За годы быстрого экономического роста государство привыкло, что граждане сами решают свои проблемы. Поэтому оно никак не может осознать тот факт, что прежняя система социальная защиты в условиях экономического спада перестала справляться со своими функциями. Проблема состоит в том, что государство по-прежнему декларирует свою «социальную ориентированность». А когда слово (декларации) расходится с делом (реальная социальная защита), возникает недоверие. А недоверие может порождать социальную нестабильность, уход из легальной экономики и другие неприятные последствия. Поэтому одной из задач государства в этот нелегкий для экономики страны период является признание того факта, что некоторые категории населения нуждаются в большей социальной защите.

Для начала нужно назвать вещи своими именами. Уточнения требуют сразу несколько терминов и концепций. Вот некоторые из них.

1. Кто такой «безработный»?

Официальная версия: это тот, кто зарегистрирован в качестве безработного в службе занятости.

Реальное положение дел: это тот, кто считает себя безработным, активно ищет работу и готов к ней приступить с кратчайшие сроки.

В чем проблема с официальной трактовкой? В том, что государство хочет сэкономить не там, где нужно. Если взрослый теряет работу, угроза бедности повисает над всей его (ее) семьей. Существующий размер пособия по безработице (в 4−5 раз ниже официальной черты бедности) не дает безработным и их семьям никаких социальных гарантий на период поиска работы. Значит, государство экономит на здоровье и образовании наиболее уязвимых граждан, подрывая потенциал устойчивого развития страны.

Что делать? (1) Изменить цель политики содействия занятости с уровня зарегистрированной безработицы на уровень фактической безработицы и открыть данные выборочного обследования домашних хозяйств по вопросам занятости населения. (2) Повысить пособие по безработице на срок до шести месяцев до уровня прожиточного минимума без дифференциации по типам безработных. (3) Отказаться от идеи введения страхования по безработице в ближайшие годы — оно предназначено не для социальной защиты наиболее уязвимых групп, а для сглаживания потребления (в данный момент это далеко не самая актуальная задача). (4) Подготовить четкий план по замене срочных трудовых контрактов бессрочными, что повысит ответственность нанимателя и переложит на него часть социальной защиты увольняемых сотрудников.

2. Кто такой «социальный иждивенец»?

Официальная версия: тот, кто не платит (платит слишком мало) взносов в фонд социальной защиты населения.

Реальное положение дел: это либо человек, работающий в «серой» экономике, либо маргинализированный индивид, либо человек, ведущий натуральное хозяйство, либо человек, занимающийся не оплачиваемым домашним трудом, либо … (список можно продолжить).

В чем проблема с официальной трактовкой? В том, что государство не хочет признавать ошибку! Декрет о социальном иждивенчестве не выполняет более-менее эффективно ни одной из тех задач, которые на него возлагались. Те, кто работает в «серой» экономике, должны платить налоги. Государство ведь создает равные условия для всех? А так получается, что те, кто работает официально, находятся в худшем положении, чем те, кто работает за «нал». Об этом уже много раз говорилось, и нет нужды повторять, что вовлечение работников из «серой» в легальную экономику — это задача, которая не решается введением сбора с «тунеядцев». С маргинализированных индивидов, как правило, взять нечего, а истории, когда кто-то из них из страха перед налогом на «тунеядцев» бросает пить и берется за ум, являются скорее проявлениями провидения Господня, а не результатом действия декрета. Что касается остальных категорий, то применение к ним санкций декрета зачастую попросту противоречит принципам социальной справедливости.

Что делать? Просто отменить декрет о социальном иждивенчестве.

3. Кто такие «малообеспеченные»?

Официальная версия: это те, кто имеет располагаемые ресурсы ниже прожиточного минимума.

Реальное положение дел: это те, кто имеет располагаемые ресурсы ниже прожиточного минимума.

В чем проблема с официальной трактовкой? В том, как определяется прожиточный минимум. С сентября 2014 г. из него исключены все расходы кроме расходов на продукты питания (помноженных на фиксированный коэффициент). Но с сентября 2014 г. по ноябрь 2016 г. продукты питания подорожали на 23%, а услуги ЖКХ — на 73%. Кроме того, за это время возрос и удельный вес коммунальных услуг в структуре потребительских расходов, в том числе и наименее обеспеченных домохозяйств. Это значит, что государство фактически вычеркнуло часть домашних хозяйств из категории уязвимых — и здесь прежде всего пострадали те, для кого коммунальные услуги являются серьезным бременем.

Что делать? Во-первых, вернуть коммунальные услуги в корзину прожиточного минимума — это критически важно в условиях, когда государство взяло на себя обязательства по устранению перекрестного субсидирования в сфере коммунальных тарифов. Во-вторых, существенно упростить подходы к предоставлению безналичной бюджетной субсидии уязвимым домохозяйствам. Нынешняя система слишком громоздкая и сложная, к тому же информация о доходах граждан в условиях существования «серой» экономики далека от полноты и совершенства. В то же время исследования показывают очень четко очерченные уязвимые группы: это (1) неполные семьи с детьми, (2) многодетные семьи и (3) одинокие пенсионеры. Для повышения адресности субсидии при таком подходе следует ввести критерий обеспеченности жильем. Кроме того, субсидировать можно было бы только те виды коммунальных услуг, которые связаны с площадью жилья (отопление и техническое обслуживание). Такой подход позволил бы исключить из субсидирования обеспеченные домохозяйства и создал бы дополнительные стимулы для оптимизации потребления коммунальных услуг (электро-, газо- и водоснабжения). Наконец, сохранился бы стимул для государства повышать эффективность системы отопления и работы организаций ЖКХ (чтобы избежать чрезмерно высоких расходов на безналичные субсидии).

4. Что является основанием для получения трудовой пенсии?

Официальная версия: срок, в течении которого делались отчисления в Фонд социальной защиты населения.

Реальное положение дел: трудовой стаж.

В чем проблема с официальной трактовкой? В том, что есть такие понятия как «неоплачиваемый труд по уходу», например, за детьми, родственниками, имеющими инвалидность, и т.п., «неоплачиваемый труд по производству благ» и др. Фактически, государство отказывается признавать время, которое люди посвящают важнейшему для общества труду, трудовым стажем. Во-первых, это не соответствует принципам социальной справедливости — государство подвергает таких людей дискриминации и нарушает права человека. Во-вторых, это не соответствует принципам пенсионной системы Беларуси. Она является не накопительной, а солидарной, то есть нынешние работники формируют пенсионный фонд для выплаты пенсий нынешним пенсионерам. В-третьих, многие люди выстраивали свои жизненные стратегии исходя из продолжительности трудового стажа, а не стажа уплаты взносов в ФСЗН, и теперь попали в «ловушки стажа». Это аналогично приданию закону обратной силы, поскольку стаж не может быть накоплен в одночасье.

Что делать? Как минимум включить в понятие трудового стажа время неоплачиваемого труда по уходу (включая декретные отпуска), производству благ и службы в армии. Кроме того, ввести возрастной ценз, с которого будет действовать требование наличия двадцатилетнего стажа уплаты взносов в ФСЗН (например, не старше 40 лет).

Я убежден, что этот список не является исчерпывающим, и что предлагаемые меры — это всего лишь набросок необходимых изменений в законодательстве. Самый важный принцип, которым государство должно руководствоваться в своей социальной политике, это уважение к людям. У нас совсем не много людей, которые хотят «сидеть на шее у общества», получая гроши из бюджета. Подавляющее большинство хочет иметь хорошую работу с достойной оплатой, давать детям качественное образование, иметь доступ к эффективной медицине и делает все, чтобы у них это получилось. Но экономика Беларуси еще далеко не так эффективна, чтобы обеспечить всем желаемый уровень жизни. И если государство честно поддержит тех, кто попадет в трудную ситуацию, а не будет придумывать отговорки и увиливать от такой поддержки, то люди постепенно станут доверять ему, и Беларусь сможет стать той самой «страной, где хочется жить и работать».