"О том, что происходит на предприятии, узнавал из писем". Хозяин ЗОВа приступил к работе

Олег Зуховицкий — один из тех бизнесменов, череда чьих громких задержаний прокатилась по стране в прошлом году. Его подозревали в получении теневых доходов и неуплате налогов в особо крупном размере. Сейчас гродненский бизнесмен на свободе — по чьему велению, пока неизвестно. Мы встречаемся в офисе в конце рабочего дня. Работы у владельца «ЗОВа» много, в планах на вечер — еще несколько встреч. В кабинете многолюдно, и мы на некоторое время вклиниваемся в переговоры.

Первый раз под стражей основной владелец группы мебельных компаний «ЗОВ» оказался в феврале 2015 года. Через 2,5 месяца был отпущен под подписку о невыезде. Тогда он открыл новый завод и возместил ущерб на сумму около 60 млрд неденоминированных белорусских рублей. «Находился под домашним арестом», — говорит Олег Владимирович. После непродолжительного пребывания на свободе, Олег Зуховицкий в ноябре прошлого года вновь оказался в СИЗО. Тогда КГБ подозревал гродненского бизнесмена и его компаньонов в получении теневых выводом средств за пределы страны и неуплатой налогов в особо крупном размере.

На свободу Олег Зуховицкий вышел 18 октября 2016 года.

— И сразу же приступил к работе. Буквально через два дня был на рабочем месте, — говорит бизнесмен.

О том, что на предприятии дела шли не самым лучшим образом, не скрывает. Например, во второе полугодие 2016 года «ЗОВ-ЛенЕВРОМЕБЕЛЬ» вышел с убытком, в 44,1 млрд рублей (неденоминированных). Причем хоть небольшой, но убыток (3 млрд рублей) получен и по основной деятельности мебельного производителя.

— Что происходит сейчас?

— Предприятие работает и ситуация выравнивается. Наша главная задача — выполнить все требования наших покупателей. Во-первых, мы сократим сроки заказов. На сегодняшний день они составляют 60 дней, а мы возвращаемся к сроку, который был в 2015 году — 14 дней. Мы также гарантируем нашим покупателям, что выполним все их заказы. Не секрет, что в связи с моим отсутствием мы целый год не выполняли свои обязательства перед покупателями. Из-за этого у предприятия в сентябре-октябре были проблемы. Я очень надеюсь и мы планируем, что будем наращивать объемы производства. Данная задача даже поставлена нам государством. Мы должны вернуться на объемы производства 2014 года уже в 2017-м.

На данный момент цифры неутешительны. Сегодняшний объем производства — это чуть больше половины к 2015 году, и всего 35 процентов к 2014 году. Но Олег Владимирович настроен позитивно, говорит, что команда справится, правда замечает, что проблемы, конечно, есть.

— Сложность одна — нехватка ресурсов в «оборотке». Чтобы предприятие выжило, самое главное — закупить необходимые материалы. Если у нас будет ресурс на производство высококачественной мебели, то эта информация очень быстро разойдется среди клиентов и они сами вернуться, ведь другие поставщики не имеют такого производства, таких хорошо выстроенных бизнес-процессов, такого оборудования и такой команды, как у нас.

— За год, пока вас не было, оборудование уже несколько устарело…

— Это стандартная годичная амортизация.

Присутствующие сразу стали сравнивать оборудование, которое сейчас работает в цехах предприятия с новыми автомобилями: если выходит новая марка, а следующая выйдет только через 6 лет, то «у Олега Владимировича оборудование, которое условно вышло год назад и еще 6 лет будет актуально, и еще 20 лет может работать».

Олег Владимирович только улыбается и приглашает посмотреть на работу цехов. На данный момент рабочие трудятся в две смены, а со складов активно идет отгрузка готовой продукции.

В планах у предприятия выйти на европейские рынки.

— Если раньше мы были повернуты в сторону России, то сейчас будем поворачиваться и в сторону Европы. Наблюдается рост продаж нашей мебели в Германии и Франции. Что, конечно, очень радует. Раньше мы сильно зависели от российского и белорусского рынка, но сейчас наша мебель хорошо продается в Европе. Что касается цен, то отгрузка товара будет производиться по одному прайсу предприятия, а дилеры, исходя из ситуации на их местных рынках, будут ставить ту или иную наценку. Другое дело, что есть разная мебель. Цены могут варьироваться от 300 до 30 тысяч евро. И, если в Европу или Москву мы будем поставлять мебель дорогую, то на рынке, где такой товар не будет иметь спроса, мы предложим более дешевые варианты.

— Была ли возможность в СИЗО узнавать, что происходит на предприятии?

— Скажу честно: возможности не было. Только в письмах была некоторая информация. Из них и узнавал, что происходило.

Вообще, я очень благодарен своему коллективу. Все сотрудники, которые здесь работали, подписали прошение о моем освобождении, и оно сыграло одну из ключевых ролей в моем выходе на свободу.

— Так, а в чем вас обвиняли?

— В неуплате налогов.

— Вас помиловали?

— Давайте об этом поговорим чуть позже, когда будет указ президента. Пока его нет, я не могу ни о чем говорить. Главное, что я здесь и уже приступил к работе.