Выборы в Грузии: еще четыре года "Мечты"
30 октября в Грузии завершились парламентские выборы. Избрание нового состава депутатского корпуса проходило в два этапа. 150 мест однопалатного парламента формировались по партийным спискам и избрания части депутатов по одномандатным округам. Хотя победитель определился еще три недели назад, в прошедшее воскресенье распределялись оставшиеся 50 мандатов, 48 из которых получила правящая партия «Грузинская мечта — демократическая Грузия» обеспечив себе конституционное большинство в 115 депутатов.
Выборы были призваны отразить степень демократизации этой страны. Мирная смена власти в истории независимой Грузии состоялась лишь однажды. В 2012-м году тогда оппозиционная коалиция миллиардера Бидзины Иванишвили «Грузинская мечта» опередила на парламентских выборах «Единое национальное движение» президента Михаила Саакашвили. Это произошло на фоне конституционной реформы, которая значительно расширила полномочия парламента и правительства и снизила роль президента. Дальнейшая смена власти завершилась успехом «мечтателей» на президентских и местных выборах.
Уход сторонников Саакашвили в оппозицию означал прекращение революционных грузинских реформ. За 2004−2012 годы в стране провели масштабную либерализацию экономики: перестали регулировать цены, провели приватизацию, упразднили ряд министерств и ведомств и т.д. Серьезных результатов добились в борьбе с коррупцией, создании новой полиции. Однако мощный экономический рост не мог немедленно решить проблемы бедности, безработицы, оттока населения за рубеж и обустройства беженцев из Абхазии и Южной Осетии.
Недовольство Саакашвили росло и вскоре привлекло общественные симпатии на сторону «Мечты». Именно Иванишвили сумел объединить большинство оппонентов ЕНД в одну коалицию. Многомиллиардное состояние бизнесмена обеспечило единство либералов, левых и националистов. Поэтому политическая платформа новой власти оказалось размытой. Множество популистских обещаний, которыми «Мечта» привлекала уставший от либеральных реформ электорат, так и не реализованы. Снизились и темпы экономического роста. С другой стороны, грузинское правительство показало себя прагматичным и предсказуемым партнером во внешней политике: углубило сотрудничество с Евросоюзом и параллельно возобновило диалог с Россией.
Высокие ожидания и рейтинги поддержки «Грузинской мечты» стали быстро падать на фоне глубоких противоречий среди самих «мечтателей». Официальный уход Иванишвили из публичной политики обнажил хрупкость его политического проекта. Как лебедь, рак и щука, консерваторы и либералы, сторонники ЕС и России оспаривали право на руководство коалицией и страной. Но окончательного распада правящего блока так и не случилось. Из него вышли несколько партий, оставшихся удалось сплотить вокруг нынешнего премьер-министра Георгия Квирикашвили.
Расколы в правящей коалиции не стали причиной поражения «Грузинской мечты» еще и потому, что оппозиция не смогла консолидировать все силы. Часть руководства «Национального движения» осваивала новые должности в Украине, других действующая власть обвинила в должностных преступлениях, третьи ушли в новые политические проекты. Образ бывшего президента и одесского губернатора хоть и является наиболее узнаваемым брендом ЕНД, но одновременно отталкивает значительную часть населения. Потенциальное возвращение Саакашвили вызвало неоднозначную реакцию избирателей, многие из которых хотели сохранить политическую стабильность. Поэтому его сторонники так и не сумели добиться поддержки неопределившегося электората, получив лишь 27% голосов.
Попытки третьих партий нарушить гегемонию сил Иванишвили и Саакашвили увенчались лишь частичным успехом. Если в 2012 году их совокупный результат не превышал 5%, то сейчас почти четверть проголосовавших поддержали альтернативные силы. Нино Бурджанадзе, Ираклий Аласания, Паата Бурчуладзе и другие известные грузинские политики пытались провести свои партии в парламент. Но сделать это удалось лишь консервативному «Альянсу патриотов Грузии», который едва преодолел 5% барьер. Эта партия выступает против евроатлантического курса Грузии, борется за укрепление традиционных ценностей. Однако ее прохождение не отменяет прозападного консенсуса грузинской элиты. В этом вопросе у основных сил нет принципиальных расхождений, что отличает ситуацию в Грузии от многих постсоветских стран.
Острая борьба за голоса избирателей обеспечила интригу вплоть до основного дня голосования. К 8 октября лидерство «Грузинской мечты» не было безусловным. Поэтому полученные партией власти 48,6% голосов вызвали подозрения у ее оппонентов. Отмечались существенные расхождения экзит-полов, один из которых отдавал правящей партии лишь 40%, а другой — 53,8%. Но доказательств массовых нарушений оппозиция так и не представила.
Назвать эти выборы образцом для подражания сложно. Неправительственная «Международная прозрачность-Грузия» указывала на использование административного ресурса в поддержку «Мечты». Происходили локальные столкновения политических активистов, на отдельных округах пришлось проводить повторное голосование. Но общий итог выборов получил международное признание.
Хотя 8 октября победитель стал очевиден, у «Грузинской мечты» еще не было конституционного большинства. Поэтому «Национальное движение» попыталось мобилизовать своих сторонников, чтобы избежать монополии на власть сторонников Иванишвили. Этому вновь мешали противоречия в оппозиционных рядах. Михаил Саакашвили призвал кандидатов от своей партии сняться со второго тура, такому совету последовали немногие, но все это объективно усиливало позиции власти. После воскресного голосования «Мечта» контролируют три четверти состава нового парламента. Интересно, что такой результат был получен, несмотря на потерю 320 тысяч голосов избирателей по сравнению с предыдущими выборами. Дело в избирательной системе, которая обеспечивает доминирование крупных партий.
Победа «Грузинской мечты» не отменяет факт реального снижения поддержки правительства за последние четыре года. Пока это выразилось в падении явки, но без существенных сдвигов в решении ключевых проблем страны политические риски вырастут.
Если говорить об итогах выборов для белорусско-грузинских отношений, то стоит помнить — сближение Минска и Тбилиси началось еще при Саакашвили. Война России и Грузии стала противоречивым фактором. С одной стороны, грузинские власти высоко оценили отказ Минска от признания Абхазии и Южной Осетии. Но чрезмерно развивать сотрудничество с Тбилиси, вызывая раздражение Москвы, было рискованно. Поэтому контакты шли не столько по линии официальных визитов, сколько в рамках программы «Восточное партнерство». Учитывая позиции грузинских властей в диалоге с Брюсселем, Беларусь получила дополнительную поддержку для улучшения отношений с ЕС.
Приход к власти коалиции Иванишвили снизил риски взаимодействия для Беларуси. В апреле 2015 года Александр Лукашенко посетил Тбилиси, в марте этого года с ответным визитом приехал премьер-министр Квирикашвили. Тогда же прошёл первый белорусско-грузинский бизнес-форум. Подписанные соглашения уже начали давать результаты: за первое полугодие 2016 года товарооборот Беларуси с Грузией достиг 40 миллионов долларов, увеличившись на 89%. В культурной сфере достаточно вспомнить недавний фестиваль грузинской кухни «Тбилисоба» в Минске. Политическая стабильность в Грузии сохранит позитивные тенденции в двусторонних отношениях.