В доме повешенного о веревке не говорят: Минску светят два кризиса, но о них предпочитают молчать
Беларуси все очевиднее светят два масштабных кризиса — долговой и кризис банковского сектора, при этом куда больше внимание власти уделяют обсуждению пятилетних программ и подготовке Всебелорусского собрания, заявил Сергей Чалый в очередной передаче «Экономика на пальцах».
Иду на грозу
При этом, обратил внимание Чалый, активно шедший более полугода спор либералов и консерваторов завершился довольно бесполезным перемирием. «Мы всегда изобретаем третий путь, еще с 90-ых годов. Ведем спор о том, что делать, и он так ни к чему и не приводит. У нас так принципиальные споры решаются: обе позиции оппонентов объявляют крайними и пытаются найти средний путь», — отметил он.
«Я бы не назвал то, что произошло, позитивным решением вопроса. Осталось не выясненным главное — правительство месяцами ходило к президенту, убеждая, что что-то надо делать. Пока доказывали, нужно ли и своевременно ли что-то менять. В итоге вместо решения острых и актуальных вопросов, требующих немедленного решения, мы пишем пятилетние программы», — констатировал эксперт.
По его мнению, венчает перемирие консерваторов и либералов решение провести Всебелорусское народное собрание, которое несколько раз откладывалось. «Это означает, что у наших властей наконец есть то, с чем они готовы выйти к народу. Есть некий консенсус, власти вышли из концептуального ступора», — отметил он.
Эксперт уверен, что обсуждать на собрании будут будущее, так как итоги пятилетки исключительно неутешительны — ни один из показателей социально-экономического развития не выполнен. «Мы рисовали двузначные темпы прироста инвестиций, рост ВВП, но 16 марта 2011 года белорусская экономическая модель приказала долго жить эпическим валютным кризисом, из которого она в сущности так и не вышла», — констатировал Чалый.
Вспомнив известный антикризисный указ президента № 78, эксперт отметил, что теперь у правительства есть «поляна», где ему разрешено что-то делать и проводить определенные реформы, но есть флажки, выходить за которые нельзя. «К примеру, четко озвучено, что мы никому не позволим разрушить наше советское наследие в виде предприятий-брендов, главным из которых является МАЗ, чемпион 2014 года среди ОАО по убыткам, чуть улучшивший свои позиции в 2015 году, оказавшись за счет господдержки на 5-м месте среди самых убыточных ОАО», — считает он.
«Посещение президентом такого проблемного предприятия — из серии „иду на грозу“. Правительству запрещено трогать эти предприятия руками. А раз решено их сохранить, президент должен сам объявить, что с этими предприятиями делать», — отметил Чалый. Он напомнил, что проблема этих предприятий обострилась более года назад, когда стало понятно, что при переходе к новой денежно-кредитной политике у них мало шансов выжить без господдержки. Впрочем, посещая МАЗ, Лукашенко подчеркнул, что больше он «пристраивать» МАЗы по сельхозпредприятиям и транспортникам, как это было в прошлом году, не будет. Лукашенко подчеркнул, что в очередной раз давать сотни миллионов, которые или проедят, или выпустят продукции, которая пополнит склады, он не намерен.
«Из уст президента прозвучала обида за предыдущие вливания средств, что не имело отдачи», — обратил внимание ведущий программы.
Он констатировал, что это предприятия Советской эпохи, перед которыми вопрос эффективности и конкурентоспособности вообще не стоял. Им надо было лишь произвести продукт из выделенных материальных ресурсов.
«Никакого рыночного механизма, который заставлял бы учитывать предпринимательские риски, иметь обратную связь с потребителем, не было, — добавил он. — Сегодня эти предприятия — вотчина президента. Раз он не готов с ними расстаться, пусть съездит и расскажет, как и за счет чего мы сохраним предприятие, трудовой коллектив, рассчитаемся с долгами, наладим выпуск конкурентоспособной востребованной продукции».
Есть у трансформации начало…
«Все эти годы мы наблюдаем период не закончившейся постсоветской трансформации. Все споры, которые у нас сегодня идут, — споры 90-ых годов. Хороша или плоха частная собственность? Нужна ли приватизация и как ее проводить? Все это — период полураспада советского наследия, — уверен Чалый. — Фактически наша уникальная белорусская модель уникальна тем, что мы смогли максимально все затормозить и размазать период трансформации советской структуры экономики. МАЗ, „Луч“, „Мотовело“ — сейчас-начинает происходить то, что должно было произойти много лет тому назад»
Он обратил внимание не то, что фактически опыт предприятий России, Беларуси, ГДР, Венгрии, Китая подтверждает принципиальную нереформируемость предприятий, созданных в другой экономической системе: «Они изначально не задумывались как единицы, которые могут получать прибыль. Не было такого микроэкономического равновесия, в котором они могли бы выжить! В Советском Союзе вообще не было макроэкономического равновесия. Они жили за счет того, что их питала остальная экономика. Рыночные силы на них никогда не действовали, и сейчас выяснилось, что спасать их довольно затруднительно — надо все менять». В качестве примера он привел чешскую Skoda, от которой после покупки концерном Volkswagen фактически ничего не осталось, и сейчас это совершенно другая компания.
Сергей Чалый также остановился на Программе деятельности правительства. «Понятно, что такие программы сочиняются методом братской могилы или ирландского рагу — все идеи туда вошли, от инноваций до соцподдержки. Но задачи достаточно скромны — обеспечить экономический рост выше среднемирового, который, по оценке МВФ, не превысит 2,5%».
Самое интересное, считает Чалый, в начале программы — это цели и задачи правительства. Цель, отмечает он, понятна — увеличение конкурентоспособности, снижение зависимости от внешней конъюнктуры, восстановление экономического роста, повышение уровня жизни. Для этого, как считают в правительстве, нужен переход на инновационный путь развития, трансформация экономики, сопровождаемая защитой уязвимых категорий граждан при непременном соблюдении трех базовых условий: обеспечение макроэкономической сбалансированности и снижения инфляции до 5% к 2020-му году, наращивание золотовалютных резервов до минимального безопасного уровня (не ниже трех месяцев импорта против примерно 1,5 в настоящее время. — Прим. ред.) и бездолговое финансирование платежного баланса страны, постепенная выплата сформированных внешних долгов.
«Это очень красивый трюк. Считаю, это должно быть целями второго порядка, а не условиями, которые должны непонятно как свалиться на нас, — прокомментировал Чалый. — Все остальное, они планируют реализовать, если будут соблюдены эти три условия. Но в настоящее время как минимум второй и третий пункт прямо противоречат друг другу и просто не совместимы между собой. Спрашивается, стоит ли обсуждать дальнейшее содержание программы».
Тем более, подчеркнул эксперт, сейчас куда уместнее было бы обсуждение того, что неотложно надо сделать в ближайшие полгода. «К примеру, это вопросы полноценного долгового кризиса, о котором говорят все, и это подтверждают последние данные о золотовалютных резервах: 500 млн от ЕФСР статистика почти не заметила, валютные облигации Нацбанка и Минфина выпускаются постоянно, и их все сложнее «пристраивать».
Эксперт процитировал статью директора Исследовательского центра ИПМ Александр Чубрик, который обратил внимание на то, что, согласно данным Нацбанка Беларуси, валовой внешний долг органов государственного управления по состоянию на 1 октября 2015 г. превысил 20% от ВВП, а на 1 января 2016 г. составил 23,6% от ВВП. Но при этом если расширить определение, включив в состав государственного внешнего долга внешний долг Нацбанка (1,7 млрд), валютные депозиты коммерческих банков в Нацбанке, не входящие в состав денежной базы (еще 1 млрд), а также валютные государственные долгосрочные облигации в портфелях банков (4,4 млрд долларов), то размер государственного долга, номинированного в иностранной валюте, достигнет 36,8% от ВВП. По оценкам Чубрика, на обслуживание (погашение и выплату процентов) внешнего долга сектора государственного управления (без учета указанных выше корректировок) уходит около 3 млрд долларов (около 5% от ВВП) в год.
«Фактически перед нами маячит перспектива двойного кризиса: кризиса внешнего долга, пик выплат по которому давно превратился в плато, а выплаты по длинным долгам мы начинаем финансировать путем достаточно коротких заимствований, в том числе — облигаций. Эта ситуация чревата банальным кассовым разрывом и кризисом ликвидности. Во-вторых, это проблемы устойчивости банковского сектора. В результате серьезного ухудшения положения банковского сектора ухудшились его расчеты с банками. И ситуация тут пугающая: просроченная задолженность за прошлый год выросла в 1,5 раза, за январь — на 11%, февраль — 10%», отметил Чалый. Он добавил, что удельный вес плохих активов уже достиг 10,6%. «И эти плохие активы — то, что осталось уже после расчистки балансов банков с помощью минфиновских валютных облигаций. Без этого было бы 22%», — пояснил он.
«Проблемы эти очевидны, но мы решили в доме повешенного о веревке не говорить. Как и о вопросах занятости и соцподдержки, где пока не сделано ничего», — резюмировал Сергей Чалый.