На дне? Когда рубль нащупает дно и за счет чего сможет от него оттолкнуться

Первые после Рождества валютные торги оправдали ожидания пессимистов – рубль "додевальвировался" к доллару сразу на 1,8%, в среду - еще на 4,7%. Мнения экспертов о том, сколько может продлиться снижение, расходятся. TUT.BY выяснял, где у рубля дно, к чему готовиться населению и реальному сектору и что ждет экономику Беларуси при разных сценариях выхода из сложной макроэкономической ситуации.

 

Решительный выход на единый курс, совершенный Нацбанком в начале года, эксперты оценили весьма высоко, посоветовав привыкать к реально плавающему курсу. Первые торги убеждают, что привыкшим к десятирублевой девальвации прошлого года, когда доллар дорожал не более чем на 10 рублей за торги, придется приспосабливаться к новым реалиям. Особенно если Нацбанк реально откажется от управления курсом.

 

Пока эксперты затрудняются предположить, достиг ли белорусский рубль дна относительно доллара. "А может, это потолок, - комментирует директор ИЦ ИПМ Александр Чубрик. - Рано еще говорить о каких-то устойчивых результатах. Дно может быть любым. Надеюсь, оно не будет сильно отличаться от того, что есть. Все зависит от тех мер, которые будет предпринимать Нацбанк".

 

"Во-первых, во внешних условиях есть достаточно большая степень неопределенности: это касается цен на нефть, перспектив российского рубля и наших позиций на этом рынке, - отмечает эксперт BEROC Дмитрий Крук. - Во-вторых, какие-то расчеты и оценки можно будет делать на базе пока неопубликованных декабрьских данных по торговле. По интуитивной оценке, равновесный курс еще не достигнут. Под равновесным я имею в виду курс, который мог бы привести сальдо текущего счета в состояние, которое для долгосрочного периода является для Беларуси оптимальным".

 

Хорошая новость в том, продолжил эксперт, что этот разрыв не столь велик, как разница между фактическим и равновесным курсом в 2011-м году. "Сегодня в процентном коридоре этот разрыв составляет до 30-40% от фактического нынешнего курса (на 13 января. - Прим. ред.)", - считает Дмитрий Крук.

 
 

Еще сложнее прогнозировать, за какой период курс может выйти на равновесный. Пока, кроме скупых строк пресс-релиза Нацбанка от 8 января, ясности не прибавилось. Эксперты предполагают, что в ближайшие 2-3 недели будет понятно, как власть будет реагировать на динамику рынка, и появится более цельное представление о задачах и целях, которые ставит власть.

 

"Должно быть сочетание двух вещей. Установить четкий и конкретный количественный показатель, за который отвечает Нацбанк. К примеру, ты говоришь: до конца года обещаю снизить инфляцию для определенного уровня. И называешь конкретную цифру и контрольные показатели на конец кварталов. И четко выполняешь взятые на себя обязательства, демонстрируя рынку, - я последователен в своих решениях, - говорит Александр Чубрик. - Параллельно желательно, естественно, отменить нынешнее странное регулирование цен, оставив контроль над топливом, акцизными товарами, коммунальными услугами и транспортом. Остальные попытки административно регулировать цены надо убирать, показывая, что административно сюда никто лезть не будет".

 

Если Нацбанк четко будет следовать стратегии, уверен эксперт, доверие начнет возвращаться. Для повышения прозрачности он предлагает вернуть, к примеру, практику еженедельной публикации данных по инфляции. "Ты говоришь: "Ребята, мне нечего от вас скрывать. Я сказал, что сделаю так, и я последовательно выполняю взятые на себя обязательства. Предпринимаю понятные вам шаги". А когда о чем-то объявили, и дальше молчат, сохраняется нехорошее ощущение, что нас снова попытаются обмануть, удержать курс прежними способами. Начинает казаться, что что-то будет с курсом после выборов и так далее. При четком количественном ориентире начинают формироваться нормальные ожидания, повышается эффективность монетарной политики, улучшается состояние денежного рынка", - уверен Чубрик.

 

Решения и программы действий от экономических властей эксперты ждут не позже февраля. "Были у нас в истории разные ситуации, к примеру, когда мы на единый курс выходили несколько лет, с 1996 по 2000 год. Или в 2011-м - с марта по ноябрь. Но бывало, как в конце 2013 года, - бах и рождается план совместных действий правительства и Нацбанка. Пусть сырой и несовершенный, но в общем эффективно сработавший", - напоминает директор ИЦ ИПМ, предполагая, что в нынешней ситуации затягивать с принятием решений не будут. "Когда решения не принимаются слишком долго – ряд бизнесов, которые могли бы развиваться, просто закроются, люди, которые не искали возможности уехать, будут ее искать. Ничего не делать – это подойти к выборам в ситуации, когда ты можешь упустить контроль над ситуацией в любой момент".

 
 

Сейчас большинство экспертов ожидают от Нацбанка и правительства ужесточения денежно-кредитной политики. При этом в прошлые годы понятие "жесткая денежно-кредитная политика" для многих в Беларуси оставалось довольно абстрактным: кредиты выдавались, госпрограммы финансировались. "Действительно, предыдущие три года она была жесткой, но не для всех, - отмечает Дмитрий Крук. - Если мы будем говорить об ужесточении, то важно, для кого будет ужесточение. Для всех? Или опять большая часть экономических агентов недоступностью кредитов будет расплачиваться за приоритетный доступ к дешевым деньгам ряда избранных предприятий и секторов? Если мы говорим действительно о жесткости, никаких отраслевых исключений быть не должно".

 

При этом эксперт отмечает, что ужесточение денежно-кредитной политики не является безусловной альтернативой. "Я вполне допускаю, что на каком-то этапе разговоры, наоборот, пойдут о монетарном стимулировании, несмотря на инфляционные риски. В текущей ситуации у нас в течение двух-трех месяцев может очень сильно обостриться финансовое состояние предприятий, будут возникать проблемы с платежами, с выплатами зарплаты, что может стать вынужденным толчком к кардинальному пересмотру монетарной политики", - предположил эксперт BEROC.

 

Александр Чубрик отмечает, что достаточно жесткая монетарная политика, пусть и с отклонениями, проводится в Беларуси с конца 2013 года. "Она была немного странная, с акцентом на курс, на постоянные темпы девальвации, было бессмысленное смягчение осенью прошлого года, когда началось довольно быстро ускоряться предложение денег, возник избыток ликвидности. Формировались устойчивые девальвационные и инфляционные ожидания, и из-за этого невозможно было обеспечить снижение процентных ставок до уровня, который позволил бы оживить инвестиционную активность", - пояснил эксперт.

 

При этом Дмитрий Крук отметил, что ситуация в Беларуси достаточно противоречивая. "По всем канонам экономической теории, если у нас есть внутренняя рецессия, то монетарная политика должна быть стимулирующей. Почему у нас ее стимулирующей сделать нельзя? Есть у нас наша "фишка" - долларизация, и то, что у нас любые поползновения на финансовых рынках, любые смягчения выливаются в финансовые стрессы, это ограничивает нашу монетарную политику. Если убрать все наши чисто белорусские особенности в виде завышенных инфляционных ожиданий и долларизацию депозитов, то монетарную политику действительно стоило бы смягчать", - подчеркнул он.

 

Без дедолларизации экономики, уверены эксперты, Беларуси не обойтись, каким бы путем ни пошли экономические власти. Отвязываться от доллара надо и делать это следовало давно. "У нас высокий уровень реальной долларизации – под ней я имею в виду номинирование заработных плат и цен даже на белорусские товары в долларах. Плюс ориентиры зарплат устанавливаются и сопоставляются в долларах. Это ввергает страну в финансовую долларизацию – номинирование вкладов и кредитов в иностранной валюте. Это кардинально ограничивает возможности монетарной политики. И это становится очень важной предпосылкой для неустойчивости и подверженности финансовым стрессам", - отметил эксперт BEROC.

 
 

Несмотря на существующие проблемы в экономике, в Беларуси есть возможность в нынешнем году выполнить социальные обязательства бюджета, считают эксперты, при этом пожертвовав капитальными вложениями.

"Пересмотр бюджета, думаю, не потребуется. Но при одной предпосылке: если мы получим в полном объеме экспортные нефтепошлины, которые Россия позволила нам оставить в бюджете. Это очень существенная подушка безопасности на нынешний год, около 2 млрд долларов", - предположил Дмитрий Крук.

 

При этом эксперты расходятся в оценках перспектив выполнения прогнозного показателя по приросту ВВП на 0,2-0,7%. "Как бы странно это сегодня ни звучало, но определенная вероятность того, что на эти цифры удастся выйти, остается. Для этого потребуется определенная стабилизация в России, то есть если ВВП там не упадет сильнее, чем процента на три. И, главное, это устранение фона неопределенности и по нефти, и на российском рынке", - считает эксперт BEROC.

 

В худшем случае, предполагает он, если спад в России будет на уровне 4-5%, а внешние заимствования для Беларуси будут недоступны, тогда придется говорить о спаде, и он может оказаться достаточно чувствительным – несколько процентных пунктов.

 

"Прогноз по ВВП нереален сейчас и не был реален изначально. В экономике будет спад, - уверен директор ИЦ ИПМ. - Вытянуть рост, к примеру, за счет роста экспорта калия или нефтепродуктов не удастся. Объективно есть снижение внутреннего спроса и есть спад в России. И девальвация белорусского рубля проблему падения спроса в России не решает. Причем даже если речь шла бы об ослаблении белорусского рубля темпом, опережающим падение российского". "В такой огромной девальвации смысла нет: рынок российский сужается, вклиниться туда сложно, курс российского рубля очень неопределенный, что чревато для наших субъектов хозяйствования неплатежами и проблемами с исполнением контрактов. Российский рынок девальвация не оживит, а внутренний спрос убьет еще больше", - пояснил Александр Чубрик.

 

Самый нереальный параметр прогноза-2015 – инфляция, запланированная на уровне 12%. По оценкам Дмитрия Крука, при самом оптимистичном раскладе она составит 20%. "Если реализуется любой из внешних и внутренних шоков, о которых мы говорили, к этой цифре сразу будет прибавка", - предупреждает он.

 

"В массовом сознании структурные реформы всегда связаны с приватизацией, но для нас самое важное – изменение механизма распределения финансовых ресурсов. То есть отказ от практики директивного выбора заемщика со стороны правительства , сворачивание госпрограмм. Кардинально это сделать сложно, но к этому надо стремиться. Потенциал одного этого шага очень высок", - резюмировал эксперт.