"Экономика на пальцах": Ответный удар по Беларуси со стороны Украины в торговой войне оказался для нас болезненней
Нацбанк напрямую управляет процентными ставками и валютным курсом. Монетарная и макроэкономическая ситуация в стране такова, что ставка не снижается, как и инфляция. Нацбанк раньше все делал верно. Первые признаки, что что-то не так, появились летом 2012 года и затем стали хроническими летом 2013 года. Тогда произошел отказ от политики плавающего курса и увеличение нерыночных инструментов в регулировании.
МВФ сделал постпрограммный мониторинг нашей экономики. Денежно-кредитная политика становится менее жесткой. Это выражается в заравновесном уровне кредитования. МВФ оценивает потенциал роста в среднесрочной перспективе. Он зависит от структуры экономики и успешности структурных реформ. Их отсутствие в экономике Беларуси позволило МВФ понизить этот потенциал до 2,25%. Инфляция по прогнозу будет оставаться на уровне 16%. Прогнозируемый дефицит счета текущих операций - 8,45% ВВП. Некоторое улучшение по сравнению с прошлым годом. В 2013 году было 10% от ВВП, а это примерно соответствовало дисбалансам кризисных Греции и Португалии.
МВФ все время обращает внимание на заработную плату. От состояния нашей экономики зависит уровень равновесной зарплаты, который она себе может позволить. Как только она начинает превышать эту величину, получается дисбаланс. Рост заработных плат выше равновесного означает спрос на импорт выше равновесного и увеличение оттока валюты.
В конце 2009 года мы пришли к относительному равновесию, а в начале 2010 года начались безобразия. Потом произошло падение в 2011 году. Удельные издержки на заработную плату растут безостановочно (красный график) с начала 2012 года. Но при этом они давно превысили пик, который был в 2011 году. Уровень дисбалансов превышен.
В Беларуси очень низкая дифференциация по уровню заработной платы по регионам. Если не брать Минск, который по понятным причинам всегда будет зажиточнее, по остальным регионам дифференциал очень маленький, меньше 10% по самой богатой и бедной области. Разница в производительности труда там существенно больше. Это говорит о том, что разница зарплаты зависит там не от того, как люди наработали, а от того, как ее указали.
МВФ также указывает на смягчение денежно-кредитной политики. В отличие от заявления о сокращении внешних дисбалансов и утверждения Нацбанка, что эта политика способствует сокращению дисбалансов, курс рубля снизился на 15% по отношению к доллару с конца 2012 года. Это способствовало повышению эффективного реального обменного курса на 9% и еще больше ослабило и без того низкую конкурентоспособность, что способствовало значительному завышению курса белорусского рубля.
Темпы ослабления белорусского рубля не успевают за темпами инфляции внутри страны. В долларовом выражении наши экспортные товары все равно дорожают для наших торговых партнеров. Второй конкурентный показатель - это реальный эффективный обменный курс рубля, высчитанный с учетом инфляции у нас и наших торговых партнеров. Реальный обменный курс - тот, в котором учтен дифференциал инфляции. Чем выше реальный эффективный обменный курс, тем ниже наша конкурентоспособность.
На синюю линию не надо смотреть, потому что это номинальный обменный курс. Оставшиеся три считаются с 2005 года, который взят за базу, поэтому не начинаются с одного уровня. Хорошо видно, что происходит после 2011 года. Зеленая, красная и черная линии отличаются тем, что используется в качестве показателя разницы инфляции. Красный - мы берем за дефлятор уровень потребительских цен. Даже он по сравнению с 2011 годом в течение всего 2012 и 2013 годов неизменно растет. Это означает, что едва ли не полностью съедаются конкурентные преимущества, обеспеченные девальвацией 2011 года.
В зеленой линии используется рост зарплат. Но самые резкие изменения показывает черная линия, когда в качестве дефлятора используется ВВП. Мы не то что съели преимущества конкурентоспособности, но превысили уровень дисбалансов, который был к началу 2011 года.
Раз резервов мало, а дисбалансы остаются, нужен постоянный приток внешнего финансирования. С коммерческими займами дело плохо. Планы по выпуску евробонда откладываются из-за внешней конъюнктуры и технических проблем. Два предыдущих кризиса произошли по причине тех же накопившихся дисбалансов, а оба раза помогали международные финансовые институты. Сейчас у нас уже не будет поддержки тех, кто призван помогать по своей миссии.
Если и МВФ и Евразийский банк реконструкции трубят о серьезных проблемах в Беларуси, почему власти не реагируют? И одни, и другие предрекают нам скорый кризис.
В этой ситуации точно нельзя сказать, когда сломается. Это можно заметить по миникризисам, они слабые, но период между ними начинает сокращаться.
На фазовой диаграмме построен торговый баланс и реальный эффективный обменный курс рубля. Внизу - это реальный эффективный обменный курс, вертикальная шкала в процентах - торговый баланс без энергетических товаров и калийных удобрений. Регрессионная линия. Она и должна быть такой: чем более завышен курс, тем хуже торговый баланс. Отклонения от этой линии показывают относительное равновесие даже по сравнению с нашим относительным неравновесием. В 2006-2007 годах мы находились выше этой линии. Ситуация с торговым балансом у нас лучше, чем должна была бы быть с тем, что складывается с валютным рынком. В 2008 году линия уходит вниз, по результатам 2009 года мы приближаемся к равновесию. Дальше 2011, 2012 и 2013 - снова резкое движение в противоположную сторону.
Торговые войны с Украиной
Действия наших властей простые: давайте сделаем, авось прокатит. Не прокатит - отыграем. Указывают на то, что мы не принимали никаких ограничительных мер, ведь это лицензирование, что позволяется в ТС. К тому же, мол, нигде не написано, что это меры против Украины. Лицензирование вводилось для стран, не обремененных соглашением о зоне свободной торговле в рамках СНГ. Логика странная: реакция Украины несправедлива, потому что эти меры направлены на широкий круг стран. Теперь вроде бы как исправилось то, из-за чего вводили меры.
Украина обиделась, потому что обязательным условием получения лицензии является гарантированная минимальная цена, ниже которой продавать нельзя. Фактически это не лицензирование: государство диктует, по каким ценам продавать, и вмешивается в компетенцию частного права. Оказалось, что минимальная цена такова, что бьет именно по Украине. Их продукция находится в том ценовом сегменте, который даже с импортными пошлинами и с учетом транспортировки делает ее дешевле, чем белорусские аналоги. У нас действует модель монополистической конкуренции: цены будут устанавливаться не такие, которые обеспечиваются конкуренцией между производителями, а такими, сколько потребитель готов заплатить. Пока способен платить, цены будут повышаться.
Лицензии выдали английским, чешским, немецким производителям, чьи товары и так были в разы дороже отечественной продукции. А для Украины это была запретительная мера. "Решения приняты в связи с тем, что на рынке возникли дисбалансы. Они были вызваны поступлением некоторых товаров по серым схемам". Вообще-то бороться с серыми схемами должна таможня, а не Минэкономики. Речь шла не о серых схемах, а об официальном импорте. "Это нарушало паритет цен, вносило неразбериху в ценообразование". О каком паритете цен должна идти речь на потребительском рынке? Вы продаете дешевле? Обратитесь к тем, кто продает дороже, они тоже нарушают паритет цен. В чье ценообразование это вносило неразбериху? Наших заводов?
Оценка Минэкономики: "Лицензирование импорта в Беларуси затрагивает украинские поставки на сумму около 100 млн. Украина же ввела спецпошлины для более широкой номенклатуры товаров, затрагивая белорусские поставки примерно на 265 млн". Украина сделала нам больнее раза в два. У украинцев были претензии не к лицензированию, а к тому, что госорганы могут контролировать цены на нашу продукцию, хотя это противоречит правилам международной торговли. Именно против этого Украина ввела ответные меры.
Теперь начинается игра, кто первый моргнет. Наши одним постановлением ввели лицензирование, другим - интерпретировали его и ввели оговорку, что момента уточнения Беларусь имеет право вводить лицензирование и против тех, кто находится в зоне свободной торговли СНГ и вне ТС, если после момента уточнения они вводят меры против нашей страны. Игрой слов, с какого момента начинается отсчет, получается, что мы сидим в позиции обиженных, приняв ответные меры заранее, до того, как их приняли по отношению к нам. Виновата по-прежнему Украина, хотя она поступила так в ответ на наши действия.
Санкции против России
Потери России от введений санкций против нее журнал Europe Observer оценил почти в 100 млрд за два года. Еще 50 млрд нужно выплатить ЮКОСу до 15 января. Если не выплатят, то начнут капать сложные проценты: на проценты тоже будут начисляться проценты. Разница между санкциями и арбитражем заключается в том, что санкции рано или поздно снимут. Это третья фаза санкций: были физические лица, юридические лица, а теперь - целые сектора экономики. Под санкциями уже порядка 90 физических лиц и порядка 20 юридических лиц. Это и ограничения на импорт из Крыма: то есть без украинского сертификата из Крыма теперь никто не может продавать в Европу. Кража Крыма никем не признана, и санкции вводятся именно против этого. Если Россия отдаст Крым, санкции снимут.
Есть американский и европейский список санкций, и они не совпадают. Например, "Роснефть" находится в американском списке. "Сбербанк", на который распространяются санкции против европейского банковского сектора, почему-то отсутствует в американском санкционном списке.
Физические и юридические лица Америки и США не могут предоставлять кредитный капитал длительностью более 90 дней компаниям из списков. Единственная компания, которой больше всего нужны займы, это "Роснефть". И она в европейском списке отсутствует. "Роснефть" самая уязвимая компания, потому что другие могут занимать без залога, а у нее заложены и перезаложены будущие поставки нефти. Санкции введены таким образом, что на словах выглядят очень сильно. Но среди банков, которые попали в европейский список, ВТБ выглядит наиболее уязвимым, и даже у него доля в заемном капитале, которая находится под риском, равна 6%. Для всех это капля в море.
В первом американском списке было указано, что ограничения не распространяются на деривативы. Это значит, что компании не могут получить займ на 90 дней, но могут сделать синтетику на 90 дней. Например, я договариваюсь с каким-нибудь коммерческим учреждением, которое предоставит мне револверный кредит овернайт под той ставкой, которая будет складываться. Она не будет фиксированной, и каждый раз это будут разные кредиты. 90 таких кредитов. Одновременно я заключаю контракт о процентном свопе переменной и постоянной процентной ставки, и из двух инструментом синтетически получаю тот же результат, как если бы я занял денег больше чем на 90 дней.
Если бы вы хотели ограничить финансирование, вы бы закрыли и такую лазейку. Но это не упущение, там эта дыра прописана. Санкции бьют мало куда, да еще и с зазорами. Если уж хотите сделать больно, американцам вообще ничего не надо делать. BNP Paribas выплатил штраф американцам 9 млрд долларов за то, что нарушил их федеральное законодательство, потому что обслуживал режимы под санкциями. Если есть желание действительно ограничить доступ к внешнему финансированию, нужно понимать, что любой банковский счет в долларах у кого бы то ни было, означает, что этот доллар находится на корреспондентском счете в американском банке в пользу вашего банка. В действительности он движется между корреспондентскими счетами банков. Можно просто запретить операции движения по корпсчетам. Это полностью закроет доступ к счетам в долларах. Если накладываются санкции в виде экспроприации имущества или денег, то в течение 120 часов федеральный орган сам может списать с тебя, сколько причитается.
Единственное, где санкции действительно ощутимы, это в поставках технологий для разработки шельфовых месторождений. У России технологий нет, и на разработке шельфовых месторождений можно поставить крест.
ЮКОС и российский долг
Разбирательство шло с 2005 по 2009 год и с 2009 по 2014 год. В первом Гаагский арбитражный суд решал, подсудно ли это дело. С 2009 года начали рассматривать иск по существу, стало ясно, что иск будет удовлетворен в пользу истца, вопрос был только в сумме. Это важный нюанс, потому что апелляция на решение арбитражного суда невозможна по определению, это окончательное решение.
Речь шла о том, что ЮКОС зацепился за 13-ю главу энергетической хартии, которую Россия подписала в 1994 году, но не ратифицировала. Там было положение о недискриминационном обращении с иностранными инвестициями и запрете на экспроприацию. Вопрос был в том, можно ли 13-ю главу применять к России. Аргументация такая: вы подсудны, потому что сами утверждали, что пока вы не ратифицировали хартию, применяете ее на временной основе. Если не хотите ее применять, у вас было право об этом уведомить. Вы этого не сделали, поэтому исполняли ее положения.
Дальше начинается рассмотрение по существу. Сначала началось судебное преследование руководителей и владельцев ЮКОСа. Потом компании выкатили налоговые претензии на 24 млрд долларов. При капитализации ее на тот момент около 30 млрд долларов. Затем налоговые претензии разрастались, и им не позволили даже подать в суд о банкротстве по статье 11 "О защите от кредиторов", чтобы рассчитаться, а не закрыть компанию. Ни один план, который предлагали владельцы ЮКОСа, чтобы рассчитаться, не принимался к сведению.
Денег взять неоткуда, и в течение 48 часов принимается решение о распродаже имущества. Самый интересный актив - "Юганскнефтегаз". Суд доказал, что частично налоговые претензии к ЮКОСу справедливы. Они пользовались методами не вполне законной налоговой оптимизации. Но по остальным компаниям доказать этого не удалось. Обвинение автоматом распространилось на все остальные операции, и в итоге выяснилось, что сумма налоговых претензий превышает выручку этой компании за все время ее существования.
История покупки "Юганскнефтегаза" достойна отдельного рассказа. Компания "Байкалфинансгруп", зарегистрированная в Перми, в здании, где у нее даже не было офиса, а была рюмочная и магазинчик, с уставным капиталом 10 тыс руб участвует в аукционе на покупку, внося залог почти 2 млрд долларов и покупая его за 9 млрд (при капитализации 30 млрд). Так оценили с вычетом обязательств. Но как только компанию купили, претензии были сокращены вчетверо. Меньше чем через 10 дней эту компанию купила "Роснефть".
Есть понятие добросовестной покупки. Если ты покупаешь краденое и не знаешь, что это краденое, приобретенное не конфискуется. Арбитражный суд решал, было ли это добросовестной покупкой на аукционе, организованном для того, чтобы рассчитаться с налоговыми претензиями. Либо "Ростнефть" выступала инструментом государства в целенаправленном разрушении компании и экспроприации собственности.
Аргументы были разные, но самой последней соломинкой, которая сломала хребет верблюду, стало выступление Путина на брифинге в России после пресс-конференции для иностранных журналистов в конце 2004 года, буквально через несколько месяцев после того, как состоялась покупка: "По сути, "Роснефть" - стопроцентная государственная компания, приобрела известный актив "Юганскнефтегаз". На мой взгляд, все сделано абсолютно рыночными способами. Компании со стопроцентным государственным капиталом, так же как и другие участники рынка, имеют на это право. Они этим правом, как выяснилось, воспользовались. Все вы прекрасно знаете, как у нас происходила приватизация в начале 90-х. И как, используя различные уловки, в том числе нарушающие даже тогда действующее законодательство, многие участники рынка тогда получали многомиллиардную государственную собственность. Сегодня государство, используя абсолютно легальные рыночные механизмы, обеспечивает свои интересы. Считаю это вполне нормальным".
Сам Путин говорит, и его цитирует арбитражный суд, рассказывая о покупке "Роснефтью" "Юганснефтегаза". Язык мой - враг мой. Человек сам признался, что на самом деле не "Роснефть" обеспечивала свои коммерческие интересы, а с помощью покупки "Роснефтью" самого главного актива ЮКОСа - "Юганскнефтегаза" государство обеспечило свои интересы. После этого было бессмысленно говорить о том, что "Роснефть" не была инструментом государства в данном вопросе.
Как заметил известный российский эксперт по нефтегазу Михаил Крутихин: "Если раньше фразу "Путин - вор" надо было называть своим оценочным суждением, то теперь можно говорить абсолютно законно". Остался вопрос, что будет делать Россия с этим решением и чем это все закончится, понятно, что платить она не будет.