Чтоб палки не стали бревнами

“Несмотря на временные сложности, дальнейшее развитие белорусско-российских отношений оптимистично”, — считает российский ученый-экономист Игорь Филькевич

Интрига вокруг нового собственника “Уралкалия” не завершена, однако уже сегодня можно предположить: сотрудничество белорусских и российских производителей калийных удобрений в той или иной форме, но продолжится. Хотя бы потому, что иметь общего трейдера и согласовывать сбытовую политику — наиболее приемлемый для обеих сторон вариант. Сегодня самое время спокойно и без эмоций разобраться: что же, собственно, произошло и какие выводы могут сделать обе стороны “калийного скандала” для недопущения подобного впредь? Порассуждать на эту тему “Народная газета” предложила профессору кафедры внешнеэкономической деятельности и международного бизнеса Дипломатической академии МИД России, члену экспертно-консультационного совета при Совете Федерации Федерального Собрания России Игорю ФИЛЬКЕВИЧУ.

— Игорь Александрович, правовую оценку случившемуся даст совместное расследование “калийного дела”, которое в настоящее время проводят правоохранительные органы наших стран. Но с точки зрения экономических последствий можно ли сделать какие либо выводы уже сегодня?

— С экономической точки зрения объединение российских и белорусских калийных производителей дало немало позитивных моментов: вместе оказалось значительно проще выходить на мировые рынки, при этом российские калийщики даже открыли для себя немало новых рынков сбыта — тех, на которых прежде доминировала исключительно продукция “Беларуськалия”.

Поэтому крайне затруднительно сказать, насколько продуманным — как в политическом, так и в экономическом смысле — был разрыв подобного сотрудничества. Скорее всего, имело место импульсивное решение: российская сторона, как вы помните, долгое время пыталась приобрести контрольный пакет акций солигорского комбината. Это не удалось, и на эмоциональном порыве произошел конфликт.

— Некоторые аналитики к числу политических нюансов относят возбуждение Беларусью уголовного дела в отношении Сулеймана Керимова и его розыск через Интерпол. Вы согласны с такой постановкой вопроса?

— Не согласен: обращение за содействием в Интерпол — совершенно нормальная практика, если имеются обоснованные подозрения в нарушении законодательства. Такие меры соответствуют как национальным законодательствам России и Беларуси, так и принятым нормам международного права. Я в этой ситуации все же педалировал бы не политические, а экономическое аспекты. Ведь ситуация сегодня очень непростая: прежние рынки сбыта частично утеряны, более того, на калийном рынке появились новые игроки. И от всего перечисленного и “Уралкалий”, и “Беларуськалий” потеряли куда больше, чем нашли.

— И все же кто-то, надо полагать, “нашел”? В Беларуси уже не первый год все более пристальное внимание уделяется социальной ответственности бизнеса. Может быть, фундаментальная причина “калийного скандала” заключается как раз в том, что подобная ответственность не везде находит понимание? Зато, как выразился недавно один из российских политологов, в России модно путать интересы родины и интересы бизнеса?..

— Как на любом другом высокодоходном рынке, на калийном также присутствуют и нередко пересекаются интересы самых различных групп. А порой и видных политических деятелей. Думаю, для вас не секрет, что в России немало примеров, когда личные интересы превалируют над общественными или экономическими.

Однако говорить об отсутствии социальной ответственности бизнеса в России было бы неверно. Она развивается, причем весьма активно: реализуются множество экологических проектов, социальных программ.

— Выходит, “калийный скандал” — не следствие системных противоречий, а скорее досадное недоразумение во взаимоотношениях Беларуси и России?

— Наши страны тесно связаны множеством экономических и социальных нитей, интеграционных объединений и общих интересов. Сотрудничество между Беларусью и Россией реализуется в полном объеме и практически по всем направлениям. Спорные же ситуации и конфликты — лишь частные моменты общего сотрудничества, не влияющие на общий ход интеграционных процессов. Подобного рода противоречия наблюдались и в российско-казахстанских отношениях, но общей погоды они не делали.

Конечно, нельзя исключать того, что “калийный скандал” был инспирирован какими-либо заинтересованными силами извне: калийный рынок, повторюсь, довольно прибылен. Но нашим странам важно не допустить, образно говоря, чтобы палки, вставляемые в колеса нашего сотрудничества, не превратились в бревна. Понимание этого есть, его я наблюдаю и в деловых кругах, и в обществе. Поэтому дальнейшее развитие белорусско-российских отношений я склонен прогнозировать оптимистично: все нынешние сложности временные.