Реальный сектор. Доить и пилить, или Что умеет белорусская модель
04.09.2012 13:23
—
Новости Экономики
Реальный сектор. Доить и пилить, или Что умеет белорусская модель
 |
| Партнер рубрики |
Еще в феврале прошлого года наш премьер-министр озвучил расчеты Минэкономики, по которым даже выполнение заданий Всебелорусского собрания не могло закрыть дефицит внешнеторгового сальдо в торговле товарами. Правда, тогда он еще не знал, какие объемы нефтегазовой подпитки удастся выцыганить у России и как удачно удастся спекульнуть "растворителями-разбавителями". Откровенно разовый и временный характер этих "успехов" делает особенно актуальной задачу наращивания объемов неэнергетического экспорта. Но в нынешнем состоянии считанные предприятия способны самостоятельно разрабатывать и осваивать в производстве современную конкурентоспособную продукцию.
Не сошлись характерами. Почему не работает частно-государственное партнерство
Расчеты показывают, что для компенсации выбывающих доходов от "растворителей-разбавителей" за счет неэнергетического экспорта его объем необходимо как минимум удвоить при принятии мер по повышению его эффективности. В существующей номенклатуре сделать это невозможно, нет таких рынков сбыта. Нужно освоение новой продукции.
Я уже писал о том, что одним из методов решения этой задачи могло быть развертывание сети инжиниринговых фирм и сетевых компаний. Но практика показывает: инжиниринг и наша "директорская экономика" оказались несовместимы. Точно так же, как оказались несовместимы наша устаревшая, оставшаяся с советских времен, структура экономики и инновации, и научно-технический прогресс. И причины этого не исчерпываются формой собственности, бездарностью отдельных представителей нашей власти или хроническим недостатком ресурсов для модернизации. Хотя, конечно, все эти факторы имеют место и свой "вклад" в проблему вносят.
Для уяснения ситуации рассмотрим несколько конкретных примеров.
В 2004 году, после консультаций с крупной московской торговой фирмой, были определены два прибора, которые они согласились продавать. В том числе были согласованы основные параметры изделий и лимит цен.
На основании этой информации были подготовлены технические задания на разработку. Свои услуги по разработке одного из изделий предложила фирма из Пензы (РФ). За свою работу они запросили эквивалент 30 млн белорусских рублей, включая техническое сопровождение вплоть до запуска изделия в серию. Срок разработки – 4 месяца.
Много это или мало? Чтобы проверить, предложил техническое задание на разработку нескольким белорусским предприятиям. Два госпредприятия предложили цену от 50 до 70 млн, но брались за разработку только до макета. Со сроками разработки до года. Испытания, сертификация, техническое обеспечение подготовки производства в цену не входило. Причем на одном из предприятий мне объяснили формулу цены: для частной фирмы – 50 млн рублей, для госпредприятия - 60 млн, для работы, финансируемой из госбюджета, – 70-80 млн. Причем на всех этих госпредприятиях буквально за полу хватали в коридорах, предлагая разработать изделие частным образом за полцены. Но – тоже только до макета и без гарантий.
Ладно. С разработчиком определились. Хотелось освоить изделие на госпредприятии, отработав систему взаимодействия с госструктурами.
Минпром порекомендовал несколько предприятий. Пару других определили сами. Пошли по предприятиям.
Несколько предприятий отказались сами: не готовы. На одном главный инженер затребовал техзадание и после его изучения отказался оплачивать разработку (с мотивировкой "За что я тогда плачу зарплату своим конструкторам?"). Заявил, что предприятие сделает разработку само, но не согласился ни с лимитом цены, ни с некоторыми техническими характеристиками. Поскольку уровень других собственных разработок этого предприятия был, мягко говоря, невысок – от его услуг отказались.
Пилим как умеем
На другом предприятии произошла характерная история.
Директору идея понравилась. Сбегал в Комитет по энергосбережению и окончательно воспылал энтузиазмом. Но заявку на финансирование в Минпром составили на 300 млн рублей, включив в нее и ремонт крыши, и покупку станка для совсем другого производства. Как результат, срок окупаемости инвестиций с полугода вырос до нескольких лет. Минпром в выделении средств на проект, как на низкоэффективный, отказал. Директор беспомощно развел руки и предложил зайти через год.
Как результат, сегодня Беларусь импортирует аналог таких приборов с Запада, производства фирмы Danfoss. А ведь тогда их на рынке не было!
По другому изделию наткнулись на сопротивление местного монополиста, когда МЧС прикрывало выпуск и сбыт убогой продукции собственного заводика.
В Беларуси имеем опыт и откровенных попыток госпредприятий украсть разработку и опыт передачи наших предложений как техзаданий "любимым фирмам". В частности, мы предлагали и Минпрому, и Минсвязи разработку и освоение производства на одном из госпредприятий банкоматов, когда их в стране еще не было. Имелся и эскизный проект, и опыт разработки схожих изделий для России.
Несколько банков отказались, сославшись на нежелание обслуживать банкоматы. Проект заглох. А через несколько лет (!) серийный выпуск банкоматов в Минсвязи начал "Туссон", в Минпроме – IBA (сегодня – практически монополист на этом рынке). Частные фирмы, но очень "любимые" в этих органах управления. (Кстати, первые варианты у них были абсолютно убогие. Хотя финансирование на их разработку было освоено вполне. И, чтобы не мучиться, IBA быстренько перешел на компиляцию из китайской комплектации). Заметим, когда в Минпроме начался поток реорганизаций, IBA перенес свою штаб-квартиру (и выплату налогов, хотя они там и повыше) в Чехию. Впрочем, оставаясь "любимой фирмой". Но им так спокойнее.
Имеем и такой опыт, когда зам. генерального директора крупного госпредприятия, рассмотрев наше предложение по модернизации на предприятии, предложил реализовать его в виде частной фирмы со своим участием. Гарантировав ей закупку продукции этим предприятием по ну очень приемлемым ценам.
Приведенные примеры далеко не единичны. Любой бизнесмен, имевший дела с госпредприятиями, может этот список продолжить. Поэтому те люди, с которыми я работал по инжинирингу, наотрез отказываются сегодня иметь дело с белорусскими госпредприятиями. Наелись! Тем более, что разработки с "руками рвут" в России, в Казахстане или даже в ЕС. Конечно, там свои заморочки, но такого сплошного сопротивления любым инновациям там нет. А при таком отношении к внешнему инжинирингу и деградации собственных инженерных служб решение проблемы наращивания объемов экспорта заведомо невозможно.
Наши идеологи совершенно зазря в оправдание существования нынешней системы ссылаются на распиливание бюджетных потоков в России. И у нас в широких масштабах распиливаются не только бюджетные потоки, но и национальный капитал. И то, что значительно меньшая часть "отпиленного" расходится по частным карманам, значительно большая тратится на зарплаты лишним для производства людям, украшение кабинетов, социальную сферу, не меняет сути: непрерывным потоком дополнительная, не предусмотренная бюджетом, часть бюджетных средств и часть национального капитала у нас уходит на потребление. Нашей экономике не слаще от того, что это – потребление значительно более широкого круга людей. Как говорится, "что пеньком об сову, что совой об пенек – все равно сове конец!". Накопления в нашей экономике продолжают оставаться отрицательными.
Привычки и навыки белорусской советской номенклатуры оказались живучи. В республике сложился тесный круг руководителей предприятий, НИИ, работников министерств и ведомств, представителей "вертикали". Как президент их не "перетряхивал", именно они определяют экономическую политику страны. Они крутятся в привычном круге показателей и личных связей, управляя привычными для себя советскими подходами. Как в советские времена выпрашивали в Москве ресурсы, так и сегодня "доят" бюджет и, если удается, Россию. Как в советские времена не умели считать деньги, так и сегодня исходят из того, что государственный бюджет бездонный.
Если не они, то кто?
Но за 20 лет в этом круге произошли качественные изменения.
Во-первых, резко снизилась квалификация и общий уровень подготовки его представителей. Кадрового резерва руководителей в республике просто нет. Приходится встречать и полностью безграмотных директоров. Которым в советские времена, по своей подготовке, выше уровня зам. начальника цеха было не подняться. Но обучиться толком им было негде. Один такой директор, на замечание, что баланс предприятия показывает наличие проблем, заявил: "Что, я должен в ее (главного бухгалтера) цифирках разбираться?". Ситуацию усугубило включение в состав этого круга массы "своих хлопцев" с ничтожным опытом и уровнем подготовки. "Личная преданность" квалификацию заменить не может.
Во-вторых, белорусская модель в прошлом году обанкротилась. Уже очевидно, что сохранить советскую структуру нашей экономики дальше не удастся. Многие небольшие предприятия необходимо либо ликвидировать, либо ставить на них какие-то производства. Но опыта становления современных производств в республике почти нет. Даже советские навыки утрачены. Поскольку не были востребованы. Образно говоря, опыт обороны – есть, опыта наступления – нет. Но никаких других методов работы, кроме советских, подавляющее большинство директоров не знают. И работать по-другому просто не умеют. Во многом отсюда и ступор в управлении.
Этот тезис подтверждает и опыт Чубайс-приватизации в России. Не секрет, что массовая приватизация там опиралась на активное участие в ней директорского корпуса. Который просто купили, предоставив возможность приватизировать свои предприятия. Но в самые короткие сроки, в массе, от управления этой собственностью они были отстранены. Да, какие-то деньги в этой истории они заработали, но эффективными собственниками, как правило, не стали. Пришли совсем другие люди.
Вот и наши директора, когда президент заявил о том, что любое предприятие может быть приватизировано, по заявлениям представителя Госимущества, нервно кинулись саботировать возможную приватизацию. Поскольку многие из них рассматривают свои предприятия как лишь временно не оформленную свою собственность.
В-третьих, у руководства страны сегодня проблема с определением целей и стимулов для управленцев. Передав в управление этому кругу национальный капитал и не создав действенных стимулов для работы, не сумев наладить контроль за использованием национального капитала руководство вынуждено закрывать глаза на то, что называется мелким крысятничеством. Да, крупные коррупционные сделки в стране, видимо, невозможны. Во всяком случае, их количество относительно невелико. Но борьбу с валом мелкой коррупции руководство страны проиграло.
В результате отток квалифицированных управленцев в Россию шел, идет и будет только нарастать, усугубляя наши кадровые проблемы. Еще немного, и может быть востребован опыт сталинской индустриализации, когда не опытные управленцы, а прошедшая стажировку на Западе молодежь возглавила крупнейшие предприятия и вытащила индустриализацию. Как и тогда, опыт, привычки и навыки управления опытных управленцев в совершенно других условиях не только не работают, но и приносят прямой вред. Но если не они, то кто?
Обращаем ваше внимание, что мнение автора может не совпадать с мнением редакции TUT.BY.
Партнер рубрики:
FOREX CLUB - брокер для частных инвесторов с 1997 года
Не сошлись характерами. Почему не работает частно-государственное партнерство
Расчеты показывают, что для компенсации выбывающих доходов от "растворителей-разбавителей" за счет неэнергетического экспорта его объем необходимо как минимум удвоить при принятии мер по повышению его эффективности. В существующей номенклатуре сделать это невозможно, нет таких рынков сбыта. Нужно освоение новой продукции.
Я уже писал о том, что одним из методов решения этой задачи могло быть развертывание сети инжиниринговых фирм и сетевых компаний. Но практика показывает: инжиниринг и наша "директорская экономика" оказались несовместимы. Точно так же, как оказались несовместимы наша устаревшая, оставшаяся с советских времен, структура экономики и инновации, и научно-технический прогресс. И причины этого не исчерпываются формой собственности, бездарностью отдельных представителей нашей власти или хроническим недостатком ресурсов для модернизации. Хотя, конечно, все эти факторы имеют место и свой "вклад" в проблему вносят.
Для уяснения ситуации рассмотрим несколько конкретных примеров.
В 2004 году, после консультаций с крупной московской торговой фирмой, были определены два прибора, которые они согласились продавать. В том числе были согласованы основные параметры изделий и лимит цен.
На основании этой информации были подготовлены технические задания на разработку. Свои услуги по разработке одного из изделий предложила фирма из Пензы (РФ). За свою работу они запросили эквивалент 30 млн белорусских рублей, включая техническое сопровождение вплоть до запуска изделия в серию. Срок разработки – 4 месяца.
Много это или мало? Чтобы проверить, предложил техническое задание на разработку нескольким белорусским предприятиям. Два госпредприятия предложили цену от 50 до 70 млн, но брались за разработку только до макета. Со сроками разработки до года. Испытания, сертификация, техническое обеспечение подготовки производства в цену не входило. Причем на одном из предприятий мне объяснили формулу цены: для частной фирмы – 50 млн рублей, для госпредприятия - 60 млн, для работы, финансируемой из госбюджета, – 70-80 млн. Причем на всех этих госпредприятиях буквально за полу хватали в коридорах, предлагая разработать изделие частным образом за полцены. Но – тоже только до макета и без гарантий.
Ладно. С разработчиком определились. Хотелось освоить изделие на госпредприятии, отработав систему взаимодействия с госструктурами.
Минпром порекомендовал несколько предприятий. Пару других определили сами. Пошли по предприятиям.
Несколько предприятий отказались сами: не готовы. На одном главный инженер затребовал техзадание и после его изучения отказался оплачивать разработку (с мотивировкой "За что я тогда плачу зарплату своим конструкторам?"). Заявил, что предприятие сделает разработку само, но не согласился ни с лимитом цены, ни с некоторыми техническими характеристиками. Поскольку уровень других собственных разработок этого предприятия был, мягко говоря, невысок – от его услуг отказались.
Пилим как умеем
На другом предприятии произошла характерная история.
Директору идея понравилась. Сбегал в Комитет по энергосбережению и окончательно воспылал энтузиазмом. Но заявку на финансирование в Минпром составили на 300 млн рублей, включив в нее и ремонт крыши, и покупку станка для совсем другого производства. Как результат, срок окупаемости инвестиций с полугода вырос до нескольких лет. Минпром в выделении средств на проект, как на низкоэффективный, отказал. Директор беспомощно развел руки и предложил зайти через год.
Как результат, сегодня Беларусь импортирует аналог таких приборов с Запада, производства фирмы Danfoss. А ведь тогда их на рынке не было!
По другому изделию наткнулись на сопротивление местного монополиста, когда МЧС прикрывало выпуск и сбыт убогой продукции собственного заводика.
В Беларуси имеем опыт и откровенных попыток госпредприятий украсть разработку и опыт передачи наших предложений как техзаданий "любимым фирмам". В частности, мы предлагали и Минпрому, и Минсвязи разработку и освоение производства на одном из госпредприятий банкоматов, когда их в стране еще не было. Имелся и эскизный проект, и опыт разработки схожих изделий для России.
Несколько банков отказались, сославшись на нежелание обслуживать банкоматы. Проект заглох. А через несколько лет (!) серийный выпуск банкоматов в Минсвязи начал "Туссон", в Минпроме – IBA (сегодня – практически монополист на этом рынке). Частные фирмы, но очень "любимые" в этих органах управления. (Кстати, первые варианты у них были абсолютно убогие. Хотя финансирование на их разработку было освоено вполне. И, чтобы не мучиться, IBA быстренько перешел на компиляцию из китайской комплектации). Заметим, когда в Минпроме начался поток реорганизаций, IBA перенес свою штаб-квартиру (и выплату налогов, хотя они там и повыше) в Чехию. Впрочем, оставаясь "любимой фирмой". Но им так спокойнее.
Имеем и такой опыт, когда зам. генерального директора крупного госпредприятия, рассмотрев наше предложение по модернизации на предприятии, предложил реализовать его в виде частной фирмы со своим участием. Гарантировав ей закупку продукции этим предприятием по ну очень приемлемым ценам.
Приведенные примеры далеко не единичны. Любой бизнесмен, имевший дела с госпредприятиями, может этот список продолжить. Поэтому те люди, с которыми я работал по инжинирингу, наотрез отказываются сегодня иметь дело с белорусскими госпредприятиями. Наелись! Тем более, что разработки с "руками рвут" в России, в Казахстане или даже в ЕС. Конечно, там свои заморочки, но такого сплошного сопротивления любым инновациям там нет. А при таком отношении к внешнему инжинирингу и деградации собственных инженерных служб решение проблемы наращивания объемов экспорта заведомо невозможно.
Наши идеологи совершенно зазря в оправдание существования нынешней системы ссылаются на распиливание бюджетных потоков в России. И у нас в широких масштабах распиливаются не только бюджетные потоки, но и национальный капитал. И то, что значительно меньшая часть "отпиленного" расходится по частным карманам, значительно большая тратится на зарплаты лишним для производства людям, украшение кабинетов, социальную сферу, не меняет сути: непрерывным потоком дополнительная, не предусмотренная бюджетом, часть бюджетных средств и часть национального капитала у нас уходит на потребление. Нашей экономике не слаще от того, что это – потребление значительно более широкого круга людей. Как говорится, "что пеньком об сову, что совой об пенек – все равно сове конец!". Накопления в нашей экономике продолжают оставаться отрицательными.
Привычки и навыки белорусской советской номенклатуры оказались живучи. В республике сложился тесный круг руководителей предприятий, НИИ, работников министерств и ведомств, представителей "вертикали". Как президент их не "перетряхивал", именно они определяют экономическую политику страны. Они крутятся в привычном круге показателей и личных связей, управляя привычными для себя советскими подходами. Как в советские времена выпрашивали в Москве ресурсы, так и сегодня "доят" бюджет и, если удается, Россию. Как в советские времена не умели считать деньги, так и сегодня исходят из того, что государственный бюджет бездонный.
Если не они, то кто?
Но за 20 лет в этом круге произошли качественные изменения.
Во-первых, резко снизилась квалификация и общий уровень подготовки его представителей. Кадрового резерва руководителей в республике просто нет. Приходится встречать и полностью безграмотных директоров. Которым в советские времена, по своей подготовке, выше уровня зам. начальника цеха было не подняться. Но обучиться толком им было негде. Один такой директор, на замечание, что баланс предприятия показывает наличие проблем, заявил: "Что, я должен в ее (главного бухгалтера) цифирках разбираться?". Ситуацию усугубило включение в состав этого круга массы "своих хлопцев" с ничтожным опытом и уровнем подготовки. "Личная преданность" квалификацию заменить не может.
Во-вторых, белорусская модель в прошлом году обанкротилась. Уже очевидно, что сохранить советскую структуру нашей экономики дальше не удастся. Многие небольшие предприятия необходимо либо ликвидировать, либо ставить на них какие-то производства. Но опыта становления современных производств в республике почти нет. Даже советские навыки утрачены. Поскольку не были востребованы. Образно говоря, опыт обороны – есть, опыта наступления – нет. Но никаких других методов работы, кроме советских, подавляющее большинство директоров не знают. И работать по-другому просто не умеют. Во многом отсюда и ступор в управлении.
Этот тезис подтверждает и опыт Чубайс-приватизации в России. Не секрет, что массовая приватизация там опиралась на активное участие в ней директорского корпуса. Который просто купили, предоставив возможность приватизировать свои предприятия. Но в самые короткие сроки, в массе, от управления этой собственностью они были отстранены. Да, какие-то деньги в этой истории они заработали, но эффективными собственниками, как правило, не стали. Пришли совсем другие люди.
Вот и наши директора, когда президент заявил о том, что любое предприятие может быть приватизировано, по заявлениям представителя Госимущества, нервно кинулись саботировать возможную приватизацию. Поскольку многие из них рассматривают свои предприятия как лишь временно не оформленную свою собственность.
В-третьих, у руководства страны сегодня проблема с определением целей и стимулов для управленцев. Передав в управление этому кругу национальный капитал и не создав действенных стимулов для работы, не сумев наладить контроль за использованием национального капитала руководство вынуждено закрывать глаза на то, что называется мелким крысятничеством. Да, крупные коррупционные сделки в стране, видимо, невозможны. Во всяком случае, их количество относительно невелико. Но борьбу с валом мелкой коррупции руководство страны проиграло.
В результате отток квалифицированных управленцев в Россию шел, идет и будет только нарастать, усугубляя наши кадровые проблемы. Еще немного, и может быть востребован опыт сталинской индустриализации, когда не опытные управленцы, а прошедшая стажировку на Западе молодежь возглавила крупнейшие предприятия и вытащила индустриализацию. Как и тогда, опыт, привычки и навыки управления опытных управленцев в совершенно других условиях не только не работают, но и приносят прямой вред. Но если не они, то кто?
Обращаем ваше внимание, что мнение автора может не совпадать с мнением редакции TUT.BY.
Партнер рубрики:
FOREX CLUB - брокер для частных инвесторов с 1997 года