Время бизнеса: Развитие рынка ценных бумаг сдерживает якобы отмененный мораторий и отсутствие средств у населения

Что мешает развитию рынка ценных бумаг в Беларуси? Какие главные моменты тормозят процесс? Как и какие изменения в новый закон о ценных бумагах могут повлиять на этот процесс? Есть ли полное взаимопонимание между профучастниками, Департаментом по ценным бумагам Минфина и Ассоциацией? Об этом и о другом в рамках очередной программы "Время бизнеса" в эфире TUT.BY рассуждал Борис Тимофеев, финансовый директор ОАО "ДЕРЖАВАИНВЕСТ", председатель правления Ассоциации участников рынка ценных бумаг.





Скачать видео

Недавно состоялось дебютное размещение суверенных евробондов. Как, на ваш взгляд, можно оценить данный факт: как прорыв Беларуси на международных рынках капитала или как частный случай?

Я бы объединил эти два понятия. Это и прорыв, потому что это на самом деле прорыв, и дебютное размещение, это и частный случай, потому что говорить о какой-то тенденции еще нельзя. Состоялось дебютное размещение, и если мы и в дальнейшем будем работать в этом направлении, то можно будет говорить и о тенденции. Я считаю, что это интересная и отдельная тема: интересно привлекать деньги под ценные бумаги, потому что они не обязывают к выполнению каких-то условий, как при кредите, предоставленном Международным валютным фондом или другими организациями. Кроме того, привлекать такие денежные средства дешевле. Согласитесь, что ставка по привлеченным средствам достаточно высока.

Дешевле было бы занять средства у МВФ.

Безусловно, но требуется соблюсти необходимые условия, которые МВФ выставляет: это различные параметры по инфляции, по заработной плате. Здесь же, привлекая эти денежные средства, можно сказать, что руки развязаны: государство, получив эти деньги, может тратить их по собственному усмотрению, не соблюдая каких-то параметров. Это интересно, и я думаю, что такую цену за начало создания имиджа стоило заплатить. Это прорыв, и, может быть, такая тенденция выстроится.

То есть это, скорее, имиджевый проект, чем экономически обоснованный?

Я думаю, что сейчас это проект имиджевый.

Насколько перспективными могут быть для Беларуси рынки России и Азии, куда правительство тоже собирается направиться с облигациями?

Я считаю, что существует понятие "единый финансовый рынок" и понятие "стоимость денег". Можно говорить о рынке России, рынке Азии, и институциональные инвесторы в виде пенсионных и инвестиционных фондов там представлены. Поэтому если мы выходим с евробондами, то никто не ограничивает инвесторов в покупке наших облигаций.

Сейчас состоялось дебютное размещение, и инвесторы и из России, и из Азии, которым интересно, которые решили рискнуть, способны их купить. Существует определенный инвестиционный рейтинг, который присваивается облигациям и государству в целом. Многие по своим позициям не рискуют, потому что у них есть определенные критерии вложений и инвестиций. Я думаю, что такое альтернативное привлечение денежных средств под ценные бумаги, в целом, интересно, но так разрывать понятия и говорить, что мы вышли в Европу и там привлекли деньги, а потом пойдем в Россию, нельзя. Все связано.

Например, Украина в работе по ценным бумагам очень зависела от рынка России: биржи связаны, курс доллара привязан к ним.

То есть разными этапами это назвать нельзя?

Я думаю, что все это можно назвать привлечением денежных средств на рынке облигаций. Мы выходим на мировой рынок. Раньше существовали эмиссии ценных бумаг: Минфин выпускал государственные ценные бумаги специально под определенного инвестора. Если имеется в виду такой выпуск ценных бумаг, то можно говорить, что мы нацелены на Россию. Если мы просто выпускаем облигации и выходим на мировой финансовый рынок, то это не важно, где мы будем размещаться. Деньги есть деньги, и те фонды, которые размещаются, у которых есть деньги, охватывают все рынки и стараются диверсифицировать свои денежные средства.

Говорилось еще, что вслед за государством на этот рынок последуют и корпоративные заемщики. Есть ли такой интерес на самом деле? Готовы ли они к этому?

Интерес есть, тем более что есть много предприятий с совместной долей собственности иностранных предприятий. Есть возможность взять денежные средства на западных рынках дешевле, чем местные кредиты. Мы знаем, какие там примерно ставки по кредитам, поэтому привлечение под дебютный выпуск достаточно дорогостояще. Интерес есть, у многих есть и готовность. Но собственный рынок пока еще недостаточно развит, и инвесторы еще не полностью использовали возможности внутреннего рынка. Я не вижу сейчас примеров той ценной бумаги, которая была бы достаточно альтернативна государственным ценным бумагам, обладала такой же ликвидностью. Я думаю, что иностранный инвестор купил бы ее и здесь: никаких ограничений для этого нет.

Поэтому заемщики готовы, хотят, но надо развивать внутренний рынок. Что мы и делаем.

Сколько сегодня можно назвать реально действующих участников внутреннего рынка ценных бумаг?

Если говорить вообще об участниках, то все, кто как-то связан с финансами, являются участниками рынка. Мы не говорим о профессиональных участниках, выданных лицензиях, потому что те же страховые компании являются участниками рынка: у них есть деньги, и они размещаются в те или иные финансовые инструменты. Фондовый рынок по большей части определяется стоимостью денег, и все депозиты, кредиты, ставки по ценным бумагам существуют неразрывно. Поэтому страховые компании и банки, обладая наличием свободных ресурсов, просто размещают их. Поэтому участники рынка все.

Что мешает развиваться рынку ценных бумаг? Какие главные моменты тормозят этот процесс?

В 2008 году наше государство сделало беспрецедентный шаг, введя указом президента льготированное налогообложение по корпоративным ценным бумагам, по бумагам, выпущенным с 2008 года на пять лет. Тогда казалось, что сейчас "выстрелит", но этого не случилось, потому что существуют ограничения на внутреннем рынке. Покупатели – это, в основном, институциональные инвесторы, то есть банки и страховые компании. Других, к сожалению, нет. Это связано с низкими доходами населения, отсутствием инвестиционных фондов и закона по инвестиционным фондам.

Вы считаете, что если бы у людей было больше денег, они бы покупали ценные бумаги?

Я думаю, что они бы вкладывали и в ценные бумаги тоже. В инвестиционные фонды на Западе, в основном, вкладываются деньги населения, и инвестиционный фонд решает, куда направить их и как их диверсифицировать. Напрямую вряд ли частное лицо поедет в Беларусь покупать ценные бумаги: естественно, все работают через фонды.

Но даже у этих институциональных инвесторов в виде банков и страховых компаний существует ряд ограничений, и они не покупают ценные бумаги. У страховых компаний существует постановление о порядке инвестирования средств страховых резервов, основной регулятор банков – это Национальный банк. Покупка ценных бумаг банками рассматривается как выдача кредитов, несмотря на то, что эмитент, который выпускает ценные бумаги, должен соблюсти всю процедуру. После того как он все прошел, бумаги обеспечены либо залогом имущества, либо гарантией банка, либо поручительством, либо страхованием, после этого он желает получить денежные средства под ценные бумаги, а банк начинает оценивать его как кредитозаемщика. Спрашивается, зачем тогда ценные бумаги? Ты просто пришел за кредитом.

Действующее постановление и инструкции по соблюдению ликвидности банков не позволяют им свободно покупать ценные бумаги. Это, наверное, основной ограничивающий фактор. Тем не менее, несмотря на эти сложности, какая-то работа происходит.

Наверное, был еще один ограничивающий фактор – приснопамятный мораторий.

Давайте разделим фондовый рынок на акции и корпоративные облигации. Казалось бы, отмена моратория подтолкнет покупку акций. Да, происходит покупка каких-то предприятий, но мораторий по-прежнему существует, но в другом виде – в виде списка стратегических предприятий. Окончательная отмена этого моратория тоже способствовала бы развитию. Но в списке стратегических предприятий находятся такие примеры, как Брестская трикотажная фабрика. Насколько она стратегическая на самом деле? И таких примеров масса.

Список стратегических предприятий, акции которых не продаются, достаточно обширный – около 150 предприятий. Это не секретные данные, он был опубликован. Сначала было сложно понять процедуру попадания в эти списки и процедуру выхода из них. На сегодняшний день она тоже четко не определена. Существует список стратегических предприятий, и продавать их акции нельзя. Но при наличии стратегического инвестора существует механизм продажи.

Рынок облигаций существует для привлечения денежных средств. Так же как наше государство привлекло под евробонды, так и предприятия привлекают средства. Это альтернатива кредитованию. Рынок акций – это переход права собственности, покупка предприятий, развитие бизнеса.

В таком случае, сколько у нас участников рынка ценных бумаг, если говорить об акциях, а не облигациях?

У нас более трех тысяч акционерных обществ: это и закрытые акционерные общества, и открытые. Даже если предприятие не покупает ценные бумаги, но является акционерным обществом, оно считается участником этого рынка.

Как и какие изменения в новый закон о ценных бумагах могут повлиять на процессы развития рынка ценных бумаг?

Я думаю, что выход нового закона о ценных бумагах – это назревшее изменение в налоговом законодательстве и гражданском кодексе. Сейчас происходит упорядочивание всех этих назревших моментов. Ничего кардинально нового – это просто упорядочивание моментов, которые назрели в разных постановлениях. Но в этом законе есть моменты, по которым наша Ассоциация участников рынка ценных бумаг надеется получить больше полномочий. Это подтолкнет развитие рынка ценных бумаг. Мы не являемся законотворческим органом, мы просто участвуем в обсуждении некоторых моментов.

Кардинально рынок начнет развиваться, если пройдут необходимые изменения существующих национальных инвесторов. Есть различные указы, которые касаются рынка ценных бумаг, налогообложения. Это отдельные моменты, которые в законе о ценных бумагах должны быть упорядочены и приведены в единую систему, чтобы все было четко и ясно.

Кардинально сдерживает мораторий, который якобы отменен, но на самом деле существуют другие ограничения. Покупка корпоративных облигаций связана с развитием внутреннего рынка местных институциональных инвесторов, пока представленных банками и страховыми компаниями, - это тоже ограничение. Эти вещи сдерживают. Рынок урегулирован, все движется, ценные бумаги выпускаются, поэтому закон, который выйдет, ничего кардинально не меняет и дополнительно не вводит.

Какой рынок будет развиваться быстрее – рынок облигаций или рынок акций?

Сложно сказать. Дальнейшее развитие будет связано с продажей некоторых предприятий, и это затрагивает рынок акций. Может быть, некоторые предприятия будут убраны из перечня стратегических. Все это связано с привлечением инвестиций в республику.

Рынок облигаций, по сути, движется сейчас. Многие банки понимают перспективу этого, и как альтернативу получения кредитов чаще предлагают облигации. Рынок акций больше зависит от политических моментов государства, рынок облигаций развивается из-за неких внутренних противоречий между тем, что хочется разместить денежные средства и соблюсти определенные инструкции Национального банка. Дополнительно можно говорить о рейтинговых агентствах, которые у нас не представлены. Возможно, присвоение определенных рейтингов облигациям позволило бы расширить перечень списка ломбардных ценных бумаг. Рынок облигаций – это альтернативное привлечение денежных средств, альтернатива кредитам. Предприятие, которое продало облигации, получило деньги и тратит их по своему усмотрению. С кредитами все совсем не так. Кредит – это целевое использование, получение денег на свой кредитный счет, или непосредственное зачисление их продавцу.

В видении стратегии развития рынка ценных бумаг есть ли полное взаимопонимание между профессиональными участниками, Департаментом по ценным бумагам Минфина и Ассоциацией?

В рамках существующей системы достигнуто, наверное, почти полное взаимопонимание. Каждый понимает, что ему можно, что ему нельзя, и в рамках этого существует понимание. Перед Департаментом по ценным бумагам стоят задачи по развитию рынка ценных бумаг, постоянно происходят какие-то изменения и запросы. Мы в свою очередь участвуем в этом, собираем профессиональных участников, и никаких противоречий в этом нет. Развитие идет, но, возможно, не такими быстрыми темпами, как хотелось бы.

Кризис повлиял?

В том числе. Наличие больших денег и свободных ресурсов позволило бы размещать их. Но ставки повысились, деньги исчезли, курс изменился. Но все списывать на кризис, как у нас привыкли, нельзя, хоть это и удобно.

По итогам прошлого года "ДЕРЖАВАИНВЕСТ", которую вы возглавляете, вошла в топ-100 крупнейших открытых акционерных обществ страны. Для профучастника рынка ценных бумаг событие редкое, надо признать. За счет чего удалось увеличить выручку в десять раз?

Хорошая бесплатная реклама. Можно пройти IPO на Варшавской бирже, можно стать первым крупнейшим предприятием, которое хорошо привлечет иностранных инвесторов, которым интересно приобрести крупнейшего профессионального участника рынка. На самом деле, нас как профессионального участника нельзя так оценивать, как другие акционерные общества: работа происходит не только со своими денежными средствами, но и денежными средствами клиентов. Это не деньги за услугу, а деньги, полученные на покупку каких-либо ценных бумаг. Нам поручили купить или продать ценные бумаги. Если все это посчитать, то оценка может быть не совсем правильной, хотя я рад и горд, что мы входим в топ.
На самом деле нужно немного по-другому все это считать. Повышение выручки и рейтинга больше способствует работе с корпоративными облигациями: мы помогаем предприятиям в выпуске ценных бумаг, в продаже ценных бумаг. Это и способствовало поднятию рейтинга и повышению наших показателей.

Не "ДЕРЖАВАИНВЕСТ" ли помогала топ-менеджерам БПС-Банка сначала скупать акции, а потом удачно их продавать Сбербанку России? На эту тему ходило много разговоров: мол, топ-менеджеры БПС-Банка владели какой-то инсайдерской информацией о скорой покупке банка Сбербанком, вот быстренько и подсуетились. Было такое?

Мы не участвовали. На сегодняшний день есть слухи о продаже Белинвестбанка, и эти слухи доступны всем. Идите, покупайте акции. Из круга участников рынка ценных бумаг есть знакомые, которые, услышав эти слухи пару лет назад, приобрели и ждали. А Белинвестбанк не продается и не продается. На самом деле, даже не будучи инсайдером, слышишь такую информацию и думаешь: куплю, а потом выгодно продам. Я думаю, что решение о продаже БПС-Банка тоже принималось длительное время, и не думаю, что топ-менеджеры могли как-то этим воспользоваться: все-таки, большей частью государство принимало решение, за какую стоимость продать банк. Банк был государственным, и такое решение принимается на соответствующем уровне.

Рынок ценных бумаг не зря называют рискованным: можно купить и считать, что выгодно продашь, а может быть, цена будет определена несоответствующая. Сейчас тоже ходят слухи, что Белгосстрах будет акционироваться и продаваться. Но мы не можем купить акции Белгосстраха, потому что это не акционерное общество, а унитарное предприятие. Может быть, кто-то что-то и будет продавать или покупать, но, я думаю, все это только на уровне слухов.

Никто не противится созданию такого централизованного органа, где можно было бы получить информацию о продаваемых акциях. Но все согласны с тем, что такого органа нет. Хотелось бы что-то такое создать.