Провальная сверхидея

Отгремели праздники. День России, наш День Республики, 70-летие Назарбаева. Подписан Таможенный союз. И все бы хорошо, да что-то нехорошо. Остался осадок от разборок, ощущение принуждения. И твердая уверенность, что в действительности происходит нечто отличное от того, что нам преподносит российская пропаганда. И дело вовсе не в пошлинах на нефть или автомобили - есть ощущение аналогии с событиями лета 1991г.

Для меня СССР умер 12 июня 1991г. Принятие декларации о независимости России первоначально выглядело просто результатом склоки между Михаилом Горбачевым и Борисом Ельциным: два номенклатурщика, не отягощенные никакими убеждениями, просто делили власть. Добивая и без того находящуюся в тяжелейшем кризисе советскую экономику. На поверхности - два варианта союзного договора, оба заявляют о своем желании скрестить социализм с рыночной экономикой, клянутся демократией. И оба весьма туманно изъясняются о своих планах вывода страны из кризиса.

То, что Горбачев не в состоянии руководить страной и не знает, как вывести страну из кризиса, к лету стало очевидно. Как и то, что и КПСС, и центральный аппарат разложились и уже ничем не управляют. Это подтвердили для масс и последний съезд КПСС, не сумевший исключить Горбачева из партии, и карикатурность ГКЧП. Осведомленные люди знали это раньше. Декларация о независимости России означала, что у команды Ельцина есть план и она намерена действовать самостоятельно, не считаясь ни с центром, ни с другими республиками.

В начале лета в Беларусь попала копия программы «400 дней» (так назывался проект Григория Явлинского до того, как его «пригладил» академик Шаталин). Копия была разослана ведущим экономистам республики для заключения, которое было единогласным: документ - фальшивка, не могут в Москве сознательно гробить экономику страны. Как выяснилось впоследствии, «завлабы в розовых штанишках» ради своей власти - могут. Но и, не сильно доверяя возможности осуществления программы Явлинского, уже в июле наше руководство знало, что приход Ельцина к власти означает разрушение СССР: вариант союзного договора был заведомо неприемлем для республик.

Что же подвигло команду Ельцина на «подвиги Герострата»? Все просто. В программе «400 дней» утверждалось, что при переходе к рынку обанкротится не менее 40% всех предприятий. Союзный рынок был общий. И мелкое жлобье в окружении российского руководства продвинуло идею: российские предприятия смогут выжить, если разорить их конкурентов в союзных республиках. Отсюда - и такая формулировка союзного договора, которая делала для республик более выгодной независимость. Не республики, не национальные элиты развалили СССР - руководители республик в Вискулях лишь делали вид, что сами уходят. Чтобы не ждать, когда выгонят. А дальше россиян жадность задавила. Сочетание распада СССР с разрывом хозяйственных связей и массовой приватизацией в России российскую промышленность (кроме добывающей) угробили быстрее, чем белорусские предприятия. Как и украинскую. План, ради которого разваливали СССР, провалился.

И вот сегодня история повторяется. Опять россиян обуяла сверхидея. Был «ускоренный переход к рынку», теперь - «модернизация». На деле - реиндустриализация. Дошло наконец, что российский рынок слишком мал, чтобы можно было под него создавать предприятия. Но вот обоснованность плана этой «модернизации» еще меньше, чем у гайдаровского «перехода к рынку». По сути, нас силой привлекли к реализации заведомо провального плана.

Во-первых, ожидаемое вступление России в ВТО и идея создания большого защищенного рынка противоречат друг другу. И даже объединенный рынок трех стран маловат. Без Украины нужный объем рынка членам Таможенного союза не набрать, и членство в ВТО не позволит его достаточно защитить.

Во-вторых, идея ускоренной реиндустриализации на базе совместных с Западом предприятий ужецдискредитирована опытом Латинской Америки. Там после некоторого подъема наступили консервация технического отставания и общий застой. Почему в России будет иначе?

В-третьих, для реиндустриализации в России уже нет кадров. Они состарились, увязли в торгово-посреднической деятельности, перешли в бюджетники. Возвращать их уже бессмысленно, а вновь подготовленные охотно эмигрируют.

В-четвертых, Россия мало считалась с интересами Беларуси в рамках союзного государства. Нет оснований считать, что будет лучше в рамках Таможенного союза.

Во все времена независимость небольших государств была несколько условной. Наша зависимость от России чрезмерна, поскольку избранный ею путь развития ведет в тупик. По крайней мере для нас. Но продемонстрированное Россией силовое давление не оставляет Беларуси особого выбора. Надо приспосабливаться.

Пока время приспособиться и продолжить решение наших задач еще есть - пусть даже условия для этого несколько ухудшатся. Но надо поторапливаться. И не думаю, что российский финансовый капитал позволит широко действовать в Беларуси конкурентам: у самих перенакопление капитала. Будут давить, будут вывозить наши кадры, навязывать свою продукцию. Найдут здесь и посредников, и лоббистов. Все бы пережили и выдержали, если бы сами твердо знали, куда и как нам двигаться. Пора определяться.