Хозяйственные суды задавил кризис

Как заявил заместитель председателя ВХС Беларуси Алексей ЕГОРОВ, за январь–ноябрь 2009 года в хозяйственные суды страны поступило 75 350 обращений – это более чем на 31 тыс. больше, чем за аналогичный период докризисного 2008 года.

– Если бы кризиса не было, то не было бы и этого 80-процентного увеличения числа дел, – уверен А.Егоров. – На протяжении последних пяти лет рост составлял в среднем 10% ежегодно, что вполне объяснимо. Ведь экономические показатели все эти годы росли. А это значит, что росли и хозяйственные отношения, опосредованные хозяйственными договорами, по которым и возникали споры, оказывавшиеся в результате у нас. В кризис, вызвавший этот 80-процентный рост исков, сложилась совершенно другая ситуация. Ведь, если говорить в общем, денег теперь ни у кого нет, и все те потенциальные конфликты, которые имели место, но не доходили до суда, оказываются сегодня там. Потому что... с миру по нитке.

Размышлять о кризисе зампред ВХС стал неспроста. На фоне огромного роста числа обращений в хозяйственные суды и, напротив, совсем не увеличивающегося количества судей (120 человек) очевидно, что качество правосудия у нас вот-вот «захромает». Именно сейчас, по мнению А.Егорова, «хоть и не от хорошей жизни», настало время для популяризации систем альтернативного правосудия. В первую очередь – «детища» самого ВХС – посредничества.

– Сначала года при помощи процедуры посредничества, или медиации, рассмотрено 13 тыс. заявлений. Из них подавляющее большинство (11 тыс.) закончились добровольным урегулированием спора. Посредством еще одного способа альтернативного судебного разбирательства – приказным производством – за это время было рассмотрено 14 тыс. заявлений. Просуммировав цифры, получим всего 27 тыс. заявлений – около 40% от общего числа, которые были рассмотрены в упрощенных процедурах, – подсчитывает А.Егоров.

Конечно, этот показатель пока не так велик, как хотелось бы. Ведь в странах с наиболее передовыми правовыми системами, в тех же США, той же процедурой посредничества рассматривается более 80% заявлений. Но ведь и зарубежный опыт насчитывает уже почти 80 лет применения. У нас же плотно заниматься развитием института посредничества ВХС стал не так давно – с августа прошлого года.

– Мое мнение было и есть: полноценное судебное разбирательство – это исключительный, крайний способ защиты своего нарушенного права. Исходя из собственного опыта, у нас это менее 10% всех исков. В остальных случаях – спора нет и не было изначально, – констатирует А.Егоров.

А необходимость восстановить нарушенное право, потребовать выполнения не соблюденных партнером деловых обязательств, конечно, имеет место быть. Но на то и есть сегодня процедура посредничества – альтернатива полноценному судебному разбирательству. И она зачастую, по мнению экспертов, оказывается намного более действенной и выгодной конфликтующим сторонам. Дело даже не столько в том, что за счет применения упрощенных процедур «разгружаются» хозяйственные суды. Вторая сторона медали посредничества – экономия времени и средств, которые неизменно тратятся в ходе судебного разбирательства, а также возможность сохранить партнерские связи.

В чем же смысл посредничества?
– В том, что стороны добровольно берут на себя выполнение взаимных обязательств, приходят к компромиссу. Соглашение, достигнутое в ходе процедуры посредничества, исполняется точно так же, как и любой другой судебный акт. Но факты говорят, что такие мировые соглашения значительно реже требуют процедуры принудительного исполнения, – констатирует А.Егоров. – При всей гибкости хозяйственного правосудия судья принимает решение, исходя из трех вариантов: удовлетворить – взыскать, отказать, удовлетворить частично. Все. И совершенно другая ситуация, когда применяется сторонами процедура посредничества, ведь они ничем не ограничены. Более того, какое бы решение ни было принято судом, всегда одна сторона остается неудовлетворенной. Она проиграла и часто не согласна с решением, начинает писать жалобы в высшие инстанции. При процедуре посредничества подобное сведено к минимуму, ведь здесь нет проигравших, стороны без принуждения приходят к консенсусу.

Взгляд со стороны
– Совершенно правильно относить медиацию и к проявлениям гражданского общества. Ведь если рассуждать глубже, умение договориться и найти компромисс – это добросовестность, порядочность, определенный уровень правовой культуры, который, к сожалению, у нас еще не высок, и многое другое, – считает советник Международной финансовой корпорации Валерий ФАДЕЕВ.

С этим согласна и начальник главного правового управления ВХС Ирина БЕЛЬСКАЯ:
– Добровольно заключенные сторонами соглашения исполняются гораздо более охотно, нежели принудительные. Ведь в среднем только в 20% случаев стороны обращаются к принудительному исполнению. А вот когда мировое соглашение достигнуто в ходе судебного заседания с участием судьи, этот процент достигает 25%. Более того, из этих 20% за возбуждением исполнительного производства обращаются только в 7% случаев, остальные – это выдача исполнительных документов. Можно оценить эффективность посредничества. Особенно учитывая тот факт, что у каждого нашего судебного исполнителя находится от 300 до 500 исполнительных производств одновременно. Можно оценить свои шансы...

Впрочем, если на вопрос, быть или не быть посредничеству в Беларуси, ответ сегодня можно дать вполне определенно положительный, то над еще одним вопросом, не менее философским, – какую форму принять – сегодня эксперты только размышляют.

– Мы делаем лишь первые шаги и определяем для себя, какой модели будет придерживаться белорусская медиация. В мире их две. Одна модель посредничества построена как альтернатива судебному разбирательству. Ее используют такие страны, как США, Канада, Австралия, где суды вообще не участвуют в этой процедуре. Вторую, когда посредничество применяется в суде, подарила миру Германия, – рассказывает председатель Республиканского общественного объединения юристов-хозяйственников Лилия ВЛАСОВА. – У нас развитие посредничества началось по инициативе Высшего хозяйственного суда, и пока что это судебное посредничество.

Заглядывая в будущее, Л.Власова надеется на то, что посредничество в Беларуси выйдет за рамки хозяйственного судопроизводства и станет медиацией в ее чистом виде – отдельным от судопроизводства механизмом урегулирования споров. Но и в этом важную роль предстоит сыграть ВХС и подготовленному им законопроекту, касающемуся оптимизации хозяйственного судопроизводства.

– В нем отражено очень много моментов, связанных с правовым регулированием, в том числе и упрощенными процедурами. На данный момент он находится в Администрации президента, и мы очень надеемся, что уже в самое ближайшее время этот законопроект дойдет до парламента и все-таки будет принят, – делится А.Егоров. А там не за горами и развитие несудебной медиации.

– Если смотреть на посредничество, медиацию как на механизм более широкого социального влияния в обществе, то он уникален и требует развития, поддержки в первую очередь со стороны государства. Иначе эта процедура ограничится рамками суда, который и так сегодня делает максимум зависящего от него. Ведь в других странах СНГ этого нет, и наш эксперимент достоин уважения, – рассуждает Л.Власова. – Если мы сейчас не ограничимся развитием модели посредничества в рамках хозяйственного судопроизводства, то действительно создадим уникальную модель, подойдем ближе к европейскому опыту. И возможно, у нас когда-нибудь будет такое чудо, как в Голландии, когда государственные органы, налоговая садятся и, используя медиацию, разговаривают с налогоплательщиками. К этому надо стремиться.

Информация по делу
Посредничество – процедура урегулирования спора между сторонами в хозяйственном суде с участием нейтрального третьего лица, назначаемого судом, по выбору стороны, в целях оказания им помощи в установлении фактических обстоятельств возникшего между ними конфликта; выяснения, сопоставления и сближения их точек зрения о путях разрешения спора; поиска и рекомендации порядка разрешения конфликта, устраивающего обе стороны.