Как мог выглядеть главный корпус БГУ в центре Минска - и это не то здание, о котором вы подумали

Вы точно знаете, как выглядит главный корпус БГУ на площади Независимости. Но есть интрига. Во-первых, сначала главный корпус университета построили на другом месте. Во-вторых, известное здание могло быть совсем другим. TUT.BY рассказывает, какой архитектор победил на архитектурном корпусе почти век лет назад и что на сегодня осталось от амбициозного проекта 1920-х.

О каких вообще зданиях идет речь?

Больше 90 лет назад в центре Минска началась реализация одного из первых комплексных градостроительных проектов, который должен был поменять образ белорусской столицы.

В феврале 1928 году правительство БССР утвердило план строительства университетского городка БГУ на площади в несколько городских кварталов между вокзалом и Советской улицей (теперь проспект Независимости).

Планировали построить больше полутора десятков зданий, самым большим должен был стать главный корпус БГУ. Его внешний вид определили на всесоюзном архитектурном конкурсе в 1926 году, в котором участвовали десятки архитекторов со всего Советского Союза.

С тех пор прошло почти 100 лет. Сейчас главный корпус БГУ выглядит вот так. 

Совсем рядом, на той же площади Независимости, стоит другой университет — педагогический. Именно за этим фасадом спрятан бывший главный корпус БГУ, который достроили в 1930-х. Рассказываем, как выбирали для него проект.   

Вот какие проекты предлагали на конкурсе

К моменту, когда объявили всесоюзный конкурс на постройку университетского городка БГУ в Минске, белорусская архитектурная школа была развита крайне слабо: местные архитекторы были заняты в основном восстановлением разрушенных в Первую мировую и советско-польскую войны зданий и имели маленькую практику нового строительства. Белорусские газеты тогда писали, что первый новый дом в столице БССР построили только в 1925 году. Поэтому в конкурсе участвовали в основном архитекторы из Ленинграда и Москвы. Причем большую часть проектов прислали московские специалисты, а в жюри конкурса входили такие мастера московской архитектурной школы, как Леонид Веснин и Илья Голосов — уже состоявшиеся авторы многих знаковых для Москвы 1920-х зданий.

В условиях конкурса было прописано, что «комиссия по постройке БГУ выражает пожелание видеть в композиции архитектурных масс, в художественной обработке фасадов и внутренних помещений зданий отражение сущности характерных форм белорусского искусства».

Видно, что на волне белорусизации, которая проходила в то время в БССР, белорусское правительство хотело заодно к новой пролетарской белорусской литературе и белорусскому советскому искусству разработать еще и собственный белорусский архитектурный стиль.

Но московские архитекторы либо проигнорировали это требование, либо ограничились надписями на белорусском языке на фасадах зданий. Все проекты, присланные на конкурс, были вариациями на тему крайне модного в то время конструктивизма.

Особенно впечатляющие проекты разработали члены Московского архитектурного общества. Торжество стекла и металла — эти работы и сейчас выглядят современно. Но в то время они были практически нереализуемы для слабой строительной базы молодой Советской Беларуси.

Жюри конкурса понимало, что эти проекты в условиях зарождающейся промышленности БССР построить было невозможно. Поэтому они так и остались красивыми картинками на страницах архитектурных журналов. А премии получили работы, которые выглядели немного попроще.

Ниже можно посмотреть, как распределились места с шестого по первое. Лучшим признали проект главного корпуса БГУ от архитекторов Б. Кондрашева и А.Васильева. Некоторые работы напечатали в издании «Московское архитектурное общество. Конкурсы. 1923−1926». Изображения проектов, получивших 5-ю премию (от ленинградского архитектора Анрея Оли) и 4-ю премию (от коллектива авторов: А. Буров, Г. Гольц и М. Парусников) в публикацию не вошли.

Победивший проект выглядел внушительно: одно здание главного корпуса занимало целый квартал и включало в свой объем также библиотеку с высотным корпусом книгохранилища.

Впрочем, несмотря на победу в конкурсе, к реализации в 1928 году приняли совершенно другой проект.

Загадка первого места и интриги на стройплощадке

Довольно часто бывало, что победившие в архитектурных конкурсах проекты сильно менялись со временем и построенные здания сильно отличались от первоначального вида. Но в случае с проектом главного корпуса БГУ произошло что-то странное: победивший проект Кондрашева и Васильева не пошел в дело.

Пока неизвестно, почему проект сменили и как выбирали нового архитектора, но в литературе конца 1920-х годов писали, что к постройке приняли проект другого московского архитектора — Ивана Запорожца.

Проект Запорожца выглядел более простым, чем у победителей конкурса 1926 года, и уж точно далеко не таким футуристичным, как проекты московских конструктивистов из МАО.

В этом плане правительство БССР понять можно: реализовывать решили то здание, которое можно было реально построить в полуразрушенной стране.

Но есть в проекте Запорожца еще одно более странное обстоятельство. Если сравнить проект архитектора с проектом инженера Зубина, занявшим 3-е место на конкурсе 1926 года, то можно увидеть, что проект Запорожца — это, по сути, отзеркаленный проект Зубина с немного переработанным решением фасада.

Обстоятельства такого сходства также неизвестны. Вполне может быть, что комиссия по постройке университетского городка БГУ обратилась к Ивану Запорожцу как к более опытному архитектору, чтобы он переработал ранее созданный проект Зубина. Впрочем, не исключен и плагиат — но это тема для отдельного исследования.

Тем не менее в начале 1928 года на стройплощадке закипела работа. Руководил архитектурной работой молодой уроженец Смоленщины и выпускник московского ВХУТЕМАСа Георгий Лавров. Запорожец же занимался архитектурными расчетами для возводимых зданий.

С самого начала стройки в белорусской прессе писалось о задержках и неурядицах в строительстве городка. Часто обвинения шли в сторону архитектора Запорожца из-за задержек в предоставлении проектной документации. Разрешилось все в августе того же 1928 года. Как писала минская газета «Рабочий» 26 августа 1928 года, архитектора Запорожца привлекли к ответственности и сняли со строительства.

Неизвестно, что стояло за этим отстранением: амбиции и интриги молодого архитектора Лаврова или реальные ошибки зодчего Запорожца? Так или иначе, к концу 1928 года Лавров вырос из, условно говоря, прораба на стройке БГУ до главного архитектора Минска. Этот пост он занимал до 1934 года, и под его началом реализовали множество проектов как в столице БССР, так и за ее пределами.

Спрятанный конструктивизм

В 1930 году главный корпус БГУ достроили. Но уже в 1931-м педагогический факультет БГУ, который размещался в новом корпусе, реорганизовали в самостоятельный пединститут, и бывший главный корпус БГУ стал самостоятельным зданием нового института.

В июне 1941 года во время первых немецких бомбардировок Минска в здание попала бомба.

Пожар уничтожил внутренние конструкции корпуса.

В послевоенные годы здание полностью восстановили. Но новое время внесло коррективы во внешний облик института. Во-первых, вид здания был приближен к канонам пышной сталинской послевоенной архитектуры. Строгость и лаконичность конструктивизма в 1950-е годы была не в почете. Во-вторых, снесли часть левого крыла, которая мешала прокладке трассы в сторону нового путепровода над железной дорогой в район Московской улицы.

В 1989 году старый корпус вообще спрятали от посторонних глаз за новым 14-этажным корпусом педагогического института, который и сегодня — высотная доминанта площади Независимости.

Тем не менее здание 1930 года не снесли полностью. Его части можно увидеть как на снимках из космоса, так и во внутреннем дворике университета.