Выстрел в спину в борьбе за свободу - 155 лет назад был убит президент США Авраам Линкольн

«Большое национальное горе», «Великая трагедия», «Ужасающее событие» — с такими заголовками 15 апреля 1865 года вышли все ведущие газеты США. В этот день президент Авраам Линкольн умер в результате покушения. Для большинства это стало шоком: совсем недавно он был переизбран на новый срок, а кровопролитная гражданская война, терзавшая страну четыре года, только что завершилась победой над мятежниками. Сейчас президент Линкольн, освободивший рабов, возведен чуть ли не в ранг американских святых, а 155 лет назад его убийца верил, что только его смерть принесет стране свободу.

Кровь в театре

Накануне вечером ничто не предвещало трагедии. В вашингтонском театре Форда давали известную комедию «Наш американский кузен». Зал был полон не только из-за популярности пьесы: спектакль должны были посетить президент Авраам Линкольн и герой гражданской войны генерал Улисс Грант с женами. В последний момент Грант отклонил предложение, так что компанию президентской чете составила подруга его жены Клара Харрис со своим женихом — майором Генри Рэтбоуном. Линкольны приехали уже после начала спектакля — его прервали бурными овациями, глава государства с женой приветствовали публику. В третьем акте, после реплики одного из героев, вызвавшей в зале взрыв смеха, на сцену из президентской ложи неожиданно спрыгнул человек. Подняв над головой окровавленный кинжал, он воскликнул «Sic semper tyrannis!» («Так всегда [происходит] с тиранами!») и «Юг отмщен!». Сначала зрители приняли эту выходку за часть представления, но, услышав крики из ложи, поняли: что-то произошло. За человеком с ножом из зала погнались несколько мужчин, но он сумел скрыться в начавшейся суматохе.

Среди зрителей были врачи, которые бросились в президентскую ложу. Там они увидели страшную картину: две женщины рыдают, майор Рэтбоун истекает кровью, и президент в бессознательном состоянии. Линкольн упал в кресле на правый бок: на затылке чуть выше левого уха было входное отверстие от пули. Ранение было тяжелым, но президент еще дышал: вези его в Белый дом — и он точно умрет по дороге. Его решили перенести в дом на другой стороне улицы, напротив театра. Президента пришлось положить на кровать по диагонали: он был очень высокого роста (193 сантиметра) и просто не помещался там. Вскоре прибыли члены правительства, а также еще врачи. На консилиуме медики пришли к выводу, что ранение смертельное и можно только пытаться облегчить страдания умирающего.

Тем временем военный министр Эдвин Стэнтон, один из немногих сохранявший хладнокровие в начавшемся хаосе и в неразберихе фактически взявший на себя управление, распорядился открыть беспрецедентную для Соединенных Штатов охоту на убийцу.

Заговор нового Брута

В это время 26-летний молодой человек, стрелявший в президента, мчался во весь опор по ночному Вашингтону, пытаясь выбраться из города. В седле была знаменитость — известный актер, выходец из прославленной театральной семьи Джон Уилкс Бут. Он готов был пожертвовать и славой, и будущим, и, если потребуется, жизнью, чтобы остановить, как он верил, тирана, принесшего его родине столько несчастий.

Примерно за полгода до покушения он играл Марка Антония в спектакле по пьесе Шекспира «Юлий Цезарь» вместе с братом и отцом. Себя же он видел в образе Марка Юния Брута — проклинаемого одними предателя и убийцы великого полководца; восхваляемого другими верного сына республики, пытавшегося остановить узурпатора.

Джон Бут считал себя патриотом и уже давно симпатизировал Югу, а незадолго до начала Гражданской войны вступил в тайное общество «Рыцари золотого кольца», которое должно было помешать аболиционистам — сторонникам отмены рабства, к которым причисляли и Линкольна — разрушить страну. Позже президента обвиняли в попрании прав конгресса, введении цензуры и усилении личной власти. Сам он объяснял все эти меры чрезвычайными обстоятельствами войны. Однако для Бута и его единомышленников он виделся как разрушитель идеального общества Юга, вторгшийся туда, чтобы лишить его всех прав и опустошить, насаждая чуждые порядки.

Убить Линкольна Бут мог еще во время его второй инаугурации 4 марта 1865 года, когда находился в толпе совсем рядом с президентом. Он даже записал в своем дневнике: «Какой прекрасный шанс у меня был, если бы я хотел, убить президента в день инаугурации!».

Однако первоначальный план, составленный им несколькими неделями ранее, не был столь кровожаден. Заговорщики задумали выкрасть президента, а затем обменять его на пленных солдат Конфедерации. Похитить его собирались, когда тот будет возвращаться в свою летнюю резиденцию в пяти километрах от Белого дома. План тогда не казался таким уж безумным: раньше Линкольн ездил туда даже в одиночку, а охрана президента в принципе не всегда была регулярной. Похищение сорвалось, так как в назначенный день Линкольн изменил маршрут и был в другом месте. Через несколько недель федеральные войска взяли столицу Конфедерации Ричмонд, а вслед за этим 9 апреля 1865 года со своей армией сдался самый прославленный генерал Юга — Роберт Ли. Эти известия опустошили молодого актера, и он пришел к выводу, что нужно действовать решительно: если переломить ситуацию уже почти не было шансов, то необходимо хотя бы отомстить за все страдания южан.

Покушения

Утром 14 апреля Бут отправился в театр Форда за корреспонденцией, а там кто-то из его знакомых рассказал, что президент и генерал Грант будут на вечернем спектакле. Он поспешил уйти, а ближе к вечеру собрал своих соратников и объявил, что сегодня же покончит с Линкольном, а на них также возлагаются важные задачи: Джордж Ацеродт должен был убить вице-президента Джонсона; Льюис Пауэлл вместе Дэвидом Херолдом, хорошо знавшим город, должен был лишить жизни госсекретаря Сьюарда. Начался ропот, ведь первоначальный план не предполагал лишения кого-то жизни. Но харизма Бута сыграла свою роль: он убедил их, что покушение необходимо для блага страны.

Около половины одиннадцатого Бут оставил лошадь возле черного входа в театр. В одном кармане у него был небольшой однозарядный пистолет, предназначавшийся Линкольну, в другом — кинжал для генерала Гранта. Рассчитывая, что известного актера пропустят к президенту без обыска, Бут спокойным шагом направился в ложу. К своему удивлению, он обнаружил, что вход туда никем не охраняется: телохранители президента по разным причинам в этот день не работали, а полицейский, поставленный возле дверей, в антракте отправился в ближайший бар вместе с лакеем и кучером президента. У входа оставался только слуга, которому Бут велел передать свою визитную карточку президенту, и прошмыгнул за ним в вестибюль ложи. Пьесу, которую давали в тот вечер, он знал наизусть: дождавшись момента, когда его выстрел утонет в зрительском смехе, Бут ворвался в ложу и в упор выстрелил Линкольну в затылок. Майор Рэтбоун бросился на него, а Бут, отбиваясь кинжалом, попытался спрыгнуть на сцену, но зацепился шпорой сапога за один из висевших здесь флагов и неуклюже грохнулся на подмостки, сломав при этом ногу. Дальше последовала поистине театральная сцена с восклицанием на латыни. Увидев бросившихся к нему мужчин, Бут, хромая, побежал к боковой двери, по дороге легко ранив кинжалом преграждавшего путь дирижера оркестра, вскочил на лошадь и умчался в темноту.

Покушения его сообщников провалились. Херолд и Пауэлл пришли к дому госсекретаря Сьюарда, где Пауэлл представился посыльным от врача с лекарствами для хозяина: недавно в крушении экипажа тот получил сотрясение мозга и перелом челюсти. Дворецкий впустил его в дом, где Пауэлл попытался пустить в дело револьвер, но тот дал осечку. Тогда он принялся бить ножом лежавшего в постели Сьюарда, стараясь попасть в шею. Госсекретаря спасло то, что из-за перелома у него вокруг челюсти была шина, так что удары, насквозь пробившие щеку, не повредили артерий. На шум прибежали сын Сьюарда и охранявший дом офицер. Пауэлл, отбиваясь ножом, сумел ретировался, но не обнаружил подельника снаружи — тот сбежал, услышав крики. Пауэлл остался один в незнакомом городе.

Джордж Ацеродт, которому Бут поручил убить вице-президента Джонсона и который больше всех протестовал против нового плана, снял комнату в доходном доме, где жил вице-президент, а ближе к вечеру, вооружившись пистолетом и ножом, спустился в бар на первом этаже и стал расспрашивать бармена о характере и поведении Джонсона. В конце концов он напился, допоздна тягался по окрестным улицам, где и выбросил нож. Затем ближе к двум часам ночи он снял номер в отеле и там беспробудно уснул.

Скорбь страны

Еще за три дня до убийства Линкольну приснился сон: в Белом доме он увидел множество скорбящих людей, в одной из комнат стоял гроб с телом, а рядом с ним — военный караул; когда он спросил, кто же умер, то ему ответили, что это президент, который погиб от рук убийцы. Рассказав его своему телохранителю, он уверял, что во сне хоронили кого-то другого, не его.

Теперь же скорбь нации была реальна: ранним утром 15 апреля президент скончался. Сразу после того, как о смерти президента стало известно, толпы простых жителей столицы пытались увидеть тело своего лидера. Гроб выставили в Белом доме, из окрестных городов в столицу съезжались желающие проститься с президентом люди, которых было так много, что гостиницы оказались переполнены и некоторым пришлось ночевать на лужайке перед зданием конгресса. По свидетельствам очевидцев, весь Вашингтон скорбел: практически каждый дом был затянут в черное, люди на улицах не улыбались, деловая активность остановилась, множество мужчин не скрывало слез.

Линкольна оплакивали по всей стране и всему миру. Множество иностранных правительств объявили траур 15 апреля. Убийство произошло в Страстную пятницу, так что параллели с распятием Христа приходили на ум сами собой: как Иисус отдал жизнь за все человечество, так Линкольн был убит за единство страны. В пасхальных проповедях священники восхваляли погибшего президента и подчеркивали это сходство.

Гроб с телом Линкольна решено было отправить в Спрингфилд, штат Иллинойс, где началась его политическая карьера и где они с семьей жили до переезда в Вашингтон. Траурный поезд проехал около 2700 километров, а по пути его следования жители организовывали бдения, жгли костры и пели гимн вслед проходящему мимо паровозу.

Поиски преступников и конец Бута

Бут и Херольд, встретившись на выезде из города, забрали припасы в доме, принадлежащем их сообщнице Мэри Сурратт. Потом они поехали на ферму знакомого доктора Сэмюэлла Мадда, где тот наложил Буту шину на сломанную ногу и выделил ему комнату, чтобы он отдохнул. Проведя день в доме врача, Бут и Херольд стали искать прибежища у людей, симпатизировавших южанам, которые скрывали их на ближайшем болоте в течение пяти дней, пока они не смогли пересечь реку Потомак. Днем 24 апреля они прибыли на вирджинскую табачную ферму, где пригодился актерский талант Бута: он убедил хозяина помочь им, сказав, что он раненый солдат Конфедерации.

Тем временем разворачивалась охота за заговорщиками. Опрашивались сотни свидетелей, задерживались подозрительные лица. Тысячи солдат федеральных войск и бессчетное число гражданских были заняты в поисках. Власти постепенно распутывали дело, выявляя одного за другим главных членов подполья. Сначала полиция по наводке пришла к вдове Мэри Сурратт, в доме которой устраивали свои собрания заговорщики, а власти разыскивали ее сына Джона как агента Конфедерации. При обыске было найдено фото Джона Бута и оружие, а через пару дней после убийства к дому приехал за помощью Пауэлл, с трудом добравшийся сюда из Вашингтона. Он пытался прикинуться наемным рабочим, но был арестован, как и сама хозяйка. Еще один неудавшийся убийца — Ацеродт — был задержан 20 апреля в доме своего двоюродного брата в 45 километрах от столицы.

Эдвин Стантон, военный министр, лично руководил всей операцией и назначил огромную по тем временам награду в 50 тысяч долларов за голову Бута и по 25 тысяч за каждого из оставшихся его подельников — Херольда и Джона Сурратта.

Ночью 26 апреля солдаты окружили амбар, в котором спали Бут и Херольд, а затем подожгли его. Херольд сдался сразу, но Бут выкрикнул: «Я не дамся живым!», готовясь принять бой с винтовкой и пистолетом. Сержант Бостон Корбетт сумел подкрасться к заднему входу, увидел Бута и выстрелил ему в затылок. Раненого перенесли на крыльцо. Бут попросил одного из солдат: «Скажи моей матери, что я умираю за мою страну». Последними его словами были «бесполезно… бесполезно». Бут умер на крыльце фермы через два часа, а убивший его сержант Корбетт был арестован за неподчинение приказам. Потом его отпустили, и впоследствии он стал героем в глазах общественности и СМИ.

При Буте был найден дневник, который он вел все время, пока скрывался от властей. В одной из записей было сказано о Линкольне: «Он был повинен во всех бедах нашей страны, и Бог сделал меня орудием своей кары».

Суд над заговорщиками

Почти все люди, связанные с заговором Бута, были пойманы к концу апреля. Полиция также арестовала всех, кто имел хотя бы малейшее отношение к заговорщикам или хоть как-то контактировал с Бутом и Херольдом во время их побега. В числе задержанных оказался даже Джон Форд — владелец театра, где произошло убийство президента.

После раскрытия подполья и поимки основных сообщников Бута судить их решили военным трибуналом. Это вызвало критику многих юристов, которые считали, что обвиняемые должны предстать перед судом присяжных, но генеральный прокурор Джеймс Спид указал на военную суть заговора, а также на то, что в тот момент в округе Колумбия действовало военное положение.

В итоге на скамье подсудимых оказались восемь человек: так или иначе непосредственно участвовавшие в покушениях Пауэлл, Херольд, Ацеродт; двое участников заговора по похищению президента Сэмюэл Арнольд и Майкл Олафлен; врач Сэмюэл Мадд, оказавший помощь Буту; хозяйка «штаба» заговорщиков Мэри Сурратт и Эдмунд Спэнглер, которого Бут попросил подержать лошадь возле входа в театр Форда и который до конца своих дней настаивал на своей невиновности.

Всех обвиняемых признали виновными. Мэри Сурратт, Пауэлл, Херольд и Ацеродт были приговорены к повешению; Мадд, Арнолд и Олафен — к пожизненному заключению. Эдмунду Спэнглеру дали шесть лет тюрьмы. Мэри Сурратт стала первой женщиной, казненной правительством США. Олафлен умер в тюрьме в 1867 году. Остальных помиловал в 1869 году президент Джонсон.

Удачливее всех оказался Джон Сурратт. Он бежал в Квебек, потом в Ливерпуль. Затем он вступил в армию Папского государства в Италии. Его школьный друг узнал его в Риме в начале 1866 года и сообщил об этом американским дипломатам. Сурратт был арестован папскими властями, но сумел бежать. В конце концов он был схвачен в Египте и предстал уже перед гражданским судом в США. Благодаря юридическим тонкостям он был признан невиновным и освобожден.

Герои и убийцы

Избрание Авраама Линкольна президентом США стало толчком к войне, до сих пор остающейся самой кровопролитной в истории страны. Ее итогом стали около миллиона убитых и пропавших без вести, полмиллиона раненых, освобождение миллионов бесправных черных рабов. Весь срок его президентства главным вопросом оставалась война, которая завершилась поражением Юга, победой на новых выборах и почти сразу — убийством. На севере и юге люди скорбели или радовались его гибели, но коренных изменений в жизни американцев, которые начал Линкольн, было уже ничем не остановить.

Джон Бут понимал значение своего поступка для истории и хотел, чтобы его голос также был услышан. Накануне убийства он оставил сестре бумаги, в которых говорилось: «Прав я или нет, судить меня будет Бог, а не человек. Четыре года я ждал, надеялся и молился, чтобы черные тучи рассеялись. Ждать дольше сродни преступлению. Воля Бога будет выполнена, я буду биться до победного конца».