Хотел стать психиатром, но оказался пациентом. Как сложилась судьба сына великого Эйнштейна

Старший сын Эйнштейна пошел по стопам отца, а младший — сошел с ума и кончил свои дни в «психушке». Как сын великого физика хотел стать психиатром, но оказался пациентом — читайте в расследовании jewish.ru.

В 1904 году в швейцарском городе Берн в семье служащего патентного ведомства Альберта Эйнштейна и его супруги Милевы родился сын, которого пара назвала Ганс-Альберт. И открывшийся вслед за этим этап жизни стал для Эйнштейна триумфальным, а 1905-й мировые физики и вовсе называют «Годом чудес», поскольку в свет вышли сразу четыре статьи Альберта, перевернувшие представление о фундаментальных понятиях: пространстве и времени, массе и энергии. В этих работах Эйнштейн объяснил Броуновское движение, положил начало квантовой механике и представил научному миру специальную теорию относительности и свою знаменитую формулу, устанавливающую соотношение между массой тела и содержащейся в нем энергией: E=mc².

А в 1910-м у Эйнштейнов родился второй сын — Эдуард. Великий физик обожал сыновей и мог, забросив работу, часами наблюдать за их играми. Но к тому времени счастливой семейной жизни — и даже ее видимости — настал конец: отношения у пары безнадежно испортились. А вскоре у Альберта Эйнштейна начался роман с двоюродной сестрой Эльзой Ловенталь. В письмах к Эльзе физик называл супругу «недружелюбным созданием без чувства юмора» и признавался: «Я отношусь к жене как к сотруднице, которую я не могу уволить. У меня есть своя спальня, и я избегаю того, чтобы оставаться с ней наедине».

В 1914 году Эйнштейны наконец разошлись: Милева с детьми стала жить в Цюрихе, сам Альберт переехал в Берлин. У Милевы тогда случился нервный срыв, который списали исключительно на ситуацию. А официальный развод был оформлен только спустя пять лет.

Сохранилась переписка, которую вел Альберт с сыновьями после расставания с их матерью. Старшему он рассказывал о своих новых научных работах и отправлял математические задачки. Но вот письма младшему сыну были много проще — видимо, уже тогда великий ученый все про него понимал. Когда Эдуарду исполнилось семь лет, Альберт Эйнштейн открылся одному из своих коллег: «Меня приводит в глубочайшее уныние состояние моего маленького мальчика. Он никогда не сможет стать полноценно развитой личностью».

Увы, предчувствие не обмануло великого физика. Эдуард с раннего детства был очень болезненным мальчиком. Проводил время в уединении — писал стихи и играл на пианино. Он честно признавался, что на фоне прославленного отца порой чувствует себя мелким. Завидовал он не только отцу, но и старшему брату — что тот красивее и удачливее. В какой-то момент жизнь Эдуарда, казалось бы, наладилась: он поступил в Цюрихский университет — решил стать психиатром. Но оказалось, что он все же пациент.

В 1930 году, ставшем роковым для Эйнштейнов, юноше исполнилось 20 лет, и он влюбился. Эдуард познакомился с ней университете, и она была намного старше его. Вначале избранница долго не отвечала на его ухаживания. Когда же она наконец уступила, Эдуард оказался сексуально бессилен. Это привело его к нервному срыву, попытке самоубийства и последующей госпитализации в Бургхельцли — психиатрическую больницу его родного Цюрихского университета. Там Эдуарду Эйнштейну был поставлен страшный диагноз — «шизофренический дефект».

Альберт, памятуя о нервном срыве бывшей жены, был убежден, что болезнь сына наследственная и передалась ему от матери. Эту мысль подтверждал в переписке и один из врачей клиники Бургхельцли: «Определенно шизофреническая наследственность идет со стороны матери, чья сестра была госпитализирована с кататонией. У матери — шизоидная личность».

Состояние Эдуарда ухудшалось, но одновременно с ним сходил с ума и окружающий мир. После прихода Гитлера к власти Альберт Эйнштейн вынужден был эмигрировать в США. Перед отъездом за океан он навестил сына в швейцарской больнице — больше им не довелось увидеться никогда. А все попытки отца вывезти Эдуарда к себе в Штаты оказались безрезультатны: психически больному юноше раз за разом отказывали во въезде.

Старшему сыну — Гансу-Альберту — удалось вырваться в США только в 1938-м. И он стал со временем знаменитым инженером-гидравликом и профессором Калифорнийского университета в Беркли, а его работы по переносу донных отложений получили всемирное признание. В 1988 году Общество гражданских инженеров США даже учредило премию имени Эйнштейна-младшего.

Его сын — Бернард Сезар Эйнштейн — занимался разработкой приборов ночного видения, стал автором множества патентов по усилению световых сигналов и работал в ведущих компаниях в сфере электроники. А правнук великого физика — Томас Мартин Эйнштейн — известный американский анестезиолог. Уже подросли и праправнуки Альберта Эйнштейна по линии его старшего сына.

А линия младшего сына так и оборвалась в психиатрической больнице. Однажды попав на ее койку, пациент № 27445 в следующие три десятилетия жизни выходил из психбольницы лишь ненадолго. Его «лечили» с помощью инсулинокоматозной терапии — вводили на протяжении нескольких недель большие дозы инсулина, что вызывало гипогликемическую кому. Смертность от этого метода «лечения» составляла до 5%, а эффективность, как впоследствии выяснилось, равнялась нулю. Эдуарда Эйнштейна «лечили» и электрошоковой терапией, и тоже, разумеется, безрезультатно.

Его мать, Милева, умерла в 1948-м. Альберт Эйнштейн отреагировал на смерть бывшей супруги холодно — его волновала только дальнейшая судьба оставшегося в Швейцарии больного сына. Да и что значит волновала? «Хуже всего, что Эдуард остался там один, без кого-то, кто может позаботиться о нем, в своем ужасном состоянии. Если бы я только мог знать заранее, он бы никогда не появился на свет», — безжалостно резюмировал великий физик.

Альберт Эйнштейн умрет в 1955 году. Младший сын переживет его всего на 10 лет. Эдуард скончался 25 октября 1965 года в ставшей ему родной психиатрической больнице Бургхельцли. А напоследок пациент № 27445 напишет стихи:

Больной нерв поет о конце отца и сына!
Он знает, как я одиноко умираю.
Страдание, о котором я говорю,
Ты превозмочь пытаешься. Его уносит ветер.
Но куда уйдет душа? Ведь я, черт побери, уже исчез,
Пропал среди листвы, течением унесен.
Не нужно больше думать ни о чем,
Так много боли. Я умираю одиноко,
Стреляю себе в сердце со стыда в покое спальном.
Моя стойкость у меня все отняла.