Есть повод! Федута о героическом Чебурашке, поцелуе века и красоте уходящих мгновений
Каждый уик-энд Александр Федута выбирает одно событие, о котором пишет две страницы текста — почему оно важно для него. И, возможно, не только для него. Читайте и сами решайте, повод это или нет. И — повод для чего.
Иногда фотографам везет. Талантливым, конечно, фотографам.
5 марта 1960 года повезло фотографу кубинской газеты Revolución Альберто Корда. Звали его, впрочем, в действительности Альберто Диас Гутьеррес, но это в данном случае не столь важно, ибо псевдонимом своим камараде Корда навсегда вошел в историю мировой фотографии.
Накануне, 4 марта, в гаванском порту взорвался сухогруз La Coubre, перевозивший под французским флагом 76 тонн бельгийских боеприпасов. Бельгия продала их кубинским революционерам, несмотря на возражения США. И когда сухогруз взорвался прямо в порту, унеся жизни 101 человека (а еще 209 были ранены), кубинские власти объявили случившееся террористическим актом, организованным ЦРУ.
На место взрыва практически немедленно прибыл президент Национального банка Кубы. Я понимаю недоумение читателя, но оно рассеивается, когда мы узнаем, что этот пост занимал в тот момент Эрнесто Че Гевара. Эдакий Максим из старого советского фильма «Выборгская сторона», которого тоже во имя революции ставят банком руководить. Но теракты были Че Геваре всегда интересней, чем ценные бумаги и валютные курсы. Поэтому 4 марта он бросил все и приехал разбираться на месте со случившимся, а 5 марта он же был одной из главных фигур на траурном митинге.
И вот тут-то Корда его и сфотографировал.
Если вы посмотрите на майки «леваков» всего мира с изображением легендарного команданте Че, то увидите стилизацию того самого фотопортрета «Героический партизан». И даже в портрете другого товарища Че (-бурашки), в такой же беретке с красной звездой и с похожей растительностью на милой мордашке, узнаешь снимок Корды — разве что удачно спародированный Владимиром Цеслером.
Подпиши Фидель Кастро международную конвенцию об авторском праве — и быть бы Корде миллионером. Но Кастро ее не подписал, считая авторские права буржуазными предрассудками. И Корда остался при своих интересах, хотя и со всемирной славой.
А дальше, как всегда, автор рубрики начинает уподобляться Швейку из бессмертного романа Ярослава Гашека — ибо схожая история была и у нас — не в Пардубицах и не в Будейовицах, а в городе-герое Минске.
Талантливому фотографу повезло. Звали его Сергей Гриц. Именно его я считаю лучшим политическим фотографом суверенной Беларуси.
Шел 1994 год. В гости к старому другу Вячеславу Кебичу, баллотировавшемуся с премьерского поста в президенты, приехал тогдашний премьер-министр России Виктор Черномырдин. Приехал поддержать — и подписать очередные никого и ни к чему не обязывающие документы. Кажется, о введении единого рубля.
Шли народные гулянья, ибо было дело 3 июля — тогда еще это был день освобождения Минска, а вовсе не то, о чем мы все сегодня думаем.
Автомобиль с двумя премьер-министрами, уже порядком напраздновавшимися по случаю удачно прошедших переговоров, медленно двигался по тогдашнему проспекту Машерова (ныне — проспект Победителей) от центра города к Дроздам. Движение было медленным не потому, что и водитель напраздновался, а потому, что премьеры искренне верили в народную любовь и, в свою очередь, демонстрировали аналогичное чувство избирателям Вячеслава Кебича. Автомобильное окно было раскрыто, и из него торчали раскрасневшиеся от счастья лица премьеров.
И тут Кебич увидел бегущего за автомобилем фотографа Сергея Грица.
Гриц, надо сказать, много крови испортил тогда белорусским чиновникам. Он их умудрялся застукать в любом месте и в любой позе. А потом эти кадры появлялись в газете «Свобода», которую редактировал блистательный Игорь Герменчук.
Кебич, судя по всему, Грица, бегущего наперевес с фотокамерой, узнал. И решил попозировать. Он развернул к себе лицом уже почти отключившегося Черномырдина и поцеловал его так страстно, что многие сочли бы это за оскорбление общественной нравственности. И сам Вячеслав Францевич при этом продолжал смотреть на Грица, точно говоря ему:
— Снимай, сволочь, снимай!
И Гриц снимал! Пока не споткнулся и не упал, продолжая держать камеру так, чтобы не разбить ее.
Так появился самый знаменитый фотокадр в истории первых пяти лет белорусского суверенитета. Напечатали его чуть ли не все крупные газеты, бывшие тогда основными носителями информации в мире. Позже, работая в газете «Московские новости», я увидел этот «Поцелуй века» на рекламных пакетах и нашей газеты.
Впрочем, судя по всему, как и Альберто Корда, Сергей Гриц миллионером так и не стал. О чем я искренне жалею. Ибо считаю Сергея Федоровича лучшим политическим фоторепортером Беларуси. По крайней мере, в той жизни, когда еще выходила газета «Свобода», и был жив Игорь Герменчук, и все мы были молодыми…
Поэтому, друзья мои, 5 марта выйдите на улицу с фотоаппаратом в руках и присмотритесь: вдруг и вы — ведь вы же талантливы, да? — сделаете фотоснимок, с которым навсегда войдете в историю. Как говорил Фауст в трагедии Гете:
— Остановись, мгновенье, ты прекрасно!
Сосредоточьтесь на красоте мгновения — и вам точно повезет. Тем более — март, весна, рядом любимый человек… Не может не повезти!