Есть повод! Федута о попытках умиротворить агрессора, запоздалой любви к суверенитету и плебисцитах

Каждый уикенд Александр Федута выбирает одно событие, о котором пишет две страницы текста — почему оно важно для него. И, возможно, не только для него. Читайте и сами решайте, повод это или нет. И — повод для чего.

В комментариях к моим текстам в рубрике «Есть повод!» злопыхатели обвиняют меня в попытках провести параллель между прошлым и нынешним. Упаси боже, друзья мои! Вот чего я не люблю — это параллелей. Мы всего лишь констатируем факты, а какие выводы вы из них делаете — это всецело вопрос степени развития вашего собственного воображения.

Есть повод! Федута о сыре нашего детства, Нобелевской премии и идеальном убийце

Вот и в данном случае — какая там может быть параллель? В лучшем случае, диагональ какая-нибудь случится.

Есть в Верхней Баварии маленькое курортное местечко — Оберзальцберг. Известно, в частности, тем, что здесь любил отдыхать человек, с которым, по словам известного белорусского политика, не все плохое было связано в Германии. Не все — но многое, как мы знаем. Да, речь опять о Гитлере.

В 1933 году рейхсканцлер Германии купил у бывших владельцев шале Хаус Вахенфельд, переименовал его в Бергхоф, построил здесь домики (мы бы сказали — коттеджи) для партийной элиты (прости, господи, за употребление этого термина применительно к Герингу и Борману). Здесь они отдыхали, иногда принимали решения. Для удобства работы сюда, в местную общину Берхтесгаден, были даже переведены некоторые структуры рейхсканцелярии. Правительственная связь, во всяком случае, работала безотказно.

Сюда в феврале 1938 года был приглашен канцлер Австрии Курт фон Шушниг. В политике он не был новичком, а потому хорошо помнил судьбу своего предшественника. 25 июля 1934 года австрийские нацисты попытались совершить путч, но неудачно, и правительство его подавило. Однако при захвате путчистами федеральной канцелярии выстрелом командира отряда СС, направленного им на помощь из Германии, был убит канцлер Энгельберт Дольфус. Шушниг был министром юстиции в его правительстве.

И вот сейчас — по-братски, по-соседски — его пригласил в свой чайный домик — знаменитое «Орлиное гнездо» на горе Кельштайн рейхсканцлер Германии. Почему бы не поехать? Ведь, как мы знаем, не все плохое… (и далее — по тексту).

Шушниг поехал. Чай, судя по всему, они выпили. А в качестве десерта канцлеру Австрии было предложено подписать согласие на передачу власти членам нацистской партии. Разумеется, гражданам Австрии. Министром внутренних дел становился австриец Артур Зейсс-Инкварт. Тот самый, который потом успешно будет строить концентрационные лагеря не только в Австрии, но и в Польше, Голландии — да и в самой Германии.

Шушниг сопротивлялся, но чай оказался слишком крепким. 12 февраля 1938 года он подписал злосчастную бумажку. Ему казалось, что главное — вернуться домой и опереться на волю австрийского народа, который, разумеется, ценит суверенитет своей Австрии превыше всего. Он даже успел назначить плебисцит о сохранении независимости страны на 13 марта. Но плебисцит не состоялся. 12 марта германские войска пересекли границу Австрии, так что 13 марта бывший канцлер фон Шушниг встретил не возле урны для голосования, а под арестом. Так закончились переговоры в «Орлином гнезде».

Ну и где вы видите параллель с современностью?

Там вообще все очень плохо закончилось. Почти для всех.

С 1941 по 1945 год доктор фон Шушниг провел в концлагерях — сначала в Дахау, потом в Заксенхаузене. Ему, правда, разрешили жениться, и у супругов Шушнигов родился сын, но… Вы сами понимаете: воздух был насыщен гарью, так что даже близость любимой женщины не скрашивала будни. После войны он предпочел уехать в США, получил там гражданство и вернулся на родину лишь в 1967 году, чтобы провести здесь последние десять лет своей жизни.

Артур Зейсс-Инкварт пробыл на посту федерального канцлера Австрии ровно три дня — с 11 по 13 марта 1938 года. Эта должность была упразднена вместе со страной, которую этот сын директора школы передал под контроль соседней — вполне братской, говорили ведь даже на одном языке — империи. Вероятно, он даже чувствовал себя неловко, подписывая распоряжение об аресте своего предшественника фон Шушнига: в первую мировую войну они ведь даже воевали в одном полку. А потом ничего, знаете ли, пообвыкся. Подписи под арестами и отправкой эшелонов в концлагеря он ставил уже совершенно спокойно — примерно так же спокойно, как будет он вести себя на эшафоте, куда ступит по приговору Нюрнбергского трибунала.

Ну что случилось с Гитлером, вы знаете.

И никаких параллелей.

Просто 12 февраля я предлагаю еще раз — на всякий случай — вдуматься в смысл слова «суверенитет» и попытаться понять, осталось ли еще время на то, чтобы защитить его.

Кстати, чем там в Сочи закончилось — никто не знает? Бумажки, которые были подписаны, опубликованы — или нет?

Ах, всего лишь по энергоносителям? А вы говорите — параллели… Меридианы, друзья мои, меридианы!