ОМОН и компьютеры от друга Лукашенко. Как власти помогали одному из лучших лицеев Беларуси, а затем закрыли его
30 лет назад, 14 января 1990 года, был основан Гуманитарный лицей имени Якуба Коласа — одно из лучших учебных заведений Беларуси. Рассказываем, как лицеисты захватили собственное здание и на них вызвали ОМОН, чем им помогли замглавы Администрации президента и друг Александра Лукашенко, а также как лицей прекратил существование.
«Лицеев не кончал, коров и овец пас, а видите, чего достиг»
Теперь в это сложно поверить, но в советское время белорусский язык можно было не учить в школе. Достаточно было лишь письменного заявления родителей. Белорусская литература часто преподавалась на русском.
Все стало меняться в конце 1980-х, во время перестройки, с началом либерализации общества и национального возрождения. В этих условиях образование на родном языке стало реальностью.
На рубеже 1980−1990-х возникли два лицея.
Первым появился лицей при Белорусском государственном университете (лицей БГУ), который возглавил Александр Жук (позже первый заместитель министра образования, теперь ректор Педуниверситета).
Как вспоминала в мемуарах Галина Позняк (тогда депутат Минского городского совета, позже жена политика Зенона Позняка), Жук обратился в Комиссию по образованию Мингорсовета, чтобы помочь получить помещение. Поскольку без согласия партии тогда ничего не решалось, делегация отправились в ЦК КПБ. Их принял секретарь ЦК Алексей Камай, который заявил, что «лицеев не кончал, коров и овец пас, а видите, чего достиг».
Но диктат партии постепенно уходил в прошлое. Под давлением депутатов Комиссии по образованию Минского городского совета лицей при БГУ получил помещение. Как пишет Позняк, первоначально он создавался как белорусскоязычный лицей с физико-математическим уклоном. Но с течением времени были созданы и гуманитарные специальности, а белорусский язык обучения уступил место русскому.
Вторым появился Гуманитарный лицей (позже, в 1998-м, он получил название Лицей имени Якуба Коласа и вошел в историю именно как Коласовский лицей). Первоначально он действовал как воскресный. Но вскоре его директора Владимира Колоса (он не являлся родственником классика белорусской литературы) пригласил на встречу Александр Козулин. В будущем ректор БГУ и кандидат в президенты, а тогда один из руководителей Министерства образования Беларуси, Козулин предложил Колосу возглавить республиканский центр, который разрабатывал бы образовательные планы по белорусистике. В ноября 1990 года Совет Министров БССР, который тогда возглавлял Вячеслав Кебич, принял постановление о создании Белорусского гуманитарного образовательно-культурного центра (БГОКЦ), в составе которого действовал и лицей.
«Депутаты отправились к Кебичу. Тем временем кто-то вызвал к лицею ОМОН»
Одной из проблем лицея было отсутствие здания для занятий. Новые возможности появились после провала августовского путча 1991 года, когда имущество коммунистической партии было передано государству.
Первоначально лицей претендовал на здание бывшей Высшей партийной школы, но помещение отдали филологическому факультету БГУ. Тогда мэр Минска Александр Герасименко предложил в качестве варианта здание по адресу: Кирова, 21 (в советское время там находился корпус заочного отделения Высшей партийной школы КПБ).
Согласие на передачу здания нужно было получить от соответствующих комиссий Минского городского и Верховного советов. Как вспоминал Владимир Колос в своей книге «Лёс ліцэя», в этом ему помогли Герасименко, его заместители — среди них был Владимир Ермошин (в будущем мэр и премьер-министр Беларуси), министр образования Михаил Демчук (позже стал вице-премьером), а также спикер парламента Станислав Шушкевич.
Но дальше началась детективная история. Руководство лицея узнало, что Кебич подписал постановление о передаче здания лицею. Но документ так и не был опубликован. Вскоре из хозяйственного управления Совмина пришла бумага, что выделить «здание лицею не представляется возможным».
Тогда было решено самостоятельно занять здание и добиться подписания приказа. Тем более что у организаций, которые располагались на Кирова, 21, срок аренды истек еще в 1991 году, но никто не спешил освобождать помещение.
Утром 15 января 1992 года в здание на Кирова, 21 вошли часть лицеистов во главе с Колосом и родителями, которые закрыли изнутри дверь на швабру. Вторая часть перегородила путь снаружи. Депутаты Верховного Совета Левон Борщевский и Олег Трусов направились к Кебичу. Тем временем кто-то вызвал к лицею ОМОН.
О том, как дальше развивались события, существуют две версии. Как вспоминал Борщевский, премьер-министр подписал приказ. Он и Трусов приехали к зданию на Кирова, после чего ситуация выяснилась. А вот Колос писал в своей книге, что командир ОМОНа предложил ему сесть в машину и отправиться для выяснения ситуации в Совмин. А когда они подъехали к площади Независимости, из левого крыла Дома правительства вышел Борщевский, который сообщил о положительном решении Кебича. Но главным был результат: лицей получил свое здание, в котором находился более чем десятилетие.
«Проблемы лицея не исчезнут, пока там работает руководитель БНФ»
Спокойное существование лицея продолжалось недолго. По результатам референдума 1995 года белорусский язык потерял статус единственного государственного. Но вместо равноправия с русским наблюдалась противоположная картина: количество школ, обучение в которых шло на родном языке, начало уменьшаться. Но самое главное, что для тогдашней власти белорусский язык ассоциировался исключительно с оппозицией.
Первый пробный шар чиновники запустили в 1996—1997 годах. У руководителей лицея потребовали предоставить документы на право владения зданием по Кирова, 21 (хотя его передали лицею в соответствии с распоряжением Совета Министров), пытались разместить там Дворец молодежи. Конфликт закончился тем, что здание было передано «в оперативное управление» Управлению делами президента, но лицей остался по старому адресу.
Следующий тур борьбы датируется летом 1998 года, когда власти попытались объединить Гуманитарный лицей с лицеем БГУ. Как вспоминал Колос, они договорились с директором лицея БГУ Геннадием Пальчиком (в будущем председатель комиссии по образованию, культуре и науке Палаты представителей, председатель ВАК, теперь ректор Академии управления), что ни за что не допустят такой «ерунды, которая разрушит оба наши лицея. А если это попытаются сделать вопреки нашей воле, уйдем в отставку».
Лето того года лицеисты снова провели в пикетах. По воспоминаниям Колоса, тогдашний министр образования Василий Стражев намекнул ему, что проблемы лицея не исчезнут, пока там работает Левон Борщевский. А тот после эмиграции Зенона Позняка исполнял обязанности председателя Белорусского народного фронта (самой крупной оппозиционной партии).
Как выяснилось позже, решить конфликт помог Иван Пашкевич (тогда заместитель главы Администрации президента). В итоге Белорусский гуманитарный образовательно-культурный центр был реорганизован в Национальный гуманитарный лицей имени Якуба Коласа, но все другие отделы центра (кроме собственно лицея) были ликвидированы.
Уроки с переводчиком Библии
Видео: Franak ViačorkaСобытия 1998 года подарили лицею еще пять спокойных лет существования. Этим шансом воспользовался и автор этого текста: в 1999-м я пришел на подготовительные курсы при этом учебном заведении, а в 2000-м, после седьмого класса поступил в лицей и учился там три года.
В чем была особенность Коласовского лицея?
Оригинальные программы, которые отличались от стандартных школьных. К 2003 году преподаватели лицея разработали более 25 оригинальных программ, утвержденных Министерством образования, а также около 30 рабочих программ факультативов.
В Коласовском читались и свои оригинальные предметы. Например, русская литература была объединена с иностранной в курс «Литература народов мира» (причем иностранная при наличии перевода изучалась на белорусском языке). Такой курс преподавался на 1, 3 и 4 курсах (8, 10 и 11 классы). А в течение второго курса лицеисты проходили «Мировую художественную культуру» (МХК). На нем они читали по-белорусски отрывки из «Илиады» и «Одиссеи» Гомера, произведения Сапфо, Эсхила, Овидия, Петрарки, Рансара…
Яркие преподаватели. Занятия по МХК вел поэт и переводчик, будущий глава Белорусского ПЭН-центра Андрей Ходанович. Приглашенный лектор Василь Семуха рассказывал на занятиях о произведениях, которые сам переводил (о «Фаусте» Гете и о «Песни песней Соломоновой» из Библии), а литературовед Александр Федута читал лекцию о Пушкине. Наконец, в качестве гостя на встречу с лицеистами приходил писатель Янка Брыль.
А еще общая атмосфера, в которой царили белорусская культура и язык. А также демократичность, простота отношений, но при этом общий уровень подготовленности. Недаром Коласовский вместе с лицеем БГУ считались лучшими средними учебными заведениями Беларуси. Они являлись учебными заведениями республиканского подчинения и единственные напрямую выставляли команды на республиканские олимпиады (без каких-либо отборов на районе или городе).
Министр отказался, премьер-министр — нет
Еще в 2002-м ничто не предвещало беды. Так, когда осенью лицеисты вышли на занятия, их ждал сюрприз.
Надо сказать, что изначально компьютерное обеспечение лицея хромало на обе ноги. Специальный класс был заставлен давно списанными столами и стульями, а на старых «корветах» приходилось сидеть по двое.
Так вот, в 2002-м лицеисты попали в класс с евроремонтом и новыми компьютерами, что сделало аудиторию самой красивой в лицее. На одном из собраний преподаватели с гордостью сказали, что лицею помог Владимир Коноплев (тогда вице-спикер, позже спикер палаты представителей, но главное — помощник Александра Лукашенко в те времена, когда он еще был депутатом Верховного Совета). Согласитесь, если бы тогда было известно о грядущем закрытии лицея, оборудовать класс не имело смысла.
Но уже летом 2003 года в лицей был назначен новый директор, которого не принял коллектив. Одна из причин — у преемницы Колоса не было никаких заслуг в педагогике. А еще она плохо знала родной язык, чтобы было проблемой для работы в белорусскоязычном учреждении.
Лицеисты выходили на многочисленные пикеты, всеми способами выражали свой протесты — и закрытие лицея. Как раз в это время в отставку ушел министр образования Петр Бригадин — говорят, он не захотел подписывать приказ о закрытии лицея. Соответствующее постановление вышло за подписью премьер-министра Геннадия Новицкого. Лицей был ликвидирован «в целях оптимизации системы республиканских учреждений образования».
Теперь в практически полностью перестроенном и отремонтированном здании лицея действует суд Центрального района Минска. Ирония судьбы: в бывшем кабинете литературы, где ученики читали классиков и писали сочинения, теперь проходят заседания и выносят приговоры.