Взрывы в метро и на вокзале. Террористическая атака в Москве в 1977 году
8 января 1977 года на улицах Москвы было многолюдно. Суббота, выходной день, родители спешат отвести детей на новогодние представления, которые близились к завершению вместе с новогодними школьными каникулами. Именно в этот день в столице СССР прогремели сразу три взрыва, пишут «Аргументы и факты».
В 17 часов 33 минуты в вагоне московского метро между станциями «Измайловская» и «Первомайская» прогремел взрыв. Эпицентр его находился в переполненном третьем вагоне состава. В результате взрыва 7 человек погибли, более 30 получили ранения.
Пока оказывали помощь пострадавшим и пытались понять, что произошло, случилось новое ЧП. В 18:05 торговом зале продуктового магазина № 15 на улице Дзержинского (ныне Большая Лубянка), неподалеку от зданий КГБ СССР в Бауманском районе, раздается еще один взрыв. Ранения получили несколько человек, серьезных травм не было.
Спустя пять минут, в 18:10, произошел третий взрыв. На воздух взлетела урна около продовольственного магазина № 5 на улице 25 Октября (ныне Никольская), напротив Историко-архивного института. К счастью, и на сей раз обошлось без жертв.
Операция «Взрывники»
Три взрыва подряд, произошедшие в трех разных местах центра столицы СССР, с интервалом менее 40 минут, не могли быть следствием технических неполадок. Практически сразу стало ясно: на Москву совершена террористическая атака.
По тревоге подняли всех сотрудников столичных управлений МВД и КГБ. Генеральный секретарь ЦК КПСС Леонид Брежнев, субботний день проводивший на охоте, срочно выехал в столицу.
На ветке метро, где произошел взрыв, остановили движение, людей эвакуировали. Милиционеры начали тотальную проверку документов, задерживая всех подозрительных лиц.
Эти непривычно жесткие меры только усиливали панику. По городу поползли самые немыслимые слухи. Этому способствовало и то, что первое официальное сообщение о взрывах появилось только через два дня, и из него толком ничего нельзя было понять.
На совещании у Брежнева слово «теракт» звучит открыто. Генсек дает распоряжение спецслужбам — задействовать все имеющиеся силы, преступление раскрыть в кратчайшие сроки.
Возглавить операцию под кодовым названием «Взрывники» поручено КГБ СССР. Чекисты в качестве основной версии рассматривают действия политических экстремистов.
Бомба в утятнице
Были опрошены сотни свидетелей, но ни единой зацепки найдено не было. Вся надежда была на взрывотехников, которые собирали мельчайшие осколки от сработавших устройств. Для того, чтобы ничего не пропустить, даже топили снег в специально привезенной полевой кухне.
Первая серьезная улика у объединенной оперативно-следственной группы, которой руководил генерал-лейтенант Вадим Удилов, появилась благодаря судебным медикам. В теле одного из убитых нашли довольно странный осколок металла, окрашенного в синий цвет. В Советском Союзе было много стандартных вещей и товаров, и, в данном случае, это оказалось благом. Осколок был идентифицирован как часть ручки утятницы.
Взрывотехники установили, что самодельное взрывное устройство было спрятано в чугунной утятнице. В устройстве находилась смесь из тротила и аммиачной селитры весом около килограмма. После установки внутрь часового механизма крышку утятницы террористы накрепко прикрутили к корпусу с помощью гаек и болтов, после чего прошлись по ним сваркой.
Кроме того, были обнаружены остатки бежевой дорожной сумки, в которой и помещалось взрывное устройство.
Находка в Ташкенте
Дальше началась масштабная поисковая работа по всему Советскому Союзу. Было установлено, что экспериментальная партия таких утятниц была выпущена в Харькове и разошлась по Украине и Закавказью.
Эксперты КГБ по клочку дорожной сумки установили, что сумку сшили из кожзаменителя, выпускающегося в Горьковской области. Но найти фабрику, которая произвела сумку, не получалось. До тех пор, пока молодой сотрудник КГБ в Узбекистане, дежуривший в аэропорту Ташкента, не обратил внимания на женщину с сумкой, похожей по описанию на ту, в которой была бомба.
Парень срочно купил женщине новую сумку, а эту забрал у нее и передал руководству. На ярлыке в качестве производителя значилась Ереванская кожгалантерейная фабрика.
К этому времени в списке «подозреваемых» городов оставались Ереван, Ростов-на-Дону и Харьков.
В итоге глава КГБ Юрий Андропов отправил целый самолет оперативников, чтобы «прочесать» столицу Советской Армении.
Рассказ о работе спецслужб получается не самым длинным, но в реальности, несмотря на мобилизацию всех сил, на то, чтобы выйти на ереванский след, потребовалось несколько месяцев.
Подвиг капитана Курашина
А 2 ноября 1977 года на Курском вокзале обнаружилась бесхозная сумка. В ней оказалась еще одна бомба, подобная тем, что сработали в январе. На какое-то время сотрудники милиции растерялись, но ответственность взял на себя офицер по фамилии Курашин. Он вынес сумку в безопасное место, где она дождалась прибытия взрывотехников. Капитан Курашин позднее был награжден орденом Красной Звезды. Как установили эксперты, бомба на Курском вокзале не сработала из-за «севшей» батарейки.
Помимо бомбы, в сумке нашли синюю спортивную куртку с олимпийской нашивкой из Еревана и шапку-ушанку. На шапке обнаружили несколько чёрных волос.
В линейные отделы внутренних дел на транспорте была отправлена ориентировка: проверять всех брюнетов без верхней одежды с черными вьющимися волосами.
В третьем вагоне поезда № 55 «Москва — Ереван» в районе административной границы Грузинской и Армянской ССР был обнаружен неизвестный молодой человек без верхней одежды, дорожных вещей и документов. Его задержали с приятелем, который ехал вместе с ним.
Исполнители и «мозг»
Задержанные не смогли ответить на простой вопрос — зачем они ездили в Москву. Личность пассажиров была установлена достаточно быстро. Ими оказались 28-летний рабочий Акоп Степанян и 23-летний художник Завен Багдасарян. Их доставили в Ереван, провели обыски в квартирах, при которых нашли дополнительные улики, в том числе элементы взрывных устройств. Позже мать Степаняна опознала сумку, в которой находилась бомба, как сумку сына.
Степанян и Багдасарян, поняв, что полностью изобличены, дали показания на третьего участника группы — Степана Затикяна. Именно Затикян был «мозгом» террористов, организатором и идейным вдохновителем группы. После ареста Затикяна удалось полностью восстановить картину преступления.
Затикян объявляет войну
Затикян уже был судим по политической статье. Окончив школу с золотой медалью, в институте он вместе с художником Айканузом Хачатряном и студентом Шагеном Арутюняном основал нелегальную «Национальную объединённую партию Армении». НОП была националистической группой, ставившей целью создание независимой Армении с включением земель Турецкой Армении. Группа развила активную подпольную деятельность, имела собственную типографию и выпускала газету «Парос» («Маяк»).
НОП была создана в 1966 году, а в 1968 году чекисты раскрыли эту группировку националистов. Основатели и активные члены НОП были осуждены за «антисоветскую агитацию и пропаганду» и за участие в «антисоветской организации».
Приговор Затикяну был не слишком суровым — вновь на свободе он оказался в 1972 году.
Подельники Степанян и Багдасарян утверждали, что в заключении бывший студент «подвинулся» на националистических идеях и бредил идеями наказания русских за «угнетение армянского народа».
Затикян устроился на завод, обзавелся семьей, но не успокоился. В 1975 году он направил в Верховный Совет заявление, в котором он отказывался от советского гражданства и просил предоставить ему возможность выехать в любую несоциалистическую страну. Вместе с заявлением он послал и свой паспорт. Ответа Степан Затикян не получил. Его паспорт был переслан в КГБ. Чекисты пригласили его на беседу, но он отказался.
Тогда паспорт передали в милицию, куда вызвали жену Затикяна, вручив ей документ мужа.
Уже после взрывов в Москве его вызывали на профилактическую беседу в КГБ, но «профилактикой» дело и ограничилось.
Степанян и Багдасарян уверяли, что Затикян втянул их в подготовку теракта угрозами. Сам организатор группы в Москву не выезжал, переложив всю самую грязную работу на подручных.
«Месть, месть и ещё раз месть»
Процесс над террористами в Верховном суде СССР проходил с 16 по 20 января 1979 года. Степанян и Багдасарян признали вину, Затикян не сознавался. Для него суд стал политической трибуной.
«Я уже неоднократно заявлял, что я отказываюсь от вашего судилища и ни в каких защитниках не нуждаюсь. Я сам есть обвинитель, а не подсудимый. Вы не властны меня судить», — вещал он.
Дискуссии о том, что группа Затикяна не была причастна к терактам, продолжаются вот уже 40 лет. Многочисленные экспертизы в расчет не принимаются, как не приводится весомых доводов в пользу альтернативных версий.
Между тем, есть очень весомый аргумент в пользу официальной версии — после нейтрализации группы Затикяна террористических атак в Москве не было вплоть до распада СССР.
Последнее слова на суде Степан Затикян произнес по-армянски: «Передайте людям, что это были последние слова Степана: Месть, месть и ещё раз месть».
24 января 1979 года все обвиняемые были признаны судом виновными и приговорены к высшей мере наказания — расстрелу. 30 января Президиум Верховного совета СССР отклонил ходатайство о помиловании, и в тот же день приговор в отношении террористов был приведен в исполнение.