«Я видел в Белоруссии последних 25 лет ужасную деградацию». Спор между Некляевым и Дмитрием Быковым

20 декабря в эфир российской радиостанции «Эхо Москвы» вышла передача писателя и критика Дмитрия Быкова «Один». Слушатель задал ведущему вопрос о протестах против интеграции Беларуси и России. Резкий ответ Быкова вызвал возмущение белорусского писателя Владимира Некляева.

— Охарактеризуйте протесты против интеграции с Россией в Минске. Ваше мнение на этот счет? Есть ли у Белоруссии шансы идти по европейскому пути?, — спросил у Быкова слушатель.

— Друг дорогой (подруга, точнее), к сожалению, главная проблема в том, что рабство не проходит даром, и двадцать пять лет фактического рабства Белоруссии, которое мы наблюдали, оно тоже даром не прошло, — ответил Быков. — Я не верю, что там при Лукашенко успела сформироваться внятная оппозиция. Конечно, Лукашенко стилистически целен, и при нем может возникнуть стилистически цельный протест, как при Сталине возникали выкованные сталинизмом диссиденты. Но пока я этого не вижу. Я видел в Белоруссии последних двадцати пяти лет ужасную деградацию, на всех уровнях. И большой литературы за последнее время я там не видел, хоть отдаленно сравнимой с Короткевичем и даже с Алексиевич. И я не видел за последнее время там серьезной драматургии, кинематографа, — не видел я там ничего, что могло бы как-то спровоцировать культурный взрыв. А раз этого нет, то нет и оппозиции никакой. Большое ощущение, что нет.

Высказывание Быкова вызвало возмущение поэта Владимира Некляева, который опубликовал на своей странице в фейсбуке открытое письмо Быкову.

По словам Некляева, Быков приезжал в Беларусь год назад и «никогда не видел [ее] такой испуганной». Из-за этого, по мнению российского писателя, «даже оппозиционные интеллигенты готовы сплотиться вокруг Лукашенко как чуть ли не оплота сопротивления русскому миру».

Как утверждает Некляев, ни «оппозиционные интеллигенты», ни обычные граждане Беларуси нисколько не испуганы, а готовы «сплотиться в сопротивлении русскому миру», что предотвратить инкорпорацию Беларуси в состав России.

— Вы смотрели телерепортажи, видели фото с акций протестов против «углубления интеграции»? Посмотрите несколько фотоснимков… Эти люди похожи на перепуганных рабов? Даже человек, которому 82 года, отвечает журналисту, спросившему, что он будет делать, если Россия попытается присоединить Беларусь: «Я хорошо умею стрелять!»

По мнению Некляева, у Беларуси куда больше шансов, чем у России, стать европейской страной.

— [В России] они пока действительно не просматриваются. Потому что столетия рабства (Новгород — не в счет, Новгородская республика — это Великое Княжество Литовское) не проходят бесследно.

Отвечая на фразу Быкова о «чудовищной деградации» в белорусской культуре, Некляев парирует:

— Каким образом, Дмитрий Львович, смогли вы увидеть отсутствие белорусской драматургии, если не бывали (я вас спрашивал об этом на книжной выставке в Москве) в белорусском театре? Как могли ощутить никудышность белорусской литературы, прозы, поэзии, не читая по-белорусски, — а по-русски прочитать вы не могли: белорусскую (как и украинскую) литературу в России (в отличие от Европы) просто перестали (потому что нет для Москвы белорусского и нет украинского языка!) переводить.

По мнению Некляева, «у представителей русской культуры как было, так и остается убеждение в неполноценности соседних с ней культур и их представителей, которые будто бы по природной, белорусской или украинской ущербности не способны подняться вровень с „русским гением“»

— В связи с этим могу напомнить о том, что европейская культура двигалась не с востока на запад, а наоборот, и что культуре, прежде всего литературе, словесности учил Москву полоцкий монах [Семион Полоцкий. — Прим. TUT.BY].

Как утверждает Некляев, «в тех, кто или по рождению, или по нахождению в русском культурном поле «должен называться русским», присутствует ген имперскости вне зависимости от их убеждений и взглядов. (…). Она не только в Проханове с Прилепиным, но и в Бродском, написавшем уничижительные стихи об украинцах, в Некрасове, написавшем оду вешателю белорусов генералу Муравьеву, и еще глубже: в том, что «русское всё», в певце империи, о котором Мицкевич сказал: «Он деспота воспел подкупленным пером» (так Мицкевич оценивал Пушкина. — Прим. TUT.BY).

— Что делают в дружбе, если не добиваются взаимности? — резюмирует Некляев. — 
Уходят. И если смотреть со спины, то уходящие могут показаться испуганными и деградировавшими.