Как белорусы потеряли Вильнюс и едва не вернули его 29 лет назад. Объясняем

Чей Вильнюс: белорусский или литовский?

Однозначный ответ на этот вопрос способен поссорить лучших друзей и даже спровоцировать небольшой международный конфликт.

С точки зрения международного права ответ однозначный — это литовский город, столица соседнего государства. С точки зрения истории однозначного ответа не существует.

На протяжении веков Вильнюс являлся столицей Великого княжества Литовского. Несмотря на свое название, это было белорусско-литовское государство (или литовско-белорусское — как кому угодно).

Какие нации там жили? По данным переписи населения Российской империи за 1897 год, население города составляло 154 тысячи человек. Из них 40% евреи (более 61 тысячи), 30,9% поляки (более 47 тысяч), 20% русских (более 30 тысяч), 4,2% белорусов (6,5 тысячи) и 2,1% литовцев (3,2 тысячи).

Но при этом в целом по Виленской губернии для 56% (891 тысяча) населения родным являлся белорусский язык и для 17,6% — литовский (279 тысяч). Если судить непосредственно по Виленскому уезду (без Вильно), то соотношение такое: 41% белорусов (87 тысяч) против 35% литовцев (72 тысячи).

Откуда такая разбежка в цифрах? В 1791 году российская императрица Екатерина II утвердила «черту еврейской оседлости». В нее вошли и белорусские земли, которые были включены в состав России. Евреи могли жить лишь в оговоренных городах и местечках, даже временный выезд из них был проблематичен. Представители этого народа и раньше жили на территории Беларуси. Но после принятия «черты» евреи стали окончательно преобладать среди населения белорусских городов. Поляки в основном представляли местную аристократию, русские — местную администрацию.

В начале 20 века именно Вильно стал центром национального возрождения как литовцев, так и белорусов. Но преобладания какой-то из наций не было.

К тому же до Первой мировой войны ни Беларусь, ни другие соседние страны, которые входили в состав Российской империи (Украина, Польша, Литва), не имели четко очерченных границ. Каждая нация претендовала на определенные земли, многие из которых были этнически неоднородными. Недаром предполагалось, что Вильно станет частью Белорусской народной республики, которая была провозглашена в 1918 году.

Как отмечает историк Александр Пашкевич, «вообще трудно вспомнить хотя бы одну континентальную державу, которая сумела бы включить в свой состав все территории, на которые когда-то претендовала. Для этого ее жители должны или жить где-то на островах, или быть отгорожены от других какими-то естественными границами — например, горным хребтом».

Как обращает внимание историк, в те времена имелась только одна карта с границами Беларуси. Речь о карте Евфимия Карского (приложение к его фундаментальной работе «Белорусы»). Согласно ей, Вильнюс, Смоленск и Белосток были белорусскими, а Брест и западное Полесье — украинскими (лингвист Карский делал акцент на языковых критериях, а диалекты западного Полесья имеют как украинские, так и белорусские черты). Позже Митрофан Довнар-Запольский скорректировал эту карту и сказал, что западное Полесье должно находиться в составе Беларуси.

По словам Пашкевича, «потенциально мы могли бы получить Смоленск, но с тем же успехом могли потерять Брест».

Когда Вильно находился в составе БССР?

17 сентября 1939 года войска Красной Армии перешли советско-польскую границу и вступили во Вторую мировую войну. Вскоре Западная Беларусь была занята советскими войсками.

Коммунисты сразу стали готовиться к тому, чтобы включить регион в состав СССР. 5 октября временное управление города Белостока предложило созвать Народное собрание. 22 октября состоялись выборы, 29-го — Собрание приняло декларацию о вхождении Западной Беларуси в состав БССР. 2 и 12 ноября Верховные советы СССР и БССР удовлетворили просьбу делегатов и приняли регион в состав Советского Союза.

Вильно был занят Красной Армией 18 сентября. Казалось, судьба города и его жителей должна была развиваться по тому же сценарию. В городе началась подготовка к выборам в Народное собрание. В Вильно была сформирована временная администрация, в которой преобладали белорусы. С 24 сентября начала выходить газета «Віленская праўда» на белорусском языке.

Как утверждал коммунист Иван Климов, «уся савецкая акупацыйная адміністрацыя была прызначаная з ліку беларускай партыйна-савецкай наменклатуры, і яны былі ўпэўненыя, што неўзабаве будзе ўтворана Віленская вобласць. З разлікам на гэта і пачыналася праца ў сацыяльнай і культурнай галінах: які быў сэнс разгортваць такую дзейнасць, калі было б вядома, што гэтая тэрыторыя неўзабаве пяройдзе Літве?». Но в итоге Климов возглавил обком партии не в Вильно, а в Вилейке.

Ведь 10 октября был заключен «Договор о передаче Литовской Республике города Вильно и Виленской области и о взаимопомощи между Советским Союзом и Литвой». Новому союзнику была передана территория общей площадью 6,7 тысячи кв. км, где проживали почти 457 тысяч человек.

Почему Сталин отдал город литовцам?

В договоре, который подписали глава советского правительства Вячеслав Молотов и министр иностранных дел Литвы Юозас Урбшис, указывалось:

«Убежденные, что интересам обеих Договаривающихся Сторон соответствуют определение точных условий обеспечения взаимной безопасности и справедливое разрешение вопроса о государственной принадлежности города Вильно и Виленской области, незаконно отторгнутых Польшей от Литвы,

признали необходимым заключить между собой нижеследующий Договор о передаче Литовской Республике города Вильно и Виленской области и о взаимопомощи между Советским Союзом и Литвой».

Но наивно считать Сталина политическим идеалистом, который таким образом восстанавливал историческую справедливость.

Причина в другом. 23 августа был подписан пакт Молотова — Риббентропа, который разграничивал сферы влияния двух стран в Восточной Европе «в случае территориально-политического переустройства». Фактически речь шла об аннексии соседних государств и разделе их территорий.

Первоначально Литва попала в сферу интересов Германии. Но позже протокол был скорректирован. Во время захвата Польши Германия заняла часть польских территорий, которые находились в советской сфере влияния. В качестве компенсации нацисты передали Советскому Союзу права на Литву (в соответствии с секретным дополнительным протоколом к Договору о дружбе и границе между СССР и Германией от 28 сентября 1939 года).

Поэтому Сталин решил забрать «свое» и предложил Литве «троянского коня», которого официальный Каунас (столица страны между мировыми войнами) не мог не принять.

В статье 4 договора указывалось:

«Советский Союз и Литовская Республика обязуются совместно осуществлять защиту государственных границ Литвы, для чего Советскому Союзу предоставляется право держать в установленных по взаимному соглашению пунктах Литовской Республики за свой счет строго ограниченное количество советских наземных и воздушных вооруженных сил.

Точное местопребывание этих войск и границы, в которых они могут быть расположены, их количество в каждом отдельном пункте, а также все другие вопросы, как-то: хозяйственного, административного, юрисдикционного характера и прочие, возникающие в связи с пребыванием советских вооруженных сил на территории Литвы, согласно настоящему Договору будут регулироваться особыми соглашениями».

В конфиденциальном протоколе к Договору отмечалось, что «для осуществления совместной защиты границ Литовской Республики, СССР имеет право держать в определенных пунктах Литовской Республики (ст. IV Договора) в общей сложности до двадцати тысяч человек наземных и воздушных вооруженных сил».

В 1940 году армия Литвы насчитывала 28 тысяч человек. То есть в стране предлагалось разместить контингент, практически равный армии этого государства. В случае военного конфликта возможности СССР для мобилизации были куда большие. Поэтому сопротивление было априори невозможным (независимо от того, согласились бы литовцы на передачу Вильно взамен на ввод контингента или нет).

Сколько времени Вильно был литовским и как вошел в СССР?

27 октября 1939 года в Вильно вошли части литовской армии. Но приняв условия договора, страна утратила статус нейтрального государства и возможность проводить независимую внешнюю политику. Это создало предпосылки для оккупации Литвы.

Уже весной 1940 года СССР обвинил литовское правительство в подготовке покушений на советских военных и провокации против Красной Армии. Момент был выбран удачно: весь мир наблюдал за Францией, на которую напала Германия.

Литовцы даже уволили несколько наиболее «антисоветских» чиновников, но это не помогло: 14 июня был выдвинут новый ультиматум. В нем требовалось увеличить советский военный контингент и предать уволенных чиновников суду. Литва была вынуждена согласиться, хотя это противоречило всем нормам права.

Президент Сметана скрылся за границей, Красная Армия перешла литовскую границу. Сопротивление им не оказывали. Два дня спустя были оккупированы Латвия и Эстония.

17 июня было создано просоветское правительство, которое вскоре распустило сейм. Начались аресты оппозиции. 14−15 июля прошли выборы, к которым был допущен лишь просоветский «Блок трудового народа». За него проголосовали 99,19% людей, которые пришли на выборы. 21 июля новый коммунистический парламент провозгласил создание Литовской СССР, которую вскоре приняли в состав Советского Союза вместе с Вильнюсом.

Тогда же новой союзной республике была передана часть БССР с городами Друскеники (Друскининкай), Девянишки (Девянишкес), Свенцяны (Швенчёнис) и Солечники (Шальчининкай).

Мог ли Вильнюс вернуться в состав Беларуси?

Как ни странно, да.

Во время перестройки элиты Литвы, Латвии и Эстонии сначала выдвинули лозунги децентрализации экономики. Но затем все более активно стали требовать независимости.

11 марта 1990 года Верховный Совет Литвы признал закон «О принятии Литовской Советской Социалистической Республики в Союз Советских Социалистических Республик» недействительным (был заключен 3 августа 1940 года) и объявил о восстановлении независимости.

Коммунисты решили разыграть «литовскую карту» и не допустить выхода Литвы из СССР. 29 марта 1990 года Президиум Верховного Совета БССР, который никогда не отличался политической самостоятельностью и полностью ориентировался на Москву, направил в адрес Верховного Совета Литвы официальное заявление.

Промолчав полвека, коммунисты напомнили, что белорусские территории стали частью Литвы благодаря этому закону 1940 года. Раз закон был объявлен недействительным, белорусы ставили вопрос об обоснованности того, что Вильнюс принадлежит Литве.

«Акты по территориальным вопросам между Белорусской ССР и Литовской ССР основывались на законе Верховного Совета СССР от 3 августа 1940 года «О принятии Литовской Советской Социалистической Республики в Союз Советских Социалистических Республик», который ныне в одностороннем порядке объявлен литовской стороной недействительным.

Тем самым она берет на себя ответственность за то, что теряют свою силу пункт 2 указанного закона Верховного Совета СССР от 3 августа 1940 года относительно передачи Литовской ССР Свенцянского района и части территории Видзовского, Годутишковского, Островецкого, Вороновского и Радунского районов Белорусской ССР, а также соответствующее представление Президиума Верховного Совета Белорусской ССР и Президиума Верховного Совета СССР от 6 ноября 1940 года «Об установлении границ между Белорусской Советской Социалистической Республикой и Литовской Советской Социалистической Республикой. (…)

В связи с изложенным мы будем вынуждены настаивать на возвращении Белорусской Советской Социалистической Республике белорусских земель».

Но демократы выступили против. Вот как вспоминал эти события лидер БНФ Зенон Позняк:

«Дэлегацыя дэпутатаў Вярхоўнага Савета ад Беларускага Народнага Фронту і прадстаўнікоў БНФ правяла перамовы з кіраўніцтвам і прадстаўніцтвам Сейму Летувы. Ніхто не верыў у сур’ёзнасць намераў М. Дземянцея (спикер белорусского парламента. — Прим. TUT.BY). З нашага боку была выказана падтрымка незалежнасці Летувы ў межах Літоўскай ССР. З боку спадара Ландсбергіса, прадстаўнікоў Сейму і Саюдзіса (литовское оппозиционного движение. — Прим. TUT.BY) былі дадзеныя гарантыі аб спасцераганні нацыянальных правоў аўтахтоннага беларускага насельніцтва Віленшчыны, аб адкрыцці беларускіх школаў, беларускага радыё, перадачаў тэлебачання на беларускай мове, аб вольных магчымасцях перасячэння мяжы для беларусаў Віленшчыны і г. д. Усё гэта было адзначана і падпісана ў сумеснай заяве, якую змясцілі ў друку. (…)

У 1990 годзе ў пытанні з Вільняй была ўжо не драма, а дурнаваты фарс, які пад прымусам разыгрывала непаважаная асоба (М. Дземянцей). Савецкі саюз (у гэтым мы не сумняваліся) вось-вось мусіў сканаць. Ён не ўяўляў ужо перспектыўнай сілы. Нельга было сур’ёзна ўспрымаць правакацыйную падсадную качку, да якой несур’ёзна адносіліся нават самы правакатары, якія былі нашымі палітычнымі ворагамі».

Из Москвы, где еще надеялись договориться с Вильнюсом, прозвучала команда «отбой», и белорусские коммунисты свернули свои инициативы. Город остался в Литве и после 1991 года стал столицей независимой страны.

Впрочем, для белорусов город все равно является родным и своим. Если для интеллигенции это «крывіцкая Мекка» и символ белорусскости, то для обычных людей — первый пункт во въезде на Запад (кто не называл местный аэропорт «Минском-3»), место для покупок и туризма. А значит, в городе все равно остается частичка белорусской души.