«Работаю без выходных несколько месяцев». Как актер уехал в Могилев никем, а вернулся в Минск звездой
Четыре года назад Иван Трус воспринимался одним из сотен артистов массовки столичных театров. Он сбежал в Могилев, по сути, от безысходности, а вернулся в Минск белорусской театральной звездой. В интервью TUT.BY он рассказал, чем спектакли белорусских театров отличаются от проектов ТНТ, как проходили экстремальные съемки нового белорусского фильма, а также каково это — резко променять столицу на областной центр, а потом вернуться, чтобы снова все начать с нуля.
«В гримерке маститые артисты предлагали молодежи выпить по любому поводу — это было в порядке вещей»
Судьба Ивана Труса — пример одного из самых впечатляющих камбэков, которое за последние десятилетия знало белорусское искусство.
Четыре года назад Иван, тогда актер Молодежного театра, сбегал в Могилев по сути от безысходности. По его словам, в годы его юности было в порядке вещей, когда в гримерке маститые артисты предлагали молодежи выпить по любому поводу. В какой-то момент актер понял, что такой вечный праздник — путь в никуда. В итоге Иван с алкоголем завязал — нынче его невозможно увидеть на послепремьерных фуршетах даже с невинным бокалом шампанского. Тем временем его жену Екатерину распределили завлитом в Могилевский театр драмы — и он рванул из столицы вместе с ней.
— Я изначально спокойно отношусь к кочевой жизни. Начиная с поездок на гастроли, съемочных моментов и вплоть до смены места жительства, работы. Не зря говорят, что рыба ищет, где глубже, а человек — где лучше. Каждый раз переезжал всей семьей. Жена готова к такому повороту событий. Катя — мой ангел, она повсюду направляет меня. А мне хочется развиваться. Хочется работать! Если я исчерпал себя в одном месте и чувствую, что могу научиться и что-то взять в другом, то буду двигаться дальше.
Трус уехал из Минска в статусе одного из сотен артистов массовки столичных театров. А попав в руки к режиссеру Саулюсу Варнасу (тогда главный режиссер Могилевского драмтеатра. — Прим. TUT.BY), превратился в ведущего актера Могилева. О нем заговорили в белорусской театральной тусовке. Его признали критики и театроведы. Ему начали вручать награды (в том числе Национальную театральную премию за лучшее исполнение мужской роли). И даже утвердили на главную роль в фильме «Авантюры Прантиша Вырвича», съемки которого в этом году начались на «Беларусьфильме». Хотя, чтобы попасть на площадку, ему каждый раз приходилось преодолевать под 200 километров.
Недавно Саулюса Варнаса сняли с должности. Вместе с ним из Могилева уехал и Трус. Причем в Минск: Николай Пинигин пригласил его в труппу Купаловского театра.
— Мне никогда не нравился Минск. Девять лет, проведенные в столице, я постоянно убеждался в том, что этот город мне не подходит. Единственным, что меня тут радовало, были большие широкие тротуары. Поэтому я уезжал из Минска без всякого сожаления и приезжал без недовольства. Но стоило вернуться — и я резко ощутил, насколько соскучился по этому городу. Оказалось, мне действительно дорога здесь каждая улица и скамейка, потому что они вызывают воспоминания. И сейчас я с удовольствием живу в этом городе.
Дворник, культорганизатор и четыре попытки исключения
В это сложно поверить, но до поступления в Академию искусств Иван Трус ни разу не был в профессиональном театре. Слова вроде «авансцена» и «рампа» были ему незнакомы, но частое восклицание вслед «Ну, Ванька, ты и артист!» в какой-то момент заставили задуматься об актерстве как о профессии. В родном городе Узде Трус активно участвовал в самодеятельности, хотя изначально пошел туда, только чтобы получить автоматом хорошую оценку по русскому языку и литературе.
— После выпускных экзаменов в школе приехал в Минск и пошел в приемную комиссию Академии искусств, будучи на сто процентов уверенным, что подаю документы в Университет искусств. Сегодня звучит смешно, но о существовании БГАИ я даже не догадывался. В тот год актерский курс набирал режиссер Алексей Лелявский. Меня даже не взволновало, что собирался учиться на драматического актера, а экзамены проводят для будущих кукольников. Алексей Анатольевич не оценил моего порыва — экзамены я провалил.
От отчаяния Иван все-таки нашел Университет культуры, в который собирался изначально, и даже поступил туда. Но скоро разочаровался в своем выборе и забрал документы. Какое-то время работал грузчиком, потом также импульсивно поменял ящики с овощами на работу культорганизатором в Доме отдыха.
— За год насмотрелся всякого. Мог выбрать любую другую профессию. Но окончательно понял, что профессия актера мне ближе всего. Поэтому на следующий год поступал в Академию искусств сознательно.
Учебу в вузе можно охарактеризовать одним словом «взахлеб». По словам Ивана, БГАИ заменила ему школу и двор. Трус был любознательным, но ершистым студентом. Неудивительно, что из-за бунтарского поведения за четыре года обучения его хотели четырежды исключить. В последний раз бумага на отчисление уже лежала на столе у ректора. Но педагог Фома Воронецкий каждый раз убеждал деканат, что из студента обязательно выйдет толк. И оказался прав.
«Позвонили из российской киностудии: „Даем вам роль без всякого кастинга, приезжайте подписывать контракт“. Я отказался»
Поймать Ивана Труса в Минске оказалось той еще задачей: найди-ка время на встречу между четырьмя подряд ночными сменами на съемочной площадке, работой в театре и репетициями в независимом театральном проекте. Хотя после главных ролей в Могилеве столица встретила Ивана скромными эпизодами. На персональной странице Труса на сайте Купаловского пока нет даже ссылок, какие роли он играет.
— Естественно, переезжая, я был к такому готов. Но и в театре я работаю совсем недавно, поэтому и названий у меня всего несколько. Уже репетирую большую роль в спектакле «Шляхціц Завальня» у режиссера Елены Ганум. Пьесу по книге Яна Борщевского написал белорусский драматург Сергей Ковалев.
Малую занятость в Купаловском мой собеседник компенсирует съемками в кино. В новой приключенческой картине «Беларусьфильма» «Авантюры Прантиша Вырвича» Иван Трус играет одну из центральных ролей — Бутрамея Ледника, учителя того самого Прантиша.
На киноплощадке Иван Трус не появлялся последние пять лет. То не звали, то сам отказывался.
— Режиссер Саулюс Варнас привил эстетический вкус, научил нести ответственность за то, что ты делаешь. Поэтому в какой-то момент я не смог себе позволить соглашаться на какие-то роли вроде сериального «Мухтара». На него меня пригласили после финала Национальной театральной премии. Позвонили из российской киностудии: «Иван, мы вас знаем, даем вам роль без всякого кастинга, приезжайте в Минск подписывать контракт». И предлагают мне за 140 рублей! Я не согласился, они удивились: деньги действительно небольшие, однако редко, говорят, ваши соотечественники отказываются от съемок. Как мне кажется, у белорусских актеров часто просто нет выбора…
Но я всегда открыт для интересной работы. Мне предложили сниматься в «Авантюрах», когда я еще жил в Могилеве. Переходя в Купаловский, первым делом спросил совета у художественного руководителя театра Николая Пинигина, как быть, ведь у меня впереди 43 съемочных дня. В хорошем смысле слова я был шокирован, что тот без лишних расспросов пошел мне навстречу. Составили график: пока я снимаюсь, меня не трогают в театре. Но как только появляется форточка в кино, меня сразу же загружают на сцене. Поэтому я работаю без выходных уже несколько месяцев.
Иван тут же подчеркивает, что у него в отношении работы есть принцип: приходя в театр, он полностью доверяет художественному руководителю и идет за ним. Поэтому и на съемки соглашается только в том случае, если отпустит худрук. «Я не вижу другого выхода из ситуации, которая называется театр, и считаю, что только так и нужно работать», — бескомпромиссно заявляет он.
— И прическу будете носить ту, которую потребует худрук? — не смогла я не припомнить собеседнику ситуацию, когда сразу после известия о переходе в Купаловский Иван появился в театре с классической прической вместо своей брутальной стрижки. «Видно, академический театр требует академического внешнего вида», — шутили в театральной тусовке.
— Я отрастил волосы в Могилеве по просьбе Саулюса Варнаса. Он предложил мне новую работу, где надо было выглядеть соответствующе. Тогда еще ничего не предвещало беды, и мы начали репетировать. А буквально через несколько недель оба ушли из театра. Сейчас я снова ношу привычную мне прическу. Пока она никого не раздражает и не мешает процессу, ведь в одних спектаклях я выхожу на сцене в головном уборе, в других работаю в парике, а для некоторых она даже подходит. Но если Пинигин скажет, что это необходимо, то я поменяю ее беспрекословно.
«Мы с коллегой ехали в клетке, и вдруг лошади, запряженные в нее, понесли. Клетка трещит, в ней лишь солома, за что хвататься — непонятно»
Решимость Ивана не оставляет сомнений, поэтому возвращаемся к теме кино. В расписании съемок Труса сплошные туристические объекты: он может на несколько суток махнуть в Лидский замок, потом на один день вернуться в Минск, чтобы уехать уже в Несвиж.
— Исторические костюмы, мрачные подземелья, бои на саблях, мчащиеся лошади, переворачивающиеся кареты, стреляющие пушки — мне кажется, мальчику любого возраста интересно погрузиться в этот процесс!
До начала съемок для актеров организовали обучение верховой езде, фехтованию. «Как говорили каскадеры, чтобы мы научились саблю хотя бы правильно держать», — смеется Иван и тут же по-ребячьи хвастается отбитыми пальцами: драться по науке не всегда получалось. Сложные трюки на камеру выполняют дублеры, но такие люди, как Трус, стараются все делать сами.
— Всякое бывало! И с лошади падали, ведь у нее, как у любого живого существа, свой норов: сегодня она добрая и послушная, а завтра настроение поменяется — попробуй удержись. А еще очень страшно было, когда мы с коллегой ехали в клетке, и вдруг лошади, запряженные в нее, понесли. Клетка трещит, в ней лишь солома, за что хвататься — непонятно. Лесная дорога под нами, как каток, и ты не знаешь, чего ждать дальше. В тот раз лошадей остановили. Только отдышались, а режиссер уж командует переснимать. И в следующем дубле у нашей кареты полетела рессора — чудом доехали!
С каскадерами и дрессировщиками лошадей Иван давно нашел общий язык. Они познакомились еще в конце нулевых: тогда под Минском снимали часть сцен первого российского фильма студии Walt Disney Pictures «Книга мастеров». В той картине Трус был задействован в эпизодической роли. Сейчас он входит в кадр в качестве одного из главных героев, и режиссеру приходится периодически остужать темперамент Ивана.
— В тот момент, когда надеваешь костюм, берешь в руки саблю, сразу хочется действовать. А меня постоянно просят играть спокойнее, тише, ведь недаром моего персонажа зовут Ледником: он должен быть аскетичным, выдержанным. Оторвался я только на съемках в Лидском замке, где все четыре ночные смены снимали бои. Режиссер даже шутил, мол, ну вот ты и дождался.
Трус надеется, что с помощью «Авантюр» съемочной команде удастся доказать, что белорусы могут делать качественный продукт собственными силами. И правда, это один из редких отечественных кинопроектов, в котором принципиально задействуют только белорусских артистов.
— Меня всегда удивляло, почему в большинстве наших фильмов собственные актеры играют, грубо говоря, на подтанцовках. Те роли, что были отданы зарубежным артистам, могли бы залихватски исполнить наши. Я сейчас говорю не про популярность, а про профессиональную подготовку. Белорусские актеры мягкие, пластичные и подготовлены к работе как физически, так и внутренне.
«После очередного подобного спектаклика зритель начинает выбирать, пойти ли ему в театр или включить ТНТ — там он увидит то же самое»
Необходимый для сегодняшней жизни опыт — моментально концентрироваться и работать на резервах — Трус получил опять же в Могилеве. Однажды ему пришлось всего за 10 дней вводиться в спектакль «Гамлет» местного театра кукол. «Полностью разбиваться, взрываться, выдыхать — и только потом осознавать. Мне такое нравится!» — с удовольствием вспоминает ту историю Иван. Недавно ситуация повторилась: Ивана позвали на главную роль в спектакль «Увидеть розового слона» независимого театрального проекта HomoСosmos, но на площадку он мог попасть только между киносъемками и основной работой в Купаловском. Приходилось мгновенно включаться и догонять партнеров, которые уже шли дальше, так как репетировали каждый день.
Спрашиваю собеседника, чем привлекают актеров подобные проекты. Ведь работать приходится, по сути, в две смены: спектакли в том театре, где лежит трудовая книжка, никто не отменял.
— Чтоб не заржаветь внутренне! Почему появляются независимые театральные площадки? Многие актеры просто не имеют возможности раскрыться в своем коллективе. Посмотрите городские афиши — самой важной функцией многих театров стала развлекательная, репертуары пестрят легковесными комедиями. Зритель после очередного подобного спектаклика начинает выбирать, пойти ли ему в театр или включить ТНТ — там ведь он увидит то же самое. И если лень выходить из дома, то человек явно останется у монитора компа. А театр от этого страдает и начинает еще больше накручивать в погоне за показателями наполняемости зала. Если вчера ставили «Любовь втроем», то завтра начнут репетировать условную «Любовь там, где десять». Мы сами развращаем свою публику! Режиссеры почему-то забывают, что крикнуть можно один раз, потом попробовать высказаться еще громче, но в результате потеряется голос.
Иван считает, что в целом проблема театров в том, что многие люди, служащие в них, занимаются не своим делом.
— Объясню на спортивном примере. Был замечательный боксер Мохаммед Али. И далекие от бокса люди знают, что он прекрасно выступал в ринге. А слова «порхай как бабочка, жаль, как пчела» цитируют даже в детских мультфильмах. А еще есть не менее прекрасный боксер Майк Тайсон. Но публика говорит о нем исключительно как о человеке, который откусил сопернику мочку уха. Никто и не вспомнит теперь, что этот блестящий спортсмен провел самый быстрый в мире нокаут. Почему так? Не ушел вовремя, стал заниматься не своим. Вот и в белорусском театре такая же ситуация. Например, режиссер, который прекрасно ставил сказки, зачем-то начал браться за не поддающуюся ему сложную драматургию. Обидно, когда в театре полтруппы народных артистов, хватает серьезнейших актеров среди среднего поколения, есть танцующая, поющая, подготовленная молодежь, но всем приходится участвовать в полной фигне! Неудивительно, что столько белорусских артистов уехало в Польшу, многие осели в России. Посмотрите, какая в театрах текучка кадров.
А что делать тем, кто остался? Иван считает, что у нас существует неверная установка: обычно актеры, которых что-то не устраивает, пытаются убрать из театра худрука, рассчитывая, что новый уж их задействует в спектаклях. На его взгляд, если артист чувствует, что что-то пошло не так, он должен сам уходить в другое место, искать своего режиссера. Я тут же спрашиваю, насколько это реально, ведь актеров в нашей стране определенно больше, чем театров.
— Как только человек внутри себя решает, что раз работу не дают, то и шевелиться нет смысла, он тут же сам становится сорняком. В нем появляется коррозия, она повсеместно распространяется, и из-за этого начинает гнить весь театр. Нужно действовать! Возьмите музыку: мы же прекрасно знаем, кто у нас царствует на отечественной эстраде. Но при этом существуют серьезные группы, как «Петля пристрастия», «Кассиопея». Они и не пытаются сдвинуть белорусскую эстраду. Спокойно работают, четко осознавая: если их музыку не слушают здесь, то ей будут рады на другой площадке.