«Это же Валя Катастрофа!»: кассовый хит и шутки Воланда в зрительном зале. За кулисами Театра кукол
Накануне Всемирного дня театра, который отмечается 27 марта, TUT.BY зашел в Белорусский государственный театр кукол со служебного входа и узнал, зачем режиссеру Алексею Лелявскому посмертная маска Пушкина, кто такая Валя Катастрофа и почему спектакль про старость стал хитом.
«Как глазками сверкает! К женщинам был неравнодушен…»
В мастерской бутафоров легко поверить, что «куклы так похожи на людей».
— Смотрите, как глазками сверкает. Он к женщинам был неравнодушен, хотел завоевать Елену Прекрасную, — кивает художник-бутафор Олег Николайчик на короля из спектакля, который давно снят с репертуара.
На стене — всадница из спектакля о Жанне д`Арк. Или как в песне поется: «Все они марионетки…»
За сезон в афише театра появляются три новых названия. Сейчас главный режиссер театра Алексей Лелявский ставит спектакль «Пушкин. Очень маленькие трагедии». В трактовке Лелявского «Маленькие трагедии» — во многом о фобиях, потаенных желаниях и размышлениях Александра Сергеевича. По замыслу режиссера, образ Пушкина будет присутствовать в спектакле предметно. Найти изображение посмертной маски поэта оказалось несложно, и в бутафорской мастерской постараются сделать похожую.
Похоже, режиссер-экспериментатор снова готов нарушить театральное спокойствие. Ироничный тон угадывается уже в самом названии. Жанр «очень маленьких трагедий» позволяет говорить о серьезном без пафоса и патетики. Вот и скупой рыцарь — в общем-то и не рыцарь вовсе, а пухлощекий хомяк.
— Это перчаточная кукла, но она еще недоделана, — показывает художник-модельер театрального костюма Наталья Курганова персонажа из «Скупого рыцаря». — Хомяк вернулся в мастерскую после репетиции, актер попросил немного переделать рот кукле, чтобы мимика стала ярче.
Рассматриваю музыкальные пальцы героини новой постановки. Оценить весь ее образ пока невозможно — тонкий стан отнесли в мастерскую, где шьют костюмы. Скоро примерка. До премьеры ровно месяц, и куклы еще в процессе создания.
«Моцарт как на шоколадных конфетах»
Художник-скульптор Алеся Дворовая пересмотрела десятки, если не сотню фотографий Моцарта, прежде чем нашла нужный образ («Моцарт и Сальери»).
— Моцарт везде разный. Есть изображения, где он гламурный — классический денди. Но Алексей Анатольевич выбрал другой образ — более приземленный, без красивости, облагораживания и пафоса. И в итоге я лепила Моцарта с изображения, которое использует известный бренд шоколадных конфет, где портрет композитора на красном фоне. Там он смотрится более представительным.
Маски Моцарта и Сальери сделаны из силикона. Этот материал очень пластичен. Но будет ли мимика персонажей живой, зависит от актеров.
— По образованию я живописец, но люблю работать с разным материалом, — рассказывает Алеся Дворовая. — Театр кукол — то место, где реально воплотить себя полностью. Здесь можно быть одновременно художником, декоратором, бутафором, скульптором.
Сундуки, в которых скупой рыцарь хранит свои сокровища, смастерил столяр по изготовлению декораций Дмитрий Шейко. Но режиссер усложнил задачу. Фантазия подсказала, что в каждом нужно сделать подсветку. Так даже с последнего ряда партера будет заметно, насколько ярко сверкает золото.
Помощников у Дмитрия Михайловича нет, все декорации к спектаклю делает сам — «и все это за чуть более чем 300 рублей в месяц». Это, к слову, о зарплатах в театральных цехах…
«Кукла сидела в партере и хохотала«
Премьера спектакля «Пушкин. Очень маленькие трагедии» — 26 апреля.
— Сегодня масштаб трагедии снизился по сравнению с тем временем, когда жил Пушкин, — поясняет замысел режиссер Алексей Лелявский. — Во многом в связи с безостановочным информационным потоком. Новостей так много, что как мы их воспринимаем: «Ну да, слышал: убили, отравили…» Современный человек невероятно быстро забывает о катастрофах. Вот почему у нас в спектакле «очень маленькие трагедии». На самом деле они гигантские, но мы к ним адаптированы. Мы адаптированы к скупости («Скупой рыцарь»), к зависти («Моцарт и Сальери»), к похоти («Каменный гость»), к богохульству («Пир во время чумы»).
Жизнь любого театра — это круговорот спектаклей: одни появляются, другие исчезают. Персонажи знаковых постановок, которых уже нет в репертуаре, попадают в Музей театра кукол.
В конце 1980-х спектакль Алексея Лелявского по роману Михаила Булгакова «Мастер и Маргарита» стал сенсацией. Для этой постановки были сделаны механические куклы, некоторые из них сидели в партере. Издали — не отличишь от зрителей. Помните эпизод, когда свита Воланда устраивала сеанс черной магии в театре? Так вот, одна кукла — рыжеволосая дама — начинала хохотать.
Сегодня персонажей того легендарного спектакля можно увидеть в театральном музее. Офтальмологи легко угадают: глаза кукол — протезы, которые использовались в медицине.
«Я думала, все артистки симпатичные, а тут…»
Детское время в театре кукол — 11.00 и 14.00, когда здесь играют спектакли для дошкольников и школьников. А вечером — взрослая аудитория и постановки по Мольеру, Короткевичу, Чехову.
Театральным хитом последних двух лет стала горькая комедия «Пансион Belvedere» (16+) итальянского режиссера Маттео Спьяцци. Спектакль идет каждый месяц, иногда по два раза, и всегда аншлаг. Честная история о стариках, которые доживают в доме престарелых, отозвалась и в актерах, и в зрителях.
— Моя подруга посмотрела спектакль и говорит: «Я думала, все артистки симпатичные, а тут…» Но к финалу она разобралась, что актеры играют в масках. А вначале не заметила, она далековато сидела, да и в зале полумрак, — рассказала театральный анекдот из жизни костюмер Людмила Новикова, с которой случайно разговорились перед спектаклем.
Тем временем за кулисами начинается сеанс перевоплощения. В постановке заняты молодые артисты, которым «плюс/минус» 30−35 лет. Но полчаса — и они выглядят, как те, кто давно на заслуженном отдыхе. Чтобы руки не выдавали возраст, их приходится состарить. Последствия варикоза прорисовывают косметическими карандашами.
Лица актеров скрыты за гротескными масками (художник-постановщик спектакля — Татьяна Нерсисян).
— Когда мы общаемся в жизни, то во время диалога достаточно отвести глаза в сторону, чтобы видеть собеседника. А когда работаешь в маске, обзор сужается, прорези в глазах маленькие и задействовать боковое зрение невозможно, — рассказывает актер Валерий Зеленский, пока до начала спектакля еще есть время. — Это сделано специально, как своеобразная помощь актеру. Если один персонаж общается с другим, то артисты должны повернуться. Таким образом, жесты и пластика героев становятся более выразительными.
Актеры говорят, что это для зрителей в «Пансионе Belvedere» жизнь течет размеренно. У исполнителей же выверен каждый шаг на сцене, иначе есть риск «наступить» на следующий эпизод или в буквальном смысле наступить на партнера. Чтобы войти в образ, каждый актер решал непростую задачу, «чем играть старость».
— Мы очень боялись, чтобы наши персонажи не выглядели комично или насмешливо. Как коверканье или пародия недостатков, связанных с пожилым возрастом. И стремились, чтобы все образы были сделаны филигранно и достоверно, — рассказывает Валерий Зеленский о том, как шла работа над постановкой.
— Этот спектакль рождался в репетиционном зале, на сцене, в курилке, просто во время общения, когда мы рассказывали друг другу истории, подсмотренные в жизни. И в итоге все получилось вроде бы и смешно, и мило, а зритель плачет. Потому что в чем-то истории наших персонажей перекликаются и с его жизнью. Ведь всем взрослым людям приходилось переживать утраты. Или помогать близкому человеку, который заболел и не может позаботиться о себе. Еще одна тема — отстранение родных людей, когда между ними теряется связь и непонятно, почему это произошло.
— В спектакле нет слов, все персонажи — безымянны. Но во время репетиций актеры как-то называли их между собой?
— К моей героине привязалось имя Валя Катастрофа. Персонаж был подсмотрен в жизни. Правда, не мной, а Тимуром Муратовым (в спектакле «Пансион Belvedere» он играет бывшего спортсмена. — Прим. TUT.BY). Из этой грозной, боевой женщины буквально дым валил, и никто не мог с ней совладать.
— В спектакле действительно нет текста, но внутри-то он идет, — продолжает Валерий. — У каждого персонажа есть своя биография, а иначе истории бы не получилось. С моей героиней все довольно сложно. Она неоднократно была замужем. Первого мужа очень любила, но он умер. А второй пристрастил ее к алкоголю. Жизнь быстро пролетела-прогорела, и в итоге она осталась абсолютно одна. В этом спектакле нет отрицательных персонажей, тут каждый со своей историей.
В финале актеры снимут маски, а зрители снова и снова вызовут их на бис. Но уже утром на этой сцене будет совсем другая история — спектакль-игра по мотивам народных сказок «Волк и семеро козлят». Правду говорят, Театр кукол может все.