«…и 6-метровый Ленин с занесенным над головой кулаком». Что за статуи украшали Минск до войны
До войны статуи Александра Грубе стояли по всему Минску, но до наших дней они почти не сохранились. Разобрались, почему так произошло. А попутно вспомнили биографию Грубе и нашли изображения, которые позволяют увидеть Минск 1920−1930-х годов.
«Ясным майскім ранкам 1914 года параход павольна прыстаў да пакатага берага. Я сыйшоў на пясчаную вотмель. Прыбярэжны лес, смарагдавы пад першымі промнямі сонца, поўніўся чароўнымі гукамі. Поклічныя, парывістыя рытмы змяняліся працяглымі мелодыямі, поўнымі смутку і журбы. Нехта сказаў: „Пастух іграе на бяроставай трубе, склікае статак“. Велічна, цудоўна! Дык вось яна якая — Беларусь…». Так описывал свои первые впечатления от нашей страны скульптор Александр Грубе.
Александр Грубе родился в 1884 году в деревне Григорьевка Уфимской губернии в семье агронома-садовода. Он происходил из немцев, переселившихся в Российскую империю в XIX веке. Про них говорили, что они способны на пустыне сотворить оазис. Александр получил хорошее образование и с ранних лет прекрасно разбирался в породах дерева. Он хорошо рисовал и в 1914 году поступил в Петербургскую академию искусства.
Параллельно с учебой и постоянными походами в Эрмитаж и Русский музей Грубе активно участвовал в общественно-политической жизни Северной столицы. В том году Российская империя вступила в Первую мировую войну. Университетская среда, и до войны отличавшаяся свободомыслием, бурно реагировала на все политические события. Администрация даже вызывала полицию для усмирения молодежи. Во время одного из студенческих собраний Александр Грубе был арестован и заключен в Спасскую тюрьму.
В 1915-м молодой художник был призван в армию. Он служил в составе студенческого батальона в Нижнем Новгороде, затем в школе прапорщиков в Старом Петергофе, а затем пошел фронт в составе маршевой роты. Так Александр Грубе оказался на линии фронта в районе Барановичи — Молодечно.
Февральская революция принесла на территорию уже бывшей Российской империи гражданские свободы и права. Под влиянием социалистов царская армия начала разлагаться. Грубе вначале поучаствовал в солдатском «самоуправлении», а затем дезертировал. К тому времени его семья уже жила на Могилевщине в деревне Краснополье, куда и отправился молодой человек.
Первые Ленин и Калиновский
В Краснополье будущий скульптор трудился разнорабочим, преподавал в местной школе, вел театральный кружок. Тяга к творчеству не оставляла его. В 1922 году Грубе поехал в Москву и вернулся с тяжелыми мешками с гипсом. Вскоре он сделал большую скульптуру Ленина, о которой стало известно правительству БССР. Позже ее перевезли в Минск и поставили в клубе Карла Маркса на углу улиц Карла Маркса и Энгельса (теперь на этом месте выход из станции метро «Купаловская»). А автора скульптуры пригласили в столицу. Он стал вести кружок искусств в Высшей партийной школе. Грубе получил мастерскую «напротив театрального сквера» (сейчас — район улицы Октябрьской).
Его затянул водоворот культурной жизни молодой Беларуси. Грубе вошел в богемные и творческие круги, подружился с Заиром Азгуром, Валентином Волковым, Анатолием Тычиной. А с финским гением Алексантери Ахола-Вало у него началось творческое соперничество, что позже вылилось в настоящий конфликт. Постепенно он овладел белорусским языком, начал изучать белорусскую историю и культуру и ваять ее героев в гипсе, дереве и камне.
В середине 1920-х БССР нужны были свои национальные герои. Символом восстания угнетенных белорусов против самодержавия стал Кастусь Калиновский. В те годы он воспринимался как предтеча социалистов и большевиков. Скульптор вспоминал, как его впечатлил спектакль в Первом белорусском театре (БДТ-1, теперь — Купаловский):
— Вось тут я ўспершыню пабачыў пастаноўку «Кастусь Каліноўскі» Е.А. Міровіча. У выкананні артыста Крыловіча вобраз Кастуся быў поўны гераізму. Я даведаўся, што існуе фатаграфія Кастуся. У дзяржаўнай бібліятэцы знайшлі гэту фатаграфію і далі мне для работы. Так я зрабіў скульптуру…
Работа с деревом
Помимо гипса и бетона Александр Грубе продолжал экспериментировать с деревом. Он освоил специальную технику: скульптура состояла из деревянных частей, которые нанизывались на каркас и крепились клеем и деревянными колышками. Выходящие из-под его резца образы представляли синтез первобытной хтонической мощи и футуристических горизонтов. Его работы «Лирник», «Раб», «Труд» и «Тачечник», многочисленные фигуры пролетариев похожи на морлоков из книг Герберта Уэллса, на титанов, грозящих небу. Александр Грубе вспоминал, что вдохновлялся изделиями белорусских мастеров-самотужников:
— …Аднойчы ўбачыў вялізарныя начоўкі (продолговатая посудина для мытья белья и других хозяйственных дел. — Прим. TUT.BY), выразаныя з асіны. Дзядзька, што іх прадаваў, сказаў, што ў іхняй старане скрозь трапляюцца асіны, прыдатныя нават на чаўны. Я папрасіў яго прывезці мне гэткі камель (инструмент для поднятия судна с мели. — Прим. TUT.BY). Так з’явілася скульптура з асіны «Тачачнік»…
Новый Минск
В Минске Грубе поселился на улице Старожовской. В те годы столица Беларуси активно преображалась. К каждой значимой дате — годовщине революции, 11 июля (день взятия Минска войсками Красной Армии), 1 мая — фасады зданий украшались инсталляциями, лозунгами и временными скульптурами (последние зачастую были выполнены в направлении модного тогда конструктивизма).
Александр Грубе внес свой особый вклад в имидж нового города. Его деревянный барельеф «Ленин и Октябрь» украсил здание польского театра (современный Красный костел святых Сымона и Алены). Для построенного здания Коммунистического университета имени Владимира Ленина Грубе сделал скульптуру вождя, которую поставили на первом этаже у главного входа (бывшее Еврейское реальное училище, сейчас — улица Кирова, 21).
В 1930 году в Минске проходила Первая Всебелорусская сельскохозяйственная и промышленная выставка, приуроченная к 10-летию освобождения Беларуси от польских войск. Там посетителей встречала 6-метровая фигура Ленина с занесенным над головой кулаком. У многих она вызывала смешанные чувства, некоторых даже пугала. По воспоминаниям очевидцев, Ильич возводился в спешке, был гипсовым и вскоре стал разваливаться.
В 1930—1933 годах в Минске развернулась колоссальная стройка Дома правительства по проекту Иосифа Лангбарда. Наравне с именитыми российскими скульпторами в конкурсе на проект памятника Ленину участвовал и Грубе. Для конкурса он создал масштабную композицию, где вождь вел за собой мировой пролетариат. Однако победу одержал проект Матвея Манизера.
Сидящий в задумчивости Ленин появился у минского клуба пищевиков, построенного в 1929 году по проекту авангардиста Андрея Бурова (после войны был перестроен в кинотеатр «Победа»). В сентябре 1936 года на перекрестке улиц Кирова и Энгельса был торжественно открыт столичный Дворец пионеров и школьников имени Николая Гикало (назван в честь тогдашнего первого секретаря компартии БССР; теперь в этом здании — Белорусский республиканский театр юного зрителя).
Для него Александр Грубе изготовил скульптуры пионера и пионерки. Такие же фигуры стояли у входа школы № 11 по улице Красноармейской, построенной в 1936 году по проекту архитектора Герасима Якушко (современная средняя школа № 4). Кроме того, фигуры атлетов и женщин украшали минский сад «Профинтерн» (современный парк имени Горького).
Отказ от авангарда
В довоенные годы Александр Грубе являлся одним из самых авторитетных и признанных скульпторов БССР. Он был основателем Белорусской ассоциации художников, занимал руководящие должности в РАБИСе (профсоюзе работников просвещения), был организатором и постоянным участником Всебелорусских художественных выставок, затем в начале 1930-х вошел в состав «Рэвалюцыйнай арганізацыі мастакоў Беларусі» (РАМБ).
Но в начале 1930-х во всех сферах жизни Беларуси произошел крутой поворот. Конструктивизм, модернизм, смелые авангардные эксперименты были объявлены вредным буржуазным поветрием. Человек, который искал в прошлом корней белорусской нации, теперь воспринимался как националист и враг народа. В тот период были арестованы многие друзья и коллеги Грубе: Николай Щекотихин, Язеп Дыла, Николай Касперович, Лев Дашкевич. В прессе начались нападки на скульптора за эксперименты с деревом, за портрет Калиновского (которого к тому времени уже окрестили польским шляхтичем), искусствоведы выискали в его работах черты «мелкобуржуазного интеллигента». Режиму был нужен уже не Калиновский, а монументы вождей и ударников производства.
Мастеру пришлось отказаться от своих ранних находок и работать в стиле «социалистического реализма», одобренном Сталиным. В союзе с Абрамом Бразером он воздвиг памятник Феликсу Дзержинскому в Дзержинске (1933), на открытие которого приехала вдова главного чекиста страны, памятник Ленину в Борисове вместе с молодым Андреем Бембелем (1935).
На первой Всебелорусской сельскохозяйственной и промышленной выставке среди экспонатов и достижений лесного дела демонстрировался 500-летний дуб. Дуб-волат. Александр Грубе выкупил ствол дуба за 500 рублей (будто по рублю за каждый год!), который весил больше тонны. Из этого особого материала скульптор решил изготовить огромную скульптуру «Трактористска». Там же, в одном из бывших павильонов выставки, он оборудовал себе новую, просторную студию.
— Цэлы год, як дзяцел, дзяўбу гэтую махину. Дуб супраціўляецца неверагодна. Першыя тыдні галава баліць ад грукату и напруджання… — писал скульптор.
В итоге эта работа получила приз на всесоюзной художественной выставке «Индустрия социализма» 1937 года, проведенной в Москве по инициативе Серго Орджоникидзе. В этом же году Грубе был наконец принят в партию и получил звание заслуженного деятеля искусств БССР.
Из горящего Минска — в Москву
Начало Великой Отечественной войны Александр Грубе встретил в Минске. Когда власти поспешно эвакуировались, он, как и большинство горожан, оказался предоставленным самому себе.
Выбравшись из охваченной огнем столицы, скульптор добрался до своей мастерской на Борисовском тракте. Переночевав на холодном полу, он встал с первыми лучами солнца, запер двери павильона-студии на ключ, надеясь вернуться в нее вновь, и двинулся на восток. Но когда спустя годы Грубе возвратился в эти края, то увидел лишь поросший травой пустырь…
Немецкие оккупанты стремились уничтожить большевистские символы, в первую очередь многочисленные статуи вождей. Поэтому многие работы Александра Грубе не пережили войну. Бесследно пропали и многие его скульптуры, находящиеся в музеях. Например, бюст Максима Богдановича, который Грубе изготовил после того, как прочитал его стихи и узнал от драматурга Шашалевича о трагической судьбе поэта. Во время оккупации эта работа была вывезена в Германию, где ее следы и потерялись.
Теоретически утраченные работы скульптора можно было бы восстановить, как это сделали с памятником Ленину у Дома провительства. Но Грубе решил остаться в Москве. Там он получил студию и стал выполнять многочисленные заказы. В результате все довоенное наследие Александра Грубе так и ушло в историю, даже скульптуры на крыльце Дворца пионеров поставили новые. А над новыми художественными образами послевоенного Минска трудились уже другие мастера.