"Откройте, минская полиция!" Как сыщики поймали шайку наглых ночных грабителей
Май 1910 года. Весь мир с ужасом ожидает последний день в истории человечества. 18 мая смертоносная комета Галлея пройдет между Солнцем и Землей, погружая последнюю в свой газовый шлейф. Всемирная истерия дошла и до губернского города Минска. С наступлением темноты жители спешат на окраины города и с тревогой всматриваются в ночное небо. Появляющаяся на небосводе яркая комета отвлекает на себя внимание тысяч изумленных минчан. Идеальный момент для преступления.
110 лет назад при Минском городском полицейском управлении было создано сыскное отделение, возглавившее борьбу с преступностью в городе. Благодаря документам Национального исторического архива Беларуси мы возвращаем из забытого прошлого биографии людей, положивших начало профессиональному уголовному розыску Беларуси. Громкие убийства, грабежи, мошенничества, о которых говорил весь город, фотоснимки преступников и жизнь Минска начала XX века — в цикле материалов TUT.BY.
«Конец света» купца Рабиновича
В ночь на 7 мая, когда большинство жителей Ляховки (теперь район Ульяновской и Октябрьской улиц) наблюдали очередное появление кометы, купец Рабинович потушил огонь, аккуратно разложил свои вещи у кровати и приготовился ко сну. Никакой конец света не мог стать причиной для того, чтобы трудолюбивый еврей нарушил свой здоровый сон. Днем предстояла важная встреча с торговыми партнерами. Если сделка состоится, то можно смело уезжать из этого тесного дома и грязного района в роскошные апартаменты. Жалко только оставлять этот яблоневый сад, за которым так долго ухаживал. Но важно ли это, когда твоя мечта наконец начала осуществляться?
Во сне Рабинович прогуливался по своему огромному дому, окруженному цветами и фруктовыми деревьями. Скорей бы все сбылось. Открыв глаза, он зажмурился от яркого утреннего солнца и потянулся за карманными часами. Столик у кровати был пуст. «Наверное, часы в брюках», — подумал Рабинович. Потирая сонные глаза, он протянул руку к стулу, но одежды здесь не было. В ужасе он вскочил с постели и побежал по комнатам. Проснувшиеся члены семьи не могли понять, в чем дело. Зайдя в столовую, они увидели рыдающего отца семейства и разбитую стеклянную дверь в сад. Рядом лежал пустой разломанный сейф. В ночь на 7 мая семья Рабиновичей стала пятой жертвой таинственных ночных грабителей.
Колька и Ванька
Начиная с марта в домах зажиточных минчан начали происходить ночные кражи. Первой пострадала семья поручика Богдановского, у которого исчезли серебряные столовые приборы. Проснувшись, мать военного услышала шаги в соседней комнате, но преступник успел скрыться.
Затем была ограблена аптека Топаза на углу Губернаторской и Магазинной улиц (теперь участок напротив дома № 19 по улице Ленина). Пока внутри мирно спал помощник владельца аптеки, преступник аккуратно выломал форточку в окне и открыл его изнутри. Затем проник в аптеку и, пройдя мимо спящего, взломал кассу. Сумма награбленного составила 10 рублей: примерно половина от жалованья проспавшего кражу охранника. Как выяснилось на следствии, уходя домой, владелец аптеки Самуил Топаз видел странного человека, всматривавшегося в окна аптеки. В ту же ночь на соседней улице городовой попытался остановить трех молодых людей для проверки документов. Увидев полицейского, они бросились бежать в разные стороны. Задержать удалось лишь одного из них — известного вора Мартина Родзевича. При обыске у него был найден список адресов некоторых жителей Минска. На допросе Родзевич объяснил, что шел с друзьями «к девкам выпить», начал убегать по привычке, а список — письмо соседа по камере своей жене. Никакой аптеки он не грабил.
Но ночные кражи продолжались. Через открытое окно из квартиры мещанки Хорошевской были украдены драгоценности, а спустя неделю в списке жертв начались появляться известные жители города.
В третьем часу ночи к двухэтажному особняку на Серпуховской улице (находился между домом по Володарского, 4, и Пищаловским замком) подошли двое. Дом принадлежал директору общества попечительного о тюрьмах Абраму Машкиллейсону, стремившемуся улучшить быт и досуг арестантов минского тюремного замка. Обоих передернуло: за крышей особняка грозно возвышались башни той самой тюрьмы. Здесь они были частыми гостями.
Пошел дождь. Парни бесшумно перелезли через забор и прокрались на задний двор. Закрытые ставни окон давали понять, что хозяева уже спят. Один из парней, что был в коротком пиджаке и котелке, достал из кармана инструменты и осмотрел дверь, ведущую в дом. Аккуратно взломав раму и выдавив стекло, он просунул руку внутрь и открыл первую дверь. За ней была еще одна, деревянная.
Второй парень подал грабителю бурав, которым тот проделал несколько широких отверстий. В одном из них показалась металлическая задвижка, державшая дверь изнутри. Осталось лишь отодвинуть ее. Просунув руку, вор нащупал холодный металл и потянул в сторону. Внезапно из пробуравленных отверстий вспыхнул свет. Отпрянув от двери, грабители мигом помчались прочь. Для Кольки и Ваньки, так звали этих парней, это был первый провал за все время их ночных краж.
Оставаясь незамеченными, они через темные улицы Немиги вскоре добрались до Мало-Татарской улицы. У крыльца одной из хибар их встретил Мартин Родзевич: его только что выпустили на волю. Выслушав рассказ товарищей о неожиданном появлении хозяев, он ухмыльнулся:
— Да уж, не аптека. Ладно, готовьте инструменты. Есть еще один пан.
«Уходя из комнаты Ванька взглянул на спящую девушку и увидел, что ее глаза на секунду открылись»
На этот раз жертвой была выбрана семья Витольда Лопотта — дворянина, землевладельца и «молочного» предпринимателя. Дом находился на центральной Захарьевской улице (сейчас территория дома № 20 на проспекте Независимости), недалеко от которого и собрались Колька, Ванька и Мартин Родзевич. Пробравшись во двор, Родзевич взял руководство ограбления на себя. Кольку оставили караулить на улице. Как и у Машкиллейсона, из внешних дверей вынули стекло. Родзевич достал отмычку и вставил в замочную скважину внутренней двери. Ключ, запиравший ее изнутри, со звоном упал на пол. Медленно отворив дверь, грабители вошли в дом.
Действовать нужно было как можно быстрее. Бесшумно ступая по мягким коврам, воры зашли в столовую. Из буфета достали набор серебряных вилок и ложек, осмотрели шкафы. Затем вышли в коридор и поднялись по лестнице на второй этаж. Открыв одну из дверей, они вошли в кабинет хозяина дома. Богатая обстановка комнаты добавила ворам азарта. Опустошая шкафы от драгоценных украшений и предметов, Родзевич наткнулся на небольшую металлическую шкатулку. В ней лежали старинные монеты 17−18 веков. Тем временем Ванька копался в письменном столе Лопотта. В одной из полок он нашел несколько золотых колец, пару рублевых купюр и никелированный браунинг. Рядом с последним лежали круглые карманные часы с дверцей на задней крышке. Когда Ванька нажал на заводную головку, мужчина и женщина, что были изображены за крышкой, начали двигаться, имитируя половой акт. Грабители зароготали.
Запихав все в мешок, Ванька собрался уходить, но Родзевич указал ему еще на одну дверь. Приоткрыв её, воры замерли: в постели посреди комнаты мирно спала молодая девушка. Ванька попятился назад. Махнув рукой на испуганного товарища, опытный вор Родзевич подошел к спящей и взял украшения на столике рядом с кроватью. Все, теперь можно убираться.
Уходя из комнаты, Ванька взглянул на спящую девушку и увидел, что ее глаза на секунду открылись. Решив, что ему показалось, он вслед за Родзевичем вышел во двор дома. Пронзительный крик из спальни придал грабителям скорости, давая понять: Ваньке не показалось.
«Любовник моей жены — вор»
К тому моменту, когда в сыскное отделение обратилась семья Машкиллейсон, надежды найти ночных воров практически не осталось. Напасть на след не могла даже полицейская собака.
Все изменилось, когда полицейский Иосиф Галенчик прибыл на место неудавшейся кражи. На заднем дворе дома на мокрой от дождя земле он обнаружил следы от сапог. Как оказалось, грабителей было двое, а у одного из них — круглые набойки на подошве. После осмотра входной двери стало ясно, что это все те же неуловимые ночные воры. Совершить кражу им помешало лишь то, что сын хозяина Георгий Машкиллейсон раньше обычного пришел домой с вечеринки. Однако информации о грабителях было все так же мало. Нужны были особые приметы.
Когда стало известно о краже в доме Лопоттов, в деле ночных грабителей наступил переломный момент. Племянница Витольда Лопотта Александра Шалевич рассказала сыщикам подробные сведения о краже. Посреди ночи она услышала стук на первом этаже дома, но не придала этому значения. Что в дом пробрались грабители, она поняла, услышав приглушенный смех за стеной. Она притворилась спящей, боясь расправы над собой. Когда грабители вошли в ее комнату, то она успела их разглядеть и была готова к их опознанию.
Помощник начальника сыскного отделения Андрей Кравченко решил провести большой рейд по воровским притонам города. При содействии чинов сыскной и общей полиции в домах известных воров устраивались внезапные обыски.
Мартин Родзевич сразу заметил, что к его дому приближаются полицейские. Бывшие рядом Колька и Ванька вместе со своими любовницами быстро побежали за огород, в сторону болота (сейчас здесь участок реки Свислочь, у Острова слез). Проведя обыск, в сарае Родзевича сыщики обнаружили зарытыми в землю серебряные столовые приборы. Их опознала как украденные одна из 12 потерпевших.
Александра Шалевич опознала Родзевича как одного из участников ограбления дома Лопоттов. Однако своих подельников вор упорно не выдавал, и большая часть вещей продолжала оставаться ненайденной. На этом история розыска ночных воров могла быть окончена, если бы не случай. В полицейское отделение 3-й части города обратился некий Иосиф Моцкус. Он высказал свои подозрения, что любовник его жены — вор. Уезжая в командировку, он намекнул полицейским, что убедиться в сказанном у них есть все шансы. Ночью помощник начальника сыскного отделения Кравченко и сыщики Галенчик и Гончарик пришли в дом Моцкуса (находился на месте дома № 61а на улице Киселева) и действительно обнаружили там вора Даниила Шикасюка, известного под кличкой Колька. Тот спал с беременной женой Моцкуса Еленой и чувствовал себя в полной безопасности. Во дворе дома были найдены другие похищенные вещи. Спустя три месяца после первых ночных краж сыщикам удалось раскрыть воровскую шайку. После долгих допросов Родзевич и Шикасюк сознались в кражах.
Крах неуловимых ночных воров
Во главе преступной группы находился Мартин Родзевич, опытный вор. В минской тюрьме он познакомился с Даниилом Шикасюком по кличке Колька и Антоном Прикней по кличке Ванька. Выйдя на свободу, они решили продолжать воровскую деятельность, но уже организованно. Они познакомились с 17-летним плотником Николаем Скуратовичем, который изготовлял для воров отмычки и выбрасыватели ключей. Был налажен сбыт украденных вещей. Поначалу им занималась любовницы Родзевича и Шикасюка бывшие проститутки Наталья Олехнович и Фекла Протасевич. Позже в дело взяли новую пассию Шикасюка — Елену Моцкус.
После краж и продажи вещей компания часто собиралась выпивать у Родзевича или Моцкус. В начале мая выезжали на «маевку» в Комаровский лес. На один из таких пикников Скуратович взял свою 14-летнюю сестру Екатерину. Антон Прикня влюбился в девушку с первого взгляда. Он одаривал возлюбленную драгоценными украшениями, не сообщая, каким способом их приобрел. Однако с течением времени девушка все поняла. Все попытки отговорить Прикню от воровства были тщетны. После задержания Родзевича и Шикасюка он встретился с Екатериной, передал ей пистолет и драгоценности и попросил спрятать их. Поцеловав на прощание, он ушел.
На допросе брат Екатерины Николай Скуратович сделал чистосердечное признание и выдал всех участников шайки. А когда сыщики обнаружили спрятанный в туалете узел с пистолетом и драгоценностями, то раскаялась и Екатерина. Все члены воровской шайки были под стражей, кроме Ваньки. Никто не знал, где он.
Вместе с потерпевшей Шалевич минские сыщики посетили ближайшие сыскные отделения. В каждом из них они просматривали фотографические карточки задержанных, пытаясь найти среди них Прикню. Когда осмотр альбомов Гродненского и Витебского сыскных отделений ничего не дал, полицейские и пострадавшая прибыли в Вильню. Листая увесистый фотографический альбом, Александра Шалевич остановила внимание на изображении молодого человека. Звали его Станислав Липович. Решив, что ей показалось, она продолжила просмотр альбома, но вскоре все же вернулась к подозрительному фото.
— Можно вызвать вот этого? — указала она на фотографию молодого человека.
Когда в отделение ввели арестованного Липовича, то девушка вскрикнула: это был тот самый грабитель, который заходил в ее комнату. На допросе Липович категорически отрицал свою причастность к краже у Лопоттов и заявил, что в Минске никогда не был и никого там не знает.
— А как вы объясните вот это? — сказал сыщик Галенчик и положил перед Липовичем групповое фото. На нем в роскошных интерьерах фотостудии Миранского были изображены Мартин Родзевич, его любовница Наталья Олехнович и Екатерина Скуратович. Рядом с последней стоял человек, как две капли воды похожий на Липовича. Ванька, он же Прикня, он же Липович, сжал зубы и молча отвел взгляд в сторону. Это была победа минских сыщиков.
«Дорогая, ты не бойся, я много не получу…»
На время следствия членов шайки разместили в стенах минского тюремного замка, до боли знакомых некоторым из них. Здесь вскоре Елена Моцкус родила ребенка и потому была отпущена под домашний арест. В материалах уголовного дела сохранилось письмо Шикасюка своей любимой:
«Дорогая и милая Гельцинька… Ах, моя ты радость, как я тебя люблю горячо и как мне тяжело и больно без тебя. Я еще в жизни никогда и никого так глубоко не любил… Ах, моя дорогая, как я сейчас жалею, что я связался с такими людьми. Если Бог даст и я скоро буду на свободе, то я совсем изменю образ жизни, и всю свою жизнь посвящу только для тебя одной, моей милой, дорогой Геличке. Дорогая, ты не бойся, я много не получу… До свидания, моя любимая крошка. Желаю весело встретить и провести Пасху. Навек твой Даня (Шикасюк)».
Колька ошибся. Минский окружной суд приговорил Мартина Родзевича, Антона Прикню и Даниила Шикасюка к четырем годам каторжных работ. Любовница Родзевича Наталья Олехнович была приговорена к одному году тюремного заключения, а Елена Моцкус — к двум месяцам. Николая и Екатерину Скуратович как раскаявшихся и не достигнувших совершеннолетия (в то время — 21 год) отдали под строгий надзор родителей.
Похищенные вещи вернули хозяевам, кроме украденных у Лопотта. Согласно показаниям Родзевича, он закопал их «где-то на болоте за огородом». Сыщики осмотрели зыбкую местность за Мало-Татарской улицей (теперь здесь участок реки Свислочь, за Дворцом спорта), но так ничего и не нашли. Вскоре из-за сильных дождей поиски и вовсе прекратили. В 1950—1960-х годах, когда через болото прошло новое русло Свислочи, пара золотых колец, карманные часы с эротическим сюжетом и другие сокровища шайки Родзевича навсегда остались погребенными под водами древней реки.