Нumans of Minsk. Молодой священник, жена моряка и бизнесмен
В Минске живет около двух миллионов человек. Каждый день мы встречаем часть из них — на улицах, в метро, в магазинах, в торговых центрах и подземных переходах. Иногда мы на мгновение соприкасаемся взглядами, а потом идем дальше. Каждый по своим делам. Humans of Minsk — это проект о случайных прохожих. Их рассказы о себе, о своей жизни в нашем городе.
В 2010 году фотограф Брэндон Стэнтон создал проект Humans of New York, в котором собирал портреты жителей Нью-Йорка и их короткие монологи. Сегодня у Humans of New York почти 18 млн подписчиков на «Фейсбуке» и более 7 млн в инстаграме. Помимо Нью-Йорка, фотограф создал серии, посвященные другим странам и городам: Ирану, Ираку, Пакистану, Украине, Иордании, Индии, Иерусалиму. Проект и идея оказались настолько популярны и близки настроениям людей, что в интернете появились аналогичные проекты других авторов, посвященные Вильнюсу, Варшаве, Москве и т.д.
Фотограф Дарья Сапранецкая в шестом выпуске знакомит нас с новыми героями города.
Инна, 69 лет. Пенсионерка
Я живу в Сельхозпоселке с 1990 года. Раньше тут жило много евреев. Потом была большая волна эмиграции, и они продавали недвижимость. Посмотрите на коттеджи вокруг, мой домик один из немногих, который не изменился. Его построили в 1950-м году по финской щитовой технологии. По этой технологии каждые 30 лет нужно менять утеплитель и обшивку, но тут этого никто не делал, конечно же.
До развала Союза я с мужем десять лет ходила в море на Сахалине. Мы не расписывались, потому что иначе КГБ не пустило бы нас в один рейс, — а вдруг мы там останемся за границей. Я заведовала бельевым хозяйством, а мужа называли Санта-Клаусом, он работал рефрижераторным механиком. Так по полгода на рыбодобывающем судне в море. На 98 человек было пять-шесть женщин. Тяжело было, приставали, конечно. Мы же не афишировали с мужем наши отношения и жили раздельно.
Так нам удалось заработать 45 тысяч рублей, машину тогда можно было купить за пять тысяч. У меня хорошо работает интуиция, и я понимала, что скоро эти деньги превратятся в пыль, их надо вложить в недвижимость. Этот дом, несмотря на плачевное состояние, продавали за 60 тысяч. Мне не хватало еще 15 тысяч, и это были огромные деньги. Но я очень сильно хотела свой дом, чтобы не ютиться до старости в однокомнатной квартире.
От моих родителей у нас была однокомнатная квартира на Коласа, и по нормам того времени, если на человека приходилось шесть квадратных метров жилой площади, семье не разрешали приобретать другое жилье. На нас троих с дочкой было 16 метров, но властям это было не важно. Юрист мне ответила, что исполком найдет причину отказать. Я была в шоке от такого ответа, казалось, это конец, ничего у меня не выйдет. Мне пришлось задабривать чиновников — французские духи, магнитофон. За взятки и по блату я получила ссуду. Люди, близкие к верхушке, знали, чем все закончится, и брали себе огромные суммы. Скоро за эти деньги можно было купить пару килограммов колбасы.
В моей жизни было еще немало сложных моментов, но я хорошо помню чувство огромного облегчения, с которым впервые уснула в этом доме.
Эдуард, 49 лет. Бизнесмен
Я профессионально занимался дзюдо и самбо. Потом стал получать травмы, появилась семья, и я ушел в бизнес. У спортсменов, которые хорошо учились в школе, бизнес часто получается. Сочетание интеллекта и волевых качеств помогают в ведении дел. Мой бизнес не вырос в компанию, как у Володи Япринцева. У меня не было больших амбиций, кроме спортивных. Я занялся бизнесом, чтобы моей семье хорошо жилось. И всегда думал: лучше меньше заработать, но больше времени уделить дочке.
Я начинал в 90-е с пунктов обмена валюты, а потом какого только бизнеса у меня не было. Бывает, сидишь, обсуждаешь что-то с коллегами: «А давай попробуем?» — «А давай!» И из этого вырастал новый бизнес. Была другая страна, где ничего еще не было. Но я не хотел бы пережить такое время второй раз.
Сегодня у бизнеса такой страх, что не хочется ничего делать. Каждое действие грозит серьезным риском. Еще лет пять назад такое движение было — все летали. Сейчас как будто оцепенели. Я занимался экономической аналитикой и всегда хорошо работал в кризис. А сейчас пропало желание что-либо делать. Раньше понимал: если честно работаешь, то ты ни для кого недосягаем. Сейчас изменились правила игры, непонятно, во что и как играть. Поэтому многие не проявляют инициативу или уезжают из страны.
Бизнесмен — образ мышления, им нужно родиться. Это способность объемно видеть деньги, чувствовать их. Вот когда ты научишься мыслить и принимать решения в секунду, ты — бизнесмен. Долго думать — огромная роскошь.
В 30 лет себя вспоминаешь: все могу, все сделаю, все хочу. В 50 думаешь: «А может, уже достаточно?» Ценишь спокойствие и комфорт.
Сейчас мне приносит удовольствие пение. Я пою оперные арии на достаточно профессиональном уровне. В следующем году буду участвовать в концерте на греческом Олимпе. Это исключение из правил, я не публичный исполнитель. Меня все друзья спрашивают, почему я не пою на сцене. А меня сдерживает что, не дай Бог, начнут узнавать. Мне просто нравится петь, и я люблю свою спокойную жизнь.
Павел, 28 лет. Священник
Я родился и вырос в Минске, до 20 лет был атеистом. Мечтал окончить университет, открыть фирму в IT, делать бизнес. Никогда бы не подумал, что окажусь в деревне под Слуцком, а тем более — священником в церкви.
У меня была достаточно бурная и хулиганская молодость, признаюсь, грешил. А потом начал задавать себе определенные вопросы и пришел к Богу. Я работал в SEO, был директором фирмы, и у нас была команда православных людей. Мы даже создали братство и помогали разным инициативам. Например, окормляли детский реабилитационный центр на Володарского. Потом я учился в духовной семинарии на заочном, много работал с молодежью. А полтора года назад меня рукоположили в пресвитера и направили служить в Слуцкий район.
В деревне, где у меня приход, никогда не было храма и мало верующих. Прорыв случился только на Пасху — пришло человек 100. Когда привык, что на службу приходит и по 3 человека, а тут оборачиваешься, и там толпа — воодушевляет.
Так я попробовал вести видеотрансляции со службы в инстаграме — быть ближе к молодежи. Бабушки-прихожанки нормально к этому относятся, приход новый, и они как чистый лист, непуганые и готовые ко всему новому. Первая попытка была еще на открытии храма. Церковь не вмещала всех желающих, и мы поставили на улице экран с проектором и через роутер выводили прямое включение с алтаря. Деревня в целом атеистическая, люди не привыкли ходить в церковь, и им многое было непонятно. Поэтому на улице работал волонтер, который комментировал происходящее простым языком — совсем как на футболе.
Чтобы вести свой инстаграм, я взял благословение у нашего слуцкого епископа Антония. Сейчас там 1178 подписчиков, в основном случчане. Помимо службы в приходе, я работаю с молодежью. Мы ходили с ними в поход, я бумеранги разные с ними снимал, ребята фанатели просто. Они же во всем этом живут. Чтобы меня поняли, мне нужно говорить с ними на одном языке. Только так их можно привести к Богу. Важно вести не за собой, а вести к Христу.
На молодежном слете я пообещал сделать селфи с митрополитом. Это человек ортодоксальных взглядов, было страшно, конечно, но я спросил:
— А может, сделаем селфи?
— А что такое селфи?
— Вот мы выстроимся, я палочку достану специальную и щелкну нас.
— Ну делай свое селфи.
После этого ребята начали с ним селфи делать. Митрополиту это очень понравилось. Он обрадовался, что молодежь не боялась к нему подходить. Мы часто зажаты из-за определенного протокола, который нас обязывает к официозу. На самом деле и у церкви, и у митрополита человеческое лицо.
Предыдущие выпуски смотрите тут.