"Сегодня можно, не зная нот, участвовать в конкурсах". Композитор о гонорарах и статусе музыки

О подготовке молодых композиторов, статусе профессии, гонорарах и авторских правах агентство «Минск-Новости» поговорило с заведующей кафедрой композиции, профессором Белорусской государственной академии музыки Галиной Гореловой.

Галина Горелова — одна из первых женщин-композиторов в Беларуси, лауреат Государственной премии и специальной премии Президента в области музыки, заслуженный деятель искусств Республики Беларусь, профессор БГАМ. Пишет музыку для различных инструментов, а также струнного и симфонического оркестров.

— Галина Константиновна, в век высоких технологий с помощью компьютера практически любой может написать музыку. Как вы к этому относитесь и что лично для вас значит слово «композитор»?

— Во времена, когда я поступала в музыкальное училище — а это было в 1967-м, — статус этой профессии был настолько высок, что слово «композитор» для меня звучало как «волшебник», «чародей». Создание музыки требовало таланта и огромных усилий. Партитуры Кортеса, Смольского, Мдивани (Сергей Кортес, Дмитрий Смольский, Андрей Мдивани — классики белорусской музыки. — Прим. TUT.BY) написаны вручную — перьевой ручкой, которую обмакивали в бутылочку с тушью каждые три минуты. Мы же пишем в нотных редакторах на компьютере. Так получается быстрее, да и исполнителю проще читать. Нынешнее обилие звуковоспроизводящей и звукозаписывающей техники, компьютерных музыкальных программ породило огромное количество любителей, коих я называю «музыкоделами». Сегодня можно даже не зная нот участвовать в композиторских конкурсах. Самое печальное, что понятие композиторского профессионализма социум уже не осознает и не распознает.

— Какой конкурс на специальность композитора?

— Время конкурсов прошло. В минувшем году на 3 места претендовали 4 человека. Абитуриенты на перепутье — выбрать исполнительскую профессию или композицию. С первой легче трудоустроиться, поэтому ее выбирают чаще. Композиторами же становятся те, у кого в этом есть жизненная потребность.

Наши студенты получают двойную квалификацию — композитор и преподаватель музыкально-теоретических дисциплин. Сейчас на кафедре обучаются 19 человек, в основном девушки. Многие нас не разочаровали, понимают, зачем пришли, успешно сдают сессию. Но есть и те, чья мотивация поступления на творческое отделение абсолютно неясна.

— Какие экзамены нужно сдавать при поступлении?

— Мы принимаем людей после музыкальных училищ. Пробовали брать абитуриентов после музыкальной школы, но они не справлялись с академической учебной программой. Поступающие сдают экзамены по сольфеджио и гармонии, а также предоставляют несколько небольших инструментальных, вокальных произведений. «Философские» объемные сочинения не требуем. По одному приемному экзамену все равно не определишь творческий потенциал человека. Важно, чтобы у него был мелодический дар, развиты чувства гармонии и формы.

— Можно ли научить сочинять музыку?

— Как говорила героиня популярной комедии, «можно и медведя научить танцевать. Но зачем?» Белорусская академия музыки дает качественное образование. Студенты изучают много предметов: «История музыки», «История оркестровых стилей», «Полифония», «Гармония»… Что касается специальности композитора, то здесь нужны прежде всего огромные знания. Научить писать ноты несложно, благо литературы хватает. Сочинять музыку может каждый, а вот сотворить художественное произведение дано лишь единицам. И наша работа — искать их, воспитывать как личность, как профессионалов вроде Губайдулиной, Пендерецкого, Пярта. На кафедре собрались люди, доказавшие свою творческую состоятельность. Для нас большая радость, когда появляется студент, в котором ты видишь свое продолжение, который внушает надежду на будущее. Если из 5 выпусков два человека становятся композиторами, уже хорошо! Сейчас у нас учатся талантливые ребята, например Андрей Цалко, Андрей Якушев, Люба Сытько, Игорь Комар. Среди выпускников есть те, для кого сочинение музыки — самое увлекательное в жизни: Константин Яськов, Ольга Подгайская, Елена Гутина. Композиция — это не профессия, не специальность. Это судьба, стиль жизни.

— Насколько востребована современная академическая музыка в стране?

— Ни на сколько. Хотя лично я не жалуюсь — меня играют, есть предложения от ведущих коллективов и исполнителей. Но много моих талантливых коллег годами ждут оркестрового исполнения. Сегодня большие деньги получают лишь аранжировщики и те, кто имеет отношение к шоу-индустрии. Авторы музыки — интеллектуальной, философско-содержательной — существуют от проекта к проекту. Радует, что на фестивале Юрия Башмета исполняют новые произведения белорусов. В 2007 году я была первой, чью музыку играли на одном из концертов этого мероприятия. Тогда в каждом интервью убеждала, что это должно стать традицией. К счастью, так и получилось. А в 2017-м организаторы фестиваля решили сделать коллективный проект «Четыре измерения современного искусства Беларуси», музыку для которого писали 5 человек. В основном же все белорусские фестивали проходят в рамках шоу-индустрии. Правда, есть конкурс юных композиторов им. Ю. В. Семеняко. К тому же многие наши студенты могут и принимают участие в соревнованиях за рубежом. Что не может не радовать.

— Как можно изменить ситуацию?

— Воспитывать общество надо. Нынче не принято цитировать Маркса, но в одной из его работ есть фраза: «Вкус может испортиться у целой нации». Сейчас эпоха шоу-центризма, попсы. Чтобы академическая музыка была востребованной, нужно культивировать интерес к ней. Например, в Польше проходит престижный мировой фестиваль «Варшавская осень». Это значимое событие для республики, на концертах всегда полные залы, и ясно, что там академическая музыка востребована. Возможно, это одна из причин, по которым некоторые наши выпускники уезжают в еврозону. Мне как преподавателю обидно, что они покидают нашу страну. Ведь мы отдаем все свои силы, готовим настоящих музыкантов, а результатом нашей работы пользуются другие. Потому стараемся убеждать молодежь оставаться здесь. Немало тех, кто остается и поднимает композиторскую школу на европейский уровень.

— Можно ли прожить на гонорары композитора?

— В советское время были хорошие гонорары, композиторы могли нигде не работать, занимались сугубо творчеством. Сейчас так не получится — почти ни в одной стране не проживешь на гонорары, если у тебя нет мировой репутации или постоянной работы. Мы занимаемся композицией не для заработка. Правда, в Министерстве культуры есть репертуарная комиссия, которая приобретает авторские права на наши произведения. Раз в год нам платят деньги за новые произведения, исполненные публично.

— А как обстоят дела с авторскими правами?

— Мои партитуры издавались в Польше, Германии, Швейцарии, Франции, но я за это ничего не получала. Просто радуюсь, что мои композиции звучат. Соответствующим организациям гораздо проще платить авторам-песенникам, чью музыку играют в ресторанах. У композиторов же, пишущих академическую музыку, все сложно. Ко мне часто обращаются исполнители из разных стран, просят ноты моих сочинений. Они спрашивают цену, а я не знаю, что ответить. У нас не выработана такая практика. Говорю им: «Ваша плата — хорошее исполнение в публичном концерте».

Не все представляют наш труд и то, зачем он нужен, если есть более насущные экономические проблемы. Но, знаете, мне очень нравится высказывание мецената Саввы Мамонтова, помогавшего художникам и музыкантам: «Если думать только о хлебе насущном, то, пожалуй, не будет и хлеба».