"На горячую линию позвонили 10 тысяч человек". Как радиосериал ударил по домашнему насилию
В Великобритании живет 75 миллионов человек. Почти 5 с половиной из них каждый день на протяжении трех лет прилипали даже не к экранам — к радиоприемникам, чтобы узнать, чем закончится очередная серия «Арчеров». «Арчеры» — это радиоспектакль о семействе фермеров, который выходил в эфир более 60 лет. Но взорвал его лишь тогда, когда рассказал слушателям о домашнем насилии. О радиопостановке, которая помогла парламенту Британии изменить законодательство, о пьесе драматурга из СССР, всколыхнувшей Королевский Шекспировский театр в Лондоне, и о том, почему изучение русского — это вопрос политики, а не выбора, TUT.BY поговорил с руководителем отдела радиопостановок BBC Элисон Хинделл.
«Количество звонков на горячую линию увеличилось на 10 тысяч»
Если проехать 2 тысячи километров, переплыть Ла-Манш и оказаться в Лондоне, можно узнать, что радиопостановки — это не умирающий жанр, как кажется из Беларуси, а бодрое и вполне живое явление. Каждый день их слушают более трех миллионов британцев.
— Радиопостановки могут быть о чем угодно. Это и экспериментальные, политические, провокационные пьесы, и инсценировки классических романов, и комедии на бытовые темы, и журналистские расследования. Выбор чрезвычайно широк.
Работой над ними Элисон занимается ровно 30 лет. Она спродюсировала сотни постановок, но в ответ на просьбу назвать самую дискутируемую отвечает без раздумий: «Арчеры».
«Арчеры» — это фамилия и одноименная мыльная опера, которая шла без перерыва с 1951 года. Сначала 5 дней в неделю, потом 6. Сериал задумывался как пропаганда сельскохозяйственного производства, которое необходимо было восстанавливать после окончания Второй мировой войны.
— Изначально сериал создали, чтобы фермеры узнали о выращивании сельскохозяйственных культур и чтобы у них возник стимул выращивать больше, — рассказывает Элисон Хинделл. — Но, несмотря на сельскую тематику, он старается идти в ногу со времени и затрагивает проблемы, актуальные в определенный период. Например, в 1960-х у одного персонажа появился незаконнорожденный ребенок. В 1980-х одна из героинь стала жертвой изнасилования. Были темы, связанные с наследованием имущества, онкологическими заболеваниями.
Во времена, когда британцы еще не знали, что такое телевидение, радиосериал «Арчеры» слушало около 20 млн человек. Позже число сильно уменьшилось — до 4 с половиной. Тема домашнего насилия, которая появилась в сериале в 2013-м и звучала на протяжении трех лет, сильно повлияла на аудиторию: она стала более многочисленной и молодой.
До 2013 года, вспоминает Элисон, тема домашнего насилия практически не обсуждалась в обществе. Все знали, что проблема существует где-то за закрытыми дверями, но за их пределы она редко просачивалась. После выхода обновленных «Арчеров», говорит Элисон, общество взорвалось.
— Такое мощное воздействие этот сериал получил потому, что в событиях, о которых шла речь, не было ничего шокирующего. Да, они были неприятными, болезненными, волнующими, при этом не были необычными. Люди вместе с героями постановки переживали их, чувствовали себя жертвами психологического контроля, манипуляций, насилия. К слову, по чистой случайности совпало, что как раз в то время британское правительство вносило поправки в законодательные акты. Согласно им, психологический контроль должен был считаться правонарушением. И поскольку тема уже звучала в «Арчерах», наш радиосериал стали использовать для продвижения, обоснования нового законодательства.
Реакция слушателей была неоднозначной, вспоминает Элисон. Некоторые писали письма, где рассказывали, что не хотят слушать о домашнем насилии, когда занимаются домашними делами «на своих милых кухнях и в гостиных». Однако большинство отзывов были другими.
— Люди сообщали, что это действительно мощная история, которая открывает глаза на существующую проблему, ее серьезность. Кто-то писал, что, послушав эти серии, понял, что сам или сама является жертвой психологического насилия.
Как результат — с тех пор как в «Арчерах» появилась эта тема, количество звонков на горячую линию увеличилось в целом на 10 тысяч.
Когда сценаристы писали новые эпизоды, они опирались не на свою фантазию, а на реальные истории женщин, рассказывает Элисон.
— Они консультировались с благотворительными организациями, оказывающими помощь женщинам, ставшими жертвами домашнего насилия. Несмотря на то что герои и основная сюжетная линия у нас уже были, мы вписывали их в общий контекст.
Чем закончилась история? Она пока не закрыта, говорит Элисон. Главные герои развелись, мужчина-агрессор уехал из деревни.
— Но кто знает, что случится в будущем. Ведь реальная проблема в том, что женщины, ставшие жертвами домашнего насилия, не могут отсечь эту историю полностью. Часто у них с агрессором остаются общие дети, которые могут поддерживать контакт с отцом. В какой-то степени человек все равно присутствует в их жизни.
Что изменила трехлетняя история «Арчеров» в целом? Во-первых, законодательство, во-вторых, подход в освещению темы домашнего насилия в СМИ.
— Изменилось и отношение к этой проблеме людей. Но все-таки 5,5 миллиона слушателей, которые кажутся большим числом, — это не все жители Великобритании. Огромное количество людей все равно осталось не в курсе этой истории.
Хотя Элисон отмечает важный факт: финальный эпизод, в котором шел суд над агрессором, в социальных сетях был скачан 360 тысяч раз. В целом его прослушало 5,5 миллиона человек, причем 68% из них были моложе 35 лет.
К слову, домашнее насилие — не единственная острая тема, которая звучала в радиосериале «Арчеры». «Брексит» тоже проник в него.
— Мы распределили роли так, чтобы одни герои «Арчеров» поддерживали «брексит», а другие — нет. Эта тема периодически возникает в каких-то тематических разговорах. Но мы должны быть очень осторожны, ведь не знаем, что будет в итоге. Наши герои оказываются в той же ситуации, что и обычные жители Великобритании. Никто не знает, что из этого получится, но все надеются на лучшее.
После радиопостановки издательство допечатало 30 тысяч экземпляров книг
— Я обожаю свою работу, радиопостановки. Считаю, что эта самая действенная форма донести месседжи, которую только можно придумать, — отвечает Элисон Хинделл, когда спрашиваем, как за 30 лет она смогла не устать от радиоспектаклей.
До этого Элисон работала в драматургическом отделе Королевского Шекспировского театра в Лондоне — занималась классическими спектаклями. Именно там она вживую познакомилась с советской литературой.
— Первой советской пьесой, которую после наступления гласности мы увидели в Великобритании, был «Саркофаг» Губарева о чернобыльской катастрофе. Ее ставили в нашем театре. Поскольку я немного знала русский язык (изучала его в школе), предложила нашему руководству поехать в Москву горбачевской эпохи и исследовать советский театр периода перестройки.
Содержание спектакля Элисон помнит не особо. Говорит, тогда ее в большей степени поразил факт, что такая свободная пьеса могла появиться в стране Советов.
— Если не ошибаюсь, само слово «саркофаг» означало здание, где располагался корпус ядерного реактора. Речь шла о нескольких рабочих, которые остались там погребенными. Это был пример новой, более свободной драматургии. Ведь когда произошла чернобыльская катастрофа, советское правительство старалось ее замалчивать. Однако довольно быстро Горбачев обратился к западным странам за помощью. Для меня это было определенным сигналом, что человек действительно стремился изменить общество, в котором он жил.
В 1987-м Элисон поехала в Москву. Из своей поездки она привезла множество примеров современных русскоязычных драматургов. Но ее руководство сказало: «Недавно мы поставили „Саркофаг“, хватит». Этот разговор привел Элисон в ВВС, где работал ее знакомый. Он посоветовал реализовать свою симпатию к русской литературе на радио.
А появилась эта симпатия еще в детстве, когда Элисон читала английские переводы русских сказок.
— Они меня очень впечатлили. Впечатлила сама мысль о России, ее героях, снегах и т.д. Потом, когда я подросла, начала читать более серьезную русскую литературу. И чем дальше, тем сильнее чувствовала эмпатическую связь с эмоцией, антуражем этих произведений. Так получается: чем больше ты изучаешь предмет, тем ближе он тебе становится.
На ВВС Элисон Хинделл поставила «Грозу» Островского, «Тихий Дон» Шолохова, «Август 1914» Солженицына, «Смерть Ивана Ильича» Толстого, «Доктора Живаго» Пастернака, «Белую гвардию» и «Мастера и Маргариту» Булгакова, «Жизнь и судьбу» Гроссмана. Последняя радиопостановка, говорит, казалась самой рискованной, но стала наиболее успешной.
— Василий Гроссман был совершенно неизвестным автором в Великобритании. А тут радиопостановке по мотивам его книги выделили 8 часов эфирного времени. И она оправдала доверие, данное авансом. Отзывы от профессиональных критиков были положительные. Писали и слушатели — по электронной почте, обычными письмами, звонили, сообщали свое мнение, впечатление. Одно из самых значимых показателей успеха — решение издательства, которое опубликовало книгу в Великобритании. Оно было вынуждено допечатать 30 тысяч экземпляров, что для читательского рынка нашей страны — очень большие цифры.
— Популярна ли сейчас русская литература в Великобритании?
— Да, популярна, но у британцев старшего поколения, принадлежащего к классу более образованных людей. Что касается молодого поколения, то не могу однозначно ответить. Раньше, когда я училась в школе, русский был распространен в качестве иностранного. Те, кто изучал язык, имели контакт и с литературой. Теперь русский язык изучают в школах очень редко. Кафедры русского языка в университетах тоже сокращаются или вовсе закрываются. Можно сказать, что у молодежи сейчас нет возможности получить контакт с русской литературой.
Русский как иностранный был очень популярен в 1960−1970 годах, совершенно непопулярен в первой половине 1980-х. Потом, в связи с перестройкой, интерес возобновился. В 1990-е был всплеск. Но в наши дни интереса практически нет. Это в том числе связано с политикой.
— Что самое смелое вы делали в своей работе?
— Я не продюсировала эту постановку, но принимала в ней участие. Мы делали спектакль о войне между Великобританией и Аргентиной за Фолклендские острова. Изначально сценарий готовился для телевидения, но правительство запретило выпускать его. Через несколько лет ВВС решилось выпустить его в виде радиопостановки. Она действительно была сложной и провокационной, потому что речь шла об участии и роли британского правительства в этой войне: о чем оно знало и не знало, какие приказы отдавало. Мы, конечно, волновались, потому что не знали, последуют ли репрессии. К счастью, обошлось.
— То есть репрессий не было?
— Нет. Я связываю это с тем, что постановка вышла в эфир через какое-то время после войны. Для правительства это было не такой свежей раной. К тому же оно считало, что, поскольку это была радиопостановка, она окажет меньшее влияние на публику. Все-таки многие недооценивают их силу.
Визит Элисон Хинделл в Республику Беларусь организован Фондом ООН в области народонаселения (ЮНФПА) в Республике Беларусь совместно с посольством Великобритании в Республике Беларусь в рамках информационной кампании «Не молчи! Останови насилие в семье!».