"То, что я видел в бою, в кино не показывают". 95-летний художник о татуировках и советах супруги
Сегодня, 5 февраля, исполняется 95 лет народному художнику Беларуси Леониду Щемелеву. В интервью TUT.BY классик белорусской живописи рассказал о посредственных и одаренных педагогах, чувстве стиля и татуировках, которыми удивил военкомат.
«Сегодня политические деятели и коммерсанты обособлены от искусства»
Могучий Щемелев. Так знаменитого живописца называют за глаза. Вопрос «почему» отпадает сам собой, когда этот статный человек приветствует нас в своей мастерской и начинает монолог о том, что его волнует сегодня.
— К искусству сегодня отношение плевое. Это выражается в том, как хранить работы, как делать выставки, как их воспринимать… 6 февраля у меня открытие выставки в художественном музее. Придут люди, которые понимают живопись, посмотрят. Но остальные…
Что он этими красками делает, для чего. Почему у него получается, а я не могу так нарисовать. Такие мысли должны возникать в обществе. Сегодня политические деятели и коммерсанты обособлены от искусства. Нет интереса, чтобы рассуждать на эти темы. Но вспомните из истории Савву Мамонтова (крупный промышленник и меценат, его имение Абрамцево было центром художественной жизни, где нашли поддержку Репин, Серов, Врубель и другие русские художники. — Прим. TUT.BY).
Но я, конечно, не страдалец. Если человек признан — он живет этим. Я 70 лет занимался одним делом, работал почти каждый день. Прожил жизнь так, как хотел.
«Если родители говорят маленькому ребенку: „Ты не так рисуешь“, — это колоссальный вред»
— Года 3−4 назад меня пригласили посмотреть выставку детского рисунка. Сначала не стал высказываться, поздравил детей и родителей с открытием выставки. Но педагогам дал понять, что обо всем этом думаю. Говорю: «Большего вреда от вашей работы нельзя представить!». Дети по-разному видят цвет, сущность. Но здесь все рисунки смотрелись одинаково, как будто сделаны одним автором. Эти педагоги, молодые девушки, обиделись и больше меня не приглашали. Получается, что им самим когда-то не объяснили главного. Искусство должно быть индивидуальным.
Представьте, что идет урок и студенты пишут портрет мужчины в синем свитере. У каждого будет свой синий. Хотя свитер-то один и тот же. Но видеть цвет можно по-разному.
Если родители говорят маленькому ребенку: «Ты не так рисуешь», — это колоссальный вред. Только хвалить можно. «Молодец! Это интересно». Не нужно заставлять рисовать. Но когда он хочет, пусть берет бумагу, карандаши, акварельные краски. Все это должно быть под рукой.
«Мне было лет 13, когда увидел на выставке работы Пэна. Помню, рассматривал обнаженные фигуры на больших листах»
— Мое детство прошло в Витебске. В школе, еще в младших классах, мне очень повезло с педагогом. Он понимал детей, ко всем относился хорошо. Но мои рисунки выделял. И я это заметил. Чуть солнце, погода хорошая, командовал: «Чего сидеть в классе?» И мы все шли на реку, рисовали на набережной Западной Двины. В каждом ученике он стремился открыть изобразительность. Учил видеть жизнь. Но тогда мы этого не понимали, конечно.
В Витебске 1930-х годов была интересная художественная среда. Каждую неделю ходил на выставки, встречи. Слушал, рот разинув. Мне было лет 13, когда увидел на выставке работы Пэна (Юдель Пэн — педагог, живописец, учитель Марка Шагала. — TUT.BY). Помню, рассматривал обнаженные фигуры на больших листах. Вскоре встретился с ним самим. Но это общение было мгновением.
«Мне кажется, когда Цвирко ушел из жизни, институт нужно было назвать его именем»
— Виталий Константинович Цвирко — учитель в полном смысле этого слова (один из основателей художественного факультета Белорусского театрально-художественного института, сегодня это БГАИ. — Прим. TUT.BY). Мне кажется, когда он ушел из жизни, институт нужно было назвать его именем. Цвирко внес колоссальный вклад в изобразительную культуру республики. В нас, своих студентах, он развивал чутье живописи, учил пониманию красоты.
Помню персональную выставку Виталия Константиновича в Москве. Блестящая экспозиция — 150 работ. Из Самарканда приехали старенькие профессора, хорошо знавшие его. Подумал тогда: как это они доехали, все-таки возраст. На открытии они говорили в высшей степени уважительные слова о моем учителе. Это запомнилось и было познавательно для меня.
«Вывести татуировки оказалось куда труднее, чем сделать»
Леонид Дмитриевич смотрит на часы, и я замечаю на запястье рисунок. Спрашиваю робко: «В вашу молодость татуировки тоже были в моде?» Кивает, отвечает с иронией:
— Вывести оказалось куда труднее, чем сделать. Витебские умельцы нарисовали, еще до войны. Когда в армию призвали, пришел на медосмотр, снимаю рубашку, а у меня орел на груди.
В декабре 1941 года Леонид Щемелев был мобилизован. Прошел войну, служил в пехоте, кавалерии, был тяжело ранен в боях за Беларусь.
«Сегодня любят снимать так, чтобы много криков, шума, спецэффектов»
— То, что я видел в бою, в кино не показывают. Трагические вещи осознавать непросто. Сегодня любят снимать так, чтобы много криков, шума, спецэффектов. Но на нормального человека все это не действует. Мне ближе те фильмы, где больше правды. Вот «Летят журавли». Сама обстановка реальна и напоминает то, что было. Там война показана через женщин. Как они жили в тылу, что чувствовали.
«На моих глазах посетители музея падали на колени перед работой Рафаэля»
— В 1955 году в Москве открылась трофейная выставка Дрезденской картинной галереи. Люди с ночи занимали очередь, чтобы увидеть «Сикстинскую мадонну» Рафаэля. На моих глазах посетители музея падали на колени перед этой работой. Так сильно она на них воздействовала. И это в те годы, когда люди якобы не верили в Бога.
«Шляпы мне всегда нравились. Эта деталь, которая делает человека сегодняшним»
Строгое пальто и шляпа — фирменный стиль Щемелева.
— В обществе сейчас не бываю. Надеваю то, что мне нравится. В чем чувствую свободу. Если этого нет — значит, костюм не подходит.
— «Галстук» равно «несвобода»?
— В галстуках есть красота. Некоторым они идут. Но не мне. Поэтому не ношу их, и не носил особенно. А вот шляпы мне всегда нравились, но не всегда попадались хорошие. Эта деталь, которая делает человека сегодняшним. Когда шапочку натянул и пошел — это не то. Все-таки надо следить за собой. Живешь ведь не только для себя, но и для других.
— Советам супруги доверяете?
— За столько лет она привыкла к моим вкусам. Знает, что я ношу. Сама предлагает, а я соглашаюсь. Конечно, бывает, поспорим. Это нормально. И об искусстве спорим.
«Хоть 500 лет живи, невозможно представить всемирность как суть»
— Живет человек лет 70−80 — мой возраст не берем даже — это кратчайший путь. Я в свои 95 лет только начал что-то понимать. Что ты смог, а что не смог. Как относились к тебе.
Сегодня у ученых есть стремление увеличить протяженность жизни. Но хоть 500 лет живи, невозможно представить всемирность как суть.
Леонид Щемелев — народный художник Беларуси. Участник Великой Отечественной войны. Лауреат Государственной премии Беларуси и премии Союзного государства. Кавалер ордена Франциска Скорины. Работы художника находятся в музеях и частных коллекциях в Беларуси и за рубежом. В 2003 году в Минске открыта городская художественная галерея Леонида Щемелева. В основе экспозиции — картины, которые мастер подарил городу.
С 6 по 18 февраля в Национальном художественном музее можно посмотреть выставку «Леонид Щемелев. Живопись».