"Белые Росы - 13" и деградация Запада. "Сабакі Эўропы" Бахаревича - главный антибестселлер 2018 года
Читателем можешь ты не быть, но знать о «Сабаках Эўропы» обязан. Новый роман Альгерда Бахаревича — это фолиант в 900 страниц текста, сигнальный экземпляр которого вышел в последние дни прошлого года в издательстве «Логвінаў», а тираж только на днях попадет в руки читателей. Почему выход «Собак» можно считать одним из важнейших культурных событий 2018 года и чем это произведение заслужило статус «антибестселлера», разбирался TUT.BY.
Альгерд Бахаревич — один из самых популярных современных белорусских писателей. Родился в 1975 году в Минске. Окончил филфак Педуниверситета имени Максима Танка. Работал преподавателем и журналистом. Автор книг прозы «Ніякай літасьці Валянціне Г.», «Сарока на шыбеніцы», «Гамбургскі рахунак Бахарэвіча», «Дзеці Аліндаркі», «Белая муха, забойца мужчын» и многих других. Четыре раза входил в число победителей литературной премии имени Ежи Гедройца. По роману Бахаревича «Шабаны. Гісторыя аднаго знікнення» поставлен спектакль «Шабаны», который идет на сцене Купаловского театра.
«Белые Росы» и лучший друг гусыни
Пользователям Сети, которые не хотят читать 900 страниц, но при этом мечтают сохранить статус книгочеев, Альгерд Бахаревич подготовил сюрприз. 840 символов или 20 строк — краткое содержание «Собак» можно найти уже на первых страницах книги. Но поможет ли оно вам — риторический вопрос. Роман Бахаревича — это кубик Рубика, ребус, лабиринт, разобраться в котором по законам классической литературы невозможно.
Как будто дразня читателей, Бахаревич, как знающий себе цену писатель-сибарит, с легкостью разбрасывается сюжетами. Он обрывает действие каждой из частей на самом интересном месте и, словно опытный картежник, перетасовывает колоду, начиная игру сначала. При переходе к следующей части меняются герои, время, повествовательный темп, атмосфера. Единую конструкцию цементирует лишь фирменный бахаревичевский стиль, да невнятные связки.
Таким образом, перед нами книга из шести частей, каждая из которых достойна стать отдельным произведением.
В первой из них «стварае ўласную мову мянчук непакорны». Олег Олегович, герой Бахаревича, не просто оживляет холодные морфологические конструкции, переосмысляя на лингвистический лад миф о Пигмалионе, сотворившем Галатею. Нет, процесс создания нового языка дышит страстным огнем, сравнимый по своему накалу с верой фанатика. Герой бережет тайну бальбуты (именно так называется придуманный язык) как молодой влюбленный. Отсутствие общения на этом языке напоминает любовное томление. А каждая строчка словаря бальбуты (его можно найти в приложении к «Сабакам») воспринимается едва ли не как дневник свиданий писателя со своей возлюбленной. В этом разделе Бахаревич словно дает читателям ключи в свою творческую лабораторию, где они могут увидеть настоящее чудо: сотворение автором своего мира.
Действие второй части происходит в будущем, в 2049-м году «у паселішчы „Белыя Росы — 13“», расположенном у западной границы Беларуси (иронический взгляд на знаменитый фильм очевиден). Впрочем, независимой страны больше нет, она находится под властью восточного соседа. С помощью блестящей и беспощадной сатиры на непобедимый «совок» Бахаревич передает атмосферу абсолютной безнадежности и полного вырождения белорусской нации. Неудивительно, что главный герой — вовсе не взрослый борец-патриот (откуда ему появиться?), а 15-летний парень по кличке Молчун, который куда легче находит общий язык с любимой гусыней, чем с людьми.
Идеальная Беларусь — на острове для мусора
Продолжим знакомство с разделами романа. Главный герой третьей части «Сабак Эўропы», Максим Кривичанин, покупает остров в Средиземном море. Именно там он собирается создать свою «Крыўю» — похожим словом, «Крывіяй» (производное от названия племени кривичей) предлагали называть Беларусь cначала Вацлав Ластовский, а позже отдельные представители послевоенной эмиграции. Но будущую идеальную Беларусь, земной рай Кривичанин строит как монархию. Ирония и даже сарказм Бахаревича становится понятна позднее. Оказывается, что остров десятилетиями служил свалкой для мусора. Возникают проблемы со здоровьем — и борцы за «светлое будущее» пытаются вернуться на континент один за одним.
Как бы то ни было, эта тема — далеко не единственная в этом разделе. Вводя в повествование образ знахарки Бенигны, Бахаревич представляет оригинальную мифологическую картину мира. Максим Кривичанин стремится использовать силу ворожбитки. Итог этой попытки печален. Абсолютно самодостаточная народная культура не выдерживает попыток вмешательства. Манипулировать ею либо пытаться использовать в своих интересах — значит, уничтожить ее. По иронии судьбы в последней части мы узнаем, что оба (и жертва, и ее гонитель) будут восприниматься как герои, а их портреты будут висеть рядом в одном и том же помещении.
Четвертая часть книги, в которой «блукае па горадзе вольны гультай з таямнічым пакетам», превращается в ироничный городской роман. В нем даже находится место и оценке творчества самого Бахаревича, и комичному разговору героя с самим писателем. Страницы этого раздела передают не только дыхание жары (действие происходит в разгар лета), но и любовь писателя к Минску (скорее, не к горожанам, а к пространству). «Я выйшаў зь „Ведаў“ і адразу ж кінуўся ўніз, у мэтро. Сьпякотны горад нават за локаць ухапіць не пасьпеў сваімі вогненнымі рукамі. Мэтро сустрэла пахам падзямельляў, сутарэньняў, суцінскімі колерамі…», — пишет Бахаревич. Писатель, кажется, успевает виртуально «зачекиниться» во всех значимых точках в центре и на востоке города (запад он почему-то не жалует), оставив нетронутым Зеленый Луг, — туда герою предстоит попасть в финале «Собак».
Если вам все еще непонятно, почему речь идет об одном произведении (казалось бы, перед нами четыре разные тексты), не переживайте — этот же вопрос мучил и меня. Причина не только в абсолютно самостоятельных разделах. Связки между ними абсолютно невнятные, а практическая ценность от них минимальная. Более того, в какой-то момент понимаешь, что части романа можно читать в любой последовательности. Но последнюю, шестую, все-таки посоветую оставить напоследок.
Отсылки к Брэдбери и события на минской улице Седых
Действие шестой части начинается в 2050 году, когда в дешевом берлинском отеле находят умершего поэта. Тэрезиус Скима, сотрудник службы идентификации неопознанных личностей, по долгу службы должен собрать сведения об умершем, писавшем стихи на неизвестном ему языке. Стремясь найти эту информацию, он отправляется в путешествие.
Казалось бы, действие происходит спустя год после событий второй части. И по всем неписаным правилам свободная прекрасная жизнь на Западе должна контрастировать с имперским Востоком. Но этого не происходит. Более того, Бахаревич показывает культурную деградацию западной цивилизации, отказавшейся от книг (в каждом из городов, в который попадает его герой, практически не осталось книжных магазинов). Чем не перекличка со знаменитым произведением Рэя Брэдбери «451 градус по Фаренгейту»? Но уничтожать книги нет никакой нужды. Их чтение стало немодным, а современники Скимы просто не успевают жить: в одном из эпизодов писатель рассказывает о поезде, который несется из города в город с такой скоростью, что увидеть что-то за окном невозможно. Поэтому стекла закрыты изображениями с видами пейзажей, которые и предлагается рассматривать пассажирам.
Событие, случившееся с агентом на минской улице Седых в микрорайоне Зеленый Луг (какое именно, уточнять не будем, и обойдемся без спойлеров), закольцовывает всю историю. Лейтмотивом шестой части становится поиск главным героем самого себя. Недаром во время путешествия в сознание к Скиме начнут «стучатся» образы (еще не) прочитанных книг. Но главное в другом. Жизнь людей зачастую меняют даже самые незначительные мелочи. Бальбута, придуманная Олегом Олеговичем в первой части, проходит сквозь жизни большинства героев книги. В суетливом, пустом, а где-то несвободном мире именно придуманный язык, а вместе с ним придуманная вселенная становятся территорией гармонии и здравого смысла.
Но — и в этом свой парадокс — атмосфера «Сабак Эўропы» пессимистическая, где-то даже безнадежная. Мир индивидуалистов рано или поздно терпит поражение в борьбе с массами. Именно через эту борьбу можно объяснить и название романа. Разумеется, каждый из читателей объяснит его по-своему. Для меня ключевым выглядит следующий фрагмент: «Недзе ўдалечыні зноў забрахалі сабакі. Ён чуў іхныя галасы — аднекуль ён ведаў, што такое гаўканьне азначае, што чужыя пакуль яшчэ не перайшлі мяжу, што яны ідуць паўзь яе, небясьпека, якая можа прайсьці стараной, а можа сарвацца, страціць кантроль. Гэта быў папераджальны брэх — і ўсё ж Скіма чуў у ім і нешта іншае. Гэта быў брэх-выклік, брэх-кліч, брэх, які абазначаў прысутнасьць і гатовасьць». Через роман Бахаревича проходит атмосфера охоты на тех, кто выбивается из общей массы. Молчун, Бенигна, Терезиус Скима должны постоянно отстаивать свое право быть другими. И сам роман Бахаревича — словно вызов как их преследователям, так и белорусскому времени.
У нас Вторая мировая, у них — Гарри Поттер
Упоминание о вызове «белорусскому времени» употреблено вовсе не для лишнего пафоса. Ведь роман стал удачей не только благодаря несомненным художественным достоинствам книги. Бахаревич изменил систему координат и повернул или — будем осторожными в оценках — попытался повернуть белорусскую литературу в направлении последних мировых трендов, не потеряв при этом национальную самобытность произведения. А теперь, если вы прочитали до конца эту занудную и слишком умную фразу, попытаюсь объяснить попроще.
Если современный писатель брался за эпический жанр, то еще недавно из-под его пера обязательно выходил роман «пра даўніну». Речь о героической, патриотической саге, посвященной великим князьям и полководцам, либо трагической эпопее о коллективизации, репрессиях и войне. Объединял эти произведения неспешный темп, постепенное развертывание сюжета, эпический дух, который иногда навевал здоровую дрему. Если же писатели брались за современные темы, то писали повести (называя их романами) либо миниатюры. В какой-то момент маятник достиг крайней точки (например, в книгу Андруся Горвата «Радзіва „Прудок“» вошли его записи, сделанные в фейсбуке) и двинулся в обратном направлении.
Разумеется, на Западе это случилось куда раньше. В середине 1990-х, когда в Беларуси еще выходили последние тома трилогий и пенталогий, посвященных Второй мировой войне, в Англии появилась первая книга о Гарри Поттере. Постепенно западная публика вновь привыкла к «пробежкам» на серьезные дистанции. Причем как в литературе, так и в кино. Недаром теперь неизменной популярностью пользуются многочисленные сериалы, снятые не хуже, чем полнометражные художественные фильмы.
Но самое главное, что эпический слог сменился современным и с помощью больших по объему произведений авторы снова могут высказаться на серьезные темы, не рискуя потерять читателей. Главное, чтобы хватило таланта и умения выдержать такую дистанцию. Бахаревич ее осилил. При этом он сохранил национальную идентичность и сделал язык полноправным действующим лицом своего романа (речь как о придуманной им бальбуте, так и о белорусском). Писатель поднял в «Собаках» столько тем, что для их анализа хватит не одной кандидатской диссертации, и попробовал развернуть корабль «беллита» в сторону того направления, в котором развивается современная мировая литература.
Не уверен, что к этому прямо сейчас готовы белорусские читатели, поэтому «Сабакі Эўропы» первое время рискуют стать главным отечественным «антибестселлером». Поддержат ли Бахаревича читатели? Присоединятся ли к нему другие белорусские авторы? Или писательскому кораблю пока суждено плыть в одиночку? На эти вопросы ответить пока невозможно. А поэтому просто пожелаю вам приятного чтения. И пусть судьба «Сабак Эўропы» сложится удачно.
Прочитать фрагмент романа можно на сайте издательства «Логвінаў».