Агротреш, закатки, трасянка и борьба с коррупцией. "Ревизор" в Купаловском
Комедия была написана более 180 лет назад, а кажется, что речь идет о событиях сегодняшнего дня. TUT.BY сходил на премьеру в Купаловский театр и попытался разобраться, почему режиссер цитировал Александра Лукашенко, а чиновники из пьесы Гоголя говорят на трасянке.
Пожалуй, самое сильное в спектаклях «позднего» Пинигина (речь о последних девяти годах, когда Николай Николаевич возглавляет Купаловский театр) — это визуальный облик его спектаклей. Сценография, или говоря языком обывателя, «картинка».
Можно долго спорить о месте Пинигина в современной белорусской театральной культуре, благодарить за просветительство и критиковать за консерватизм, но очевидно одно: листать фото, сделанные на его спектаклях, — одно удовольствие. За период «бури и натиска» — взлета Пинигина в 1980-е, расцвета его таланта в 1990-е и заграничной работы в (не)прекрасном российском «далёко» в 2000-е — единомышленниками режиссера стали действительно выдающиеся художники (уровня Зиновия Марголина).
В «Ревизоре» (как и в «Чайке», предыдущей премьере Пинигина в Купаловском) его единомышленником выступает Мариус Яцовскис (автор сценографии и костюмов). В левой части сцены литовский художник поставил вышку линии электропередачи. А в правой части, чуть в глубине, разместил здание, которое можно считать и «триумфальной аркой» чиновнического честолюбия, и парадными воротами для въезда в провинциальный город. А также результатом совершенно ненужной гигантомании (ведь вокруг этого здания — пустое пространство и нет никакого уюта, свойственного небольшим городкам). Впрочем, в самом начале спектакля здание однозначно выполняет функцию бани. Оттуда через двери с нарисованными на ними голубями выходят с портфелями и вениками местные чиновники.
Служивые люди начинают говорить, и сразу же становится видным или, скорее, слышимым ключевое решение Пинигина — герои Гоголя разговаривают на трасянке (перевод Марии Пушкиной), что прекрасно передает колорит районного центра: действие «Ревизора» перенесено в Беларусь в 1970—1980-е годы (впрочем, отдельные мизансцены, вроде женщин с баулами, отсылают нас к 1990-м, подчеркивая вневременной характер произведения). Кстати, Хлестаков (Павел Харланчук), как типичная столичная «штучка», говорит на литературном белорусском языке.
Что из этого получилось — сложный вопрос. Да, внешняя радость от «узнавания» чиновников, которые шпарят на трасянке, обеспечена. Но рано или поздно наступает привыкание и появляется вопрос: а чем, кроме трасянки, решили удивить зрителей?
Одна из главных удач пинигинского «Ревизора» — образ Городничего (Виктор Манаев). Этот Микита Зносок, который ушел во власть и дослужился до высокой должности, держит район в ежовых рукавицах, не гнушается пользоваться помощью Бобчинского и Добчинского, которые завязывают ему шнурки на ботинках, но при этом находится под каблуком своей жены Анны Андреевны (Зоя Белохвостик). Уморительно и одновременно трогательно смотреть, как Городничий ползет через сцену, чтобы одернуть платье супруги, которое задралось неприлично высоко.
Герой Павла Харланчука (Хлестаков) выглядит как милый, капризный, несколько женственный столичный мальчик, который всего лишь пользуется сложившейся ситуацией и ничтоже сумняшеся берет деньги от чиновников. Вся история, случившаяся с Хлестаковым, — одно сплошное опьянение. Недаром свой знаменитый монолог герой Харланчука произносил в легком подпитии. Вероятно, новаторской такую трактовку не назовешь (как справедливо заметили в кулуарах, купаловский Хлестаков слишком похож на героя Андрея Миронова из знаменитого спектакля Театра сатиры), но обаяние и харизма Харланчука заставляют закрыть глаза на такие мелочи.
Сложнее с женским дуэтом. Не только потому, что блистательная Зоя Белохвостик (Анна Андреевна, жена Городничего) выглядит убедительнее, чем ее партнерша, молодая артистка Диана Каминская (Марья Антоновна, дочь Городничего).
Две героини становятся сознательной жертвой агротреша, через который Пинигин показывает жизнь провинциального городка. Розовый цвет, который преобладает и в домашней женской одежде, и в одинаковых игрушках, которые чиновники дружно дарят дочери Городничего на будущую свадьбу, ультракороткие леопардовые платья, песни советских ВИА и закатки на столах — в результате женские образы сознательно получаются гротескными. Правда, Зоя Белохвостик эту гротескность воплощает пока более убедительно.
Чиновники в купаловском «Ревизоре» первоначально воспринимаются безликой массой в одинаковых серых костюмах. Но каждый из них получает шанс заявить о себе перед шишкой из Петербурга, пока тот принимает ванну.
И вот уже Артемий Филиппович Земляника (Дмитрий Есеневич) не только, как и коллеги, приносит с собой ведерко воды для ванны, но и успевает сделать герою Харланчука педикюр, одновременно вываливая компромат на конкурентов.
Отметим еще один эпизод. Сцена, когда главный герой посещает одно из подведомственных учреждений, да еще и разрезает красную ленточку, решена в традициях лучших пародий и прекрасно передает атмосферу как позднего СССР, так и более современные события, которые можно увидеть по телевизору.
Но режиссерское решение других сцен все-таки не равнозначно. Разочаровывает эпизод поездки Хлестакова и Городничего по городу: включить звук стукающих колес и обыграть поездку через движение в поезде — классический штамп, который бродит из одного спектакля в другой. Вряд ли назовешь удачным и треугольник Хлестаков — Анна Андреевна — Марья Антоновна. Раньше автору этих строк проходилось видеть и легендарный «Ревизор» екатеринбургского коллектива «Коляда-театр», и постановку московского Театра на Малой Бронной с Леонидом Каневским и Даниилом Страховым (ради объективности — это самые сильные их роли), и одноименный спектакль Смоленского драмтеатра. Увы, но во всех трех названных спектаклях названный треугольник выглядел куда интереснее, чем в Минске: целомудрие в купаловской постановке уже утрачено, а вот страсти явно не хватает.
Несколько разочаровывает и финал. В «Ревизоре» он красив, как, впрочем, красивы и многие другие мизансцены (позднему Пинигину характерна красивая и холодная сценическая геометрия). Но что скрывается за этой красотой?
Отправив на тот свет Бобчинского и Добчинского (простите за спойлер, но, уверен, на восприятие спектакля этот факт вряд ли повлияет), остальные чиновники узнают о прибытии настоящего ревизора и один за другим падают на пол. Вышедшим на сцену дворникам с ангельскими крыльями остается смести их как осенние листья.
Если режиссер решил таким образом изобразить сотрудников Комитета госконтроля в оригинальной униформе, я его понимаю: взяточничество должно быть наказано. Но если нет, мизансцена вызывает вопросы. Неужели весь внутренний посыл в том, что взяточники — это мусор и воровать нехорошо? Недаром на пресс-конференции Пинигин процитировал президента страны: «Александр Григорьевич на каждом совещании говорит: «Хлопцы, не крадите — сядете!».
Во время спектакля меня не переставала мучить мысль, какую же все-таки роль в «Ревизоре» играет трасянка? Да, в лучших, оригинально задуманных мизансценах трасянка действительно «выстреливает», становится стилеобразующим элементом спектакля и передает типично белорусскую, хорошо узнаваемую атмосферу застоя времен БССР, которая нет-нет да и напомнит о себе. Именно тогда Гоголь звучит актуально как никогда.
Но при всех своих плюсах и минусах купаловский спектакль удивительно прост, чем будет, безусловно, мил и понятен публике. Он не перегружен вторыми планами и символами. Одно из немногочисленных исключений — сцена, когда гигантский неоплаченный счет Хлестакова в местном ресторане превращается сначала в записку, а затем и в развевающийся белый флаг, с помощью которого чиновники сообщают о своей капитуляции. В других, менее удачных фрагментах «Ревизор» напоминает радиопостановку, которую можно слушать с закрытыми глазами, а трасянка превращается в универсальный внешний прием, цель которого — закрыть внешне эффектное, но иногда несколько поверхностное прочтение Гоголя.
Очевидно, что «Ревизор» вряд ли получит, условно говоря, шенгенскую визу и вряд ли будет востребован за пределами Беларуси. А вот для нашей страны он вполне подходит и сыграет свою просветительскую и антикоррупционную роль. Не верите? «Чэсна-чэсна!»
Мікалай Гогаль
камедыя
Рэжысёр-пастаноўшчык: Мікалай Пінігін
Сцэнаграфія і касцюмы: Марыус Яцоўскіс
Кампазітар: Андрэй Зубрыч
Пераклад: Марыя Пушкіна
Асістэнт рэжысёра: Дзмітрый Цішко
Наступныя паказы: 7, 13 і 21 лютага, 19.00