Индия. Как Юрий Зиссер наблюдал за кремацией и сценами из "Камасутры", а затем заплатил за дрова
На протяжении нескольких лет основатель TUT.BY Юрий Зиссер рассказывал в блоге о своих путешествиях. Мы решили актуализировать эти истории. В первом тексте мы рассказали вам о Мексике, во втором отправились в Индию, а теперь продолжаем путешествие по этой стране.
«В сексе как таковом нет ничего предосудительного, но заниматься им легкомысленно — грешно»
Доплатив гиду, я добавил в свой маршрут храмы XI века, расписанные сценами из «Камасутры» в Каджурахо, а также попал на реку Ганг.
Через джунгли ехали на автобусе 180 км целых 8 часов. По дороге в местечке Орчха встретился замок Раджа-Махал и дворец Джахангир-Махал. Это необычное зрелище: представляете, 300 лет назад построен замок в индийско-мусульманском стиле, проект которого скопирован с одного из замков Луары и потому страшно напоминает барочную архитектуру.
Приехали в Каджурахо. Экскурсия началась на следующий день в 7 утра. Густой туман. Прямо в джунглях стояли 25 храмов X—XI веков, построенных, как бы сейчас сказали, по типовому проекту и добросовестно во всю высоту отделанных тысячами скульптур, изображающих сцены из «Камасутры» — произведения, написанного в IV веке н. э. На самом деле оно называется «Ватьсьяяна кама сутра» — «Наставление о каме (любви) от автора по имени Ватьсьяяна».
Кстати, не все знают, что текст, который большинство людей читали сперва в самиздате, а потом в интернете, — лишь пятая часть книги. Оставшиеся четыре части рассказывают, как быть хорошим гражданином. Кстати, автор считал (цитирую по Википедии), что «в сексе как таковом нет ничего предосудительного, но заниматься им легкомысленно — грешно».
Храмы уцелели от разрушения мусульманами, поскольку находились глубоко в джунглях. Даже странно сегодня видеть религиозные культовые сооружения, украшенные скульптурами людей, совокупляющихся в разных позах. Только представьте себе такие барельефы на христианских или мусульманских храмах. При ближайшем рассмотрении оказывается, что храмы все-таки несколько отличаются между собой и посвящены разным богам.
Например, в глубине храма Шивы вместо его скульптуры стоит цилиндр. Экскурсовод пояснил, что это фаллос, поскольку бог-разрушитель Шива олицетворяет собой мужское начало.
«Родственники несут тело умершего на носилках бегом по городу, громко хором выкрикивая специальную похоронную поговорку на санскрите»
Следующий пункт моего путешествия — Варанаси. Священный город и мое самое большое впечатление за всю поездку в Индию. Вопреки ошибке, распространенной даже в Индии, ударение правильно ставить на второй слог, так как город находится между местами впадения в Гангу рек Варуна и Аси, и местные ставят ударение именно на вторую «а» в названии. Здесь и далее буду называть священную индийскую реку так, как ее принято называть в Индии — Ганга.
Посещение этого священного для индийцев места в какой-то степени изменило мою жизнь: пережив шок, я стал проще относиться к смерти. Целых три месяца прошло, прежде чем я окончательно пришел в себя и смог написать то, что вы сейчас прочтете.
Варанаси древнее Рима и Афин. По преданию, город родился 5000 лет назад с легкой подачи бога Шивы, сжегшего на этом месте на берегу Ганги свою умершую жену Сати. На самом деле город появился в VII веке до н. э. и является ровесником Вавилона и Луксора.
Был на знаменитом гате (крутом спуске к реке), который называется Маникарника. Именно здесь многие тысячи лет круглосуточно полыхают костры: родственники кремируют своих умерших и пепел выбрасывают в Гангу, чтобы их души скорее освободились от круговорота 84 тысяч телесных оболочек и попали в нирвану. Пока тело не сожжено, душа покойника мается и страдает. Как только тело уничтожено, обитавшая в нем душа освобождается для следующей реинкарнации. Более того, кремация в Варанаси с высыпанием пепла и останков в Гангу гарантирует, что душа сразу попадет в нирвану или, по крайней мере, реинкарнация произойдет именно в человека, а не в какое-нибудь животное или растение.
Родственники несут тело умершего на носилках бегом по городу, громко хором выкрикивая специальную похоронную поговорку на санскрите «Рама намо сатья хэй!», что переводится как «Имя Рамы есть истина». (Знатоки языков сразу поймут, что «намо» — это «имя».) Тело завернуто в блестящее полотно: если белое — мужчина, цветное — женщина.
Каждые 5−7 минут по довольно длинной, ведущей к гату узенькой средневековой улочке проносят новое тело, за которым пробегают рысью 10−15 родственников мужского пола (поэтому никаких рыданий не слышно). На бегущие группы людей с носилками, периодически хором выкрикивающих поговорку об имени Рамы, никто на улицах не обращает внимания. А бежать не близко, поскольку ведущая к гату улочка очень узкая, длинная, извилистая и крутая, и почти всюду можно одновременно дотянуться руками до обеих ее стен. Туда можно заехать в лучшем случае на мотоцикле, что многие и делают, заставляя пешеходов увертываться, поскальзываясь на покрытой мусором брусчатке. Но похоронные процессии идут (точнее, бегут) только пешком.
Для совершения торжественного ритуала необходимо на месте приобрести дрова по 250 рупий (5 долларов) за килограмм и 1 кг сандаловых стружек по 2,5 тысячи рупий (50 долларов) за килограмм, тогда запаха не будет. Вся церемония обходится дешевле 100 долларов, иначе стала бы недоступной для индийцев, для которых 100 долларов — большие деньги.
«Пока последний кусочек земного тела не будет уничтожен — душа не освободится»
В год на Маникарнике проходит около 30 тысяч кремаций. Сначала принесенное тело прямо на носилках окунают в Гангу, как бы зачерпывая телом воду, после чего кладут в заранее подготовленный костер. Затем старший сын поджигает волосы родителя. Хотя тлеющее тело укрыто кусками стволов могучих деревьев, служащих дровами, периодически из-под стволов высовывается то рука, то нога копченого темно-шоколадного цвета, напоминающая церковные мощи. Еще иногда гремят взрывы-хлопки со снопами искр — это лопаются полые наполненные воздухом внутренние органы.
Почему-то совсем не страшно. Возникает ощущение некой отстраненности: ведь это же не со мной происходит и не с моими родственниками. Наверное, еще и потому, что все выглядит довольно буднично, по-деловому. Никто не рыдает и не заламывает руки. Горение тела продолжается 3−3,5 часа, пока хватит дров, а это зависит от финансовых возможностей родственников умершего, поскольку дрова дорогие. Родственники стоят и наблюдают за костром, время от времени заботливо поправляя его и подкладывая дрова. За это время от мужчин остаются остатки костей плечевого пояса, от женщин — остатки костей таза. Затем старший сын разбивает череп родителя. Родственники покойного собирают недогоревшие кости и выбрасывают в реку: пока последний кусочек земного тела не будет уничтожен — душа не освободится.
Далее пепел высыпают в Гангу, после чего родственники кремированного туда же заходят совершить очищающее омовение. Затем старшего сына там же, в гате, в парикмахерской, расположенной прямо на улице, обривают наголо. В том же гате чуть выше продают сласти, продукты, есть кафе, обменные пункты и т.д. И тут же рядом несколько больших зданий без окон для сотен паломников, специально приехавших сюда ждать часа своей смерти, чтобы быть кремированным на святом месте и скорее попасть в нирвану.
Фотографировать там, к сожалению, категорически запрещено. Кроме того, был темный зимний вечер. Поэтому фотографий оттуда, на которых можно было бы что- то разглядеть, у меня нет. Все выглядит довольно буднично, как на хоздворе в деревне: горы дров и мусора, коровы, костры, стоящие вокруг них люди… Ночью это очень эффектное зрелище, но ничего толком не видно. Днем мне там побывать не удалось.
Характерно, что в соседнем гате Дашашвамеда, всего на расстоянии 400 метров, совершают священные омовения, а еще через 400 м в следующем гате мужчины-прачки стирают белье, а сзади них прямо со второго этажа жилого дома водопадом стекает канализация…
«Если я откуплюсь, дав хоть сколько-нибудь денег, то вряд ли они решатся меня ограбить или убить»
Придя на Маникарнику своими ногами, вне туристической группы, я стал с благоговейным ужасом и огромным любопытством разглядывать происходящее, пытаясь понять свои ощущения. Вскоре ко мне подошел индиец, который представился человеком, надзирающим за этим местом. Он минут пятнадцать поводил меня по гату, показал, где, что, как происходит и почему. В ходе осмотра он завел меня на второй этаж здания без окон, где было совершенно темно, если не считать отблесков кремационных костров, пробивающихся с улицы через огромные прямоугольные отверстия в стенах, в которых когда-то были окна. Несмотря на тишину, на полу повсюду угадывались тела групп лежащих и сидящих людей в разных позах.
Надзиратель подвел меня к «окну» с видом на Гангу. Перед ним на подстилке сидел человек, возраста и облика которого я не разглядел. Оказалось, это местный гуру. Попросив меня стать на колени, он положил свою ладонь на мой лоб и минут пять рассказывал мне обо мне всякие приятные вещи: какой я хороший, мудрый, честный и т.п., какая у меня хорошая карма и какое завидное будущее.
Я чувствовал себя просветленным, мудрейшим и т.д., мне было фантастически хорошо! Как приятно слушать комплименты от индийского гуру в волшебной обстановке восточной сказки! Когда я, просветленный, встал с колен, гуру сказал мне следующее: в соседнем здании 628 человек ждут часа своей смерти, чтобы быть кремированными на Маникарнике. Они нищие, у них нет денег, и они не могут заплатить за дрова и порошок сандалового дерева. Поэтому для улучшения моей кармы я обязан оплатить за них хотя бы килограммов сорок дров, не меньше, чтобы улучшить свою карму. Ведь от этого благодеяния зависит моя карма. Моя карма!
Только тогда до меня дошел смысл загадочной фразы из путеводителя: «В этом месте вам будут пытаться продать дрова», на которую не обратил внимания при чтении в самолете. Эйфория и ощущение вселенского праздника моментально улетучились, и началась обычная Индия, где любого иностранца разводят на деньги двадцать пять часов в сутки. Почему автор 700-страничного путеводителя пожалел пару строк, чтобы описать эту блистательную психологическую ловушку — не понимаю.
Я оценил обстановку. За полчаса пребывания на гате я не встретил здесь других иностранцев или полицию. Следовательно, в случае чего помочь мне будет некому. Слушая «гуру», я понятия не имею, кто стоит у меня за спиной, пока я общаюсь, и что они со мной сделают, если я не куплю дрова. С другой стороны, я понимаю, что дам денег столько, сколько хочу. И если я откуплюсь, дав хоть сколько-нибудь денег, то вряд ли они решатся меня ограбить или убить. В конце концов, я всего лишь столкнулся, как говорил Остап Бендер, с одним из тысячи способов сравнительно честного отъема денег.
Вспоминаю, что самая мелкая банкнота, лежащая в моем кошельке, — 500 рупий, или около 10 долларов по курсу, чего должно хватить ровно на два килограмма дров. Начинаю тупо торговаться, сказав, что могу заплатить не за 40 кило дров (что составило бы 200 долларов), а только за два. Несколько минут спорим с «гуру»: он объясняет мне, что чем больше дров я куплю, тем лучше будет моей карме, а 2 кг — это для кармы несерьезно: «Ведь это же ваша карма!» — упрямо повторяет он, попутно выказывая беспокойство о моей дальнейшей судьбе.
Впрочем, не на того напали. Волнуясь, я не поддавался на увещевания и упрямо стоял на своем. Через несколько минут торга я совершенно пришел в себя от шока и заявил, что я не из слишком богатой страны и у меня сейчас совсем мало денег, о чем я сожалею, но в моей жизни у меня будет еще много возможностей улучшить свою карму, и я обязательно это сделаю в будущем.
В конце концов «гуру» согласился. Я вынул кошелек, передал ему 500 рупий на дрова за «улучшение своей кармы», и стоявший все это время рядом «старшой» выпроводил меня из здания. С огромным облегчением сбежав со второго этажа прямо на землю по ступеням без перил, я, радуясь чудесному спасению, быстро шмыгнул в улочку, ведущую вверх от гата обратно в город. На том мое знакомство с гатом Маникарника, индийскими гуру и собственной кармой завершилось. Хотя — как знать — может, я действительно упустил главный момент своей жизни, уникальный шанс, который позволил бы мне действительно улучшить свою карму?
«Но даже лучший отель не предохраняет вас от грязи и мусора на улицах и пляже"
В завершение путешествия я попал в Гоа. Впрочем, о нем рассказать особо нечего, никакой особой романтики. По комфорту — убогий вариант Турции. Вообще, звездность отелей в Индии нужно воспринимать строго с четкой поправкой, отнимая одну, а в Дели — полторы звезды. Например, в трехзвездочном отеле в Дели в ванной комнате оказалась запланированная двухсантиметровая щель на улицу во всю высоту. А на улице было плюс пять, туман и дикий сквозняк (а также гудки с перекрестка, но это мелочь по сравнению с холодным сквозняком). Соответственно, принять душ даже мне, морозоустойчивому, оказалось невозможно. Завтрак был вообще символическим. Правда, в остальных местах все было намного лучше, и у меня нет претензий к пятизвездочным отелям.
Но — рекомендую брать только пятизвездочные отели. В отеле Lemon Tree**** в Кандолиме сервис был прекрасным, но не оказалось балконов. А номер оказался мало того что тесным и душным, так еще и без обещанного интернета (точнее, он был, но аж за 16 долларов в сутки, что по любым меркам, а тем более индийским, чудовищно дорого). Впрочем, местная SIM-карта за 20 долларов, включая сверхдешевый интернет-трафик, полностью решила проблему с интернет-доступом и звонками. А во дворе отеля у бассейна оказался общедоступным неизвестно чей Wi-Fi, который в конечном итоге и был использован.
Но даже лучший отель не предохраняет вас от грязи и мусора на улицах и пляже. Поэтому любителям комфорта лучше поискать что-нибудь другое. Климат — тропики. Жара даже в январе, особенно в гостинице, где без кондиционера, вмиг приводящего к простуде, находиться невозможно. Достопримечательности отсутствуют — если, конечно, не считать пальмы, кокосы, пляжи и коров. От времен португальской колонии остался десяток пустых костелов. Вот только в одном из костелов — мощи святого Франциска Ксавьера.
Принял 5 сеансов аюрведического массажа. Честно говоря, обычный лучше, а еще лучше — тайский. Меня натирали почему-то подсолнечным маслом, которое плохо смывается. Благоухал. А одежда-то как пропиталась, одежда! В море волнение, но это плавать не мешает. Вода чудная, море мелкое. Пляж замусорен, как в Румынии, но не больше.
Коровы гуляют всюду, но их не слишком много и они не мешают. Почему-то «мин» нет — неужели в Гоа их убирают? Ибо в других местах Индии они есть повсюду.
Когда-то в Гоа жили одни выходцы с Запада, но из-за нашествия русских все они сбежали в Кералу, хоть там и дороже, и жарче. Там даже в январе 39 градусов тепла, а в Гоа все- го 32. И цены втрое выше. Это ж надо до такой степени не любить русских, чтобы сбежать от них жить в такую жару и дороговизну!
Справедливости ради надо сказать, что в Гоа целые русские колонии. Я отдыхал в поселке Кандолим, на родине аббата Фариа из «Графа Монте-Кристо». В столице штата городе Панаджи ему даже стоит памятник, поскольку он был реальным историческим лицом.
В следующий раз поеду (если вообще еще раз поеду туда) в северный Гоа: там не отели в километре от моря, как в Центральном Гоа, а частный сектор, коттеджи, стоящие прямо на берегу. Там настоящее единение с природой и спокойный отдых без ресторанов, оглушительной музыки, цепляющего за плечи движущегося транспорта и бесконечных приставаний людей, отчаявшихся продать тебе хоть что-нибудь, чтобы прокормиться.
Именно сюда 40 лет назад под кроны огромного многоствольного дерева, называющегося баньян, высадились первые молодые европейцы, не нашедшие себя в жизни и презревшие западные ценности, съехав подальше от цивилизации.
Здесь можно жить практически без денег, питаясь фруктами и дарами моря. Тут до сих пор можно жить без паспорта, потому что в Индии паспортов нет и никогда не было. Впрочем, в ближайшее время их все-таки наконец собираются ввести. Однако отдыху и жизни в Индии это не помешает, тем более законопослушным белорусам. Сам же я очень хочу вернуться в Индию, но только после того, как посмотрю другие интересные страны. Ведь я в стольких местах еще не был, где побывать просто необходимо.