Простота хуже Фандорина: почему из Акунина не вышло историка

Издательство АСТ выпустило очередной, уже шестой по счету, килограммовый исторический труд Бориса Акунина в серии «История Российского Государства». Он посвящен правлению Петра Великого. Константин Мильчин сожалеет о том, что Акунину надоело быть автором детективов и захотелось стать историком.

Борис Акунин, рассказывая историю Российского государства, добрался до XVIII века. Новый том целиком посвящен временам правления одного-единственного человека, Петра Первого, его реформам, его соратникам, его отчаянной борьбе со шведским королем Карлом XII.

У Петра, как сейчас утверждают некоторые специалисты, был синдром Туретта: у пациентов с таким диагнозом бывают моторные тики, гиперактивность, внезапные приступы бешеного гнева. А у шведского короля Карла XII, видимо, был синдром Аспергера: для него были характерны проблемы с эмоциями, он почти не чувствовал боли, славился молчаливостью и упрямством.

В итоге Туретт победил Аспергера, Россия превратилась из богом забытого царства на окраине мира в империю, а Швеция, наоборот, из европейской сверхдержавы в богом забытое королевство на окраине мира.

Впрочем, каких-либо открытий от очередного тома «Истории Российского Государства», получившего подзаголовок «Азиатская европеизация», ждать совершенно бесполезно. Как и в предыдущих книгах цикла, Акунин просто пересказывает то, что прочитал у других историков и в источниках.

Да, в школьных учебниках не пишут про синдром Туретта и про то, сколько царь тратил на проституток во время европейского турне. Но в остальном же это именно что развернутое школьное пособие: никаких новых трактовок времен Петра да и вообще каких-либо трактовок тут нет. Кроме идеи о том, что европеизация по-русски вышла как-то на азиатский манер. Но и эта нехитрая мысль вынесена на титульный лист.

Как назло для Акунина, всего пару недель назад вышла еще одна книжка на ту же тему. Это работа Евгения Анисимова «Петр Первый: благо или зло для России». Конечно, сравнивать их бесполезно, это даже не разные весовые категории, это сравнение зеленого и мокрого. Фамилия Акунина на обложке гарантирует превращение любого текста в бестселлер, а Анисимов — серьезный ученый и, более того, наверное, ведущий сейчас в России эксперт как раз по Петру Первому.

Анисимовская книга написана в виде дискуссии: раздвоившийся Анисимов сперва поет царю-реформатору осанну, потом сам же себя опровергает. Это тоже не новаторская работа, никаких научных открытий в ней нет, но спор вышел действительно интересный. Собственно, это и есть вечная дилемма русской истории: нужна ли нам была ускоренная модернизация (при Иване Грозном, при Петре, при Сталине), или же страна и так медленно шла в сторону прогресса? Предшественники Петра реформировали страну медленно и осторожно. Петр сделал быстро и очень дорого.

Вопросом адекватности цены задается и Акунин, но лишь на самых последних страницах. Он делает все, чтобы не запугать читателя хотя бы минимальной сложностью.

В середине 1990-х переводчик с японского Григорий Чхартишвили понял, что добился в своем ремесле всего, чего можно достичь. В силу понятных причин человек его профессии обречен на безденежье и узкую известность. Чхартишвили решил разорвать замкнутый круг и начал писать детективы под псевдонимом Борис Акунин. Сперва они понравились читателю элитарному, а затем и массовому.

Когда я пишу об этих двух типах читателя, то никому не делаю комплимент и никого не обижаю. Просто элитарный читатель ждет от книги некоего извращенного удовольствия для мозга, скажем сложных загадок или нравственных дилемм, а массовый читатель хочет просто отдохнуть за книгой. И потому ему не нужны загадки или шок. Ему нужен крепкий сюжет и интересный герой.

Первые книги Акунина приносили удовольствие обоим разновидностям читателей. Например, постмодернистские детективы содержали множество отсылок к классической литературе. Элитарный читатель находил эти отсылки и радовался как младенец, а массовый читатель наслаждался приключениями Эраста Петровича Фандорина и тоже был рад.

Постепенно детективы становились все проще и проще, но элитарный читатель продолжал любить Акунина-Чхартишвили. Для элитарного читателя очень важно, чтобы автор тоже был из того же интеллектуального круга.

Но вот Акунину надоело быть и автором детективов. Он захотел большего, стать историком, причем сразу же, минуя все промежуточные этапы, стать новым Карамзиным. И начал писать «Историю Российского Государства». Тут элитарный читатель со своим недавним кумиром порвал окончательно, потому что никакого стимула для мозговой деятельности исторические книги не давали.

На первый том было много отзывов профессиональных историков, и из них — ни одного положительного. Критики тоже кривили губы и не скрывали скепсиса. Зато взращенный фандоринским циклом массовый читатель был искренне счастлив. Вот теперь-то мы почитаем историю, раньше же было негде. Это, конечно, очень хорошо, что значительные массы населения читают исторические книги.

Но уж больно бесхитростным вышел текст. Акунин тщательно оберегает своего читателя от любых выводов, обобщений и даже просто идей.