От "Дубинушки" до "Интернационала". Плейлист Октябрьской революции
Под эти песни революционеры, свято верящие в свою победу, шли на баррикады, хоронили погибших и надеялись на то, что изменят мир. Вне зависимости от того, звучали ли бравурные марши, или траурные, объединяло их одно — максимализм, выражающийся в готовности умереть как один в борьбе за правое дело.
100 лет назад, 7−8 ноября (25−26 октября по старому стилю) 1917 года в России произошла Октябрьская революция, которая изменила весь ход мировой истории. Хроника политических событий, газетные заметки и песни, которые передают крушение и старого и рождение нового мира, а также наследие октябрьских дней в судьбах людей и страны — в проекте TUT.BY.
«Дубинушка»
Музыка: народная
Слова: Василий Богданов, обработка — Александр Ольхин
Одним из символов революции 1905, а потом — и 1917 года стала «Дубинушка».
В 1865 году поэт Василий Богданов опубликовал в журнале «Будильник» стихотворение «Дубинушка». Массовую известность песня получила через 20 лет после литературной обработки адвоката и революционера Александра Ольхина во время ссылки. Песня стала массово распространяться: и через подпольную печать, и через народ, который исполнял ее на манер бурлацкой трудовой припевки (она должна была задавать нужный ритм артели для исполнения тяжелой физической работы — прим. TUT.BY).
Царская цензура запретила песню, за ее исполнение можно было попасть под арест, но это только добавляло ей популярности. В 1905 году ее стал публично исполнять Федор Шаляпин, за что попал в опалу: Николай II величайшим распоряжением повелел «удалить босяка из императорских театров».
У песни появилось много вариантов — пели и «Студенческую Дубинушку» и «Машинушку», автором которой был Лев Троцкий. Но оригинальная «Дубинушка» не утратила популярность и в 1917 году: пока рафинированные буржуа, образованные студенты и пламенные революционеры восхищались адаптированной для российских обывателей «Марсельезой», простой народ по-прежнему напевал «Но настанет пора, и проснется народ, разогнет он могучую спину, и на бар и царя, на попов и господ он отыщет покрепче дубину».
«Рабочая Марсельеза»
Музыка: Клод Жозеф Руже де Лиль, обработка — Александр Глазунов
Слова: Петр Лавров
Знаменитая «Марсельеза» стала символом не только революции во Франции, но и в России. Ее пели на французском до тех пор, пока Петр Лавров в 1875 году не опубликовал свой вариант «Марсельезы» — не перевод, а именно свой текст к знаменитой мелодии — в газете «Вперед».
Эта версия «Марсельезы» исполнялась потом на протяжении всех трех русских революций. Ее пели выходя на манифестации и устраивая стачки, сражаясь с городовыми и отправляясь на расстрел.
Не удивительно, что после Февральской революции 1917 года, буквально спустя несколько дней после отречения от престола Николая II, «Рабочая Марсельеза» была утверждена в качестве государственного гимна Временным правительством.
Первое время она исполнялась под оригинальную французскую мелодию, но затем композитор Александр Глазунов слегка замедлил музыку так, чтобы она лучше соответствовала русскому тексту. «Отречемся от старого мира, отряхнем его прах с наших ног! Нам не нужны златые кумиры, ненавистен нам царский чертог», — зазвучало с новой силой.
«Смело, товарищи, в ногу»
Музыка: народная
Слова: Леонид Радин
Текст известного революционного гимна был написан профессиональным химиком Леонидом Радиным в Таганской тюрьме, куда он попал по делу московского «Рабочего союза» в 1896 году. Отправляясь в Сибирь, партия заключенных вместе с автором разучила эту песню на мотив немецкой студенческой песни. Через пару лет, песня стала неофициальным гимном всех политзаключенных. В ссылке в Шушенском ее услышал Владимир Ленин, и как пишут его биографы «пришел от песни в восторг». В восторг пришел не только он: «Смело, товарищи, в ногу» приобрела огромную популярность. Да такую, что ее взяли на вооружение и белые в ходе Гражданской войны. «Дружно, корниловцы, в ногу» — пели белогвардейцы на марше, «Смело, товарищи, в ногу» — пели красноармейцы.
«Варшавянка»
Музыка: народная (предположительно, Станислав Монюшко)
Слова: Вацлав Свенцицкий, обработка — Глеб Кржижановский
В 1879 году поляк Вацлав Свенцицкий, отбывая в Варшавской цитадели срок за социалистическую деятельность, пишет стихотворение «Варшавянка». В нем он призывает жителей Варшавы поднять знамя и смело идти на бой с врагом. Эти стихи были положены на «Марш зуавов», ставшим неофициальным гимном Восстания 1863 года, и музыку к которому, предположительно, написал Станислав Монюшко.
«Варшавянка» очень понравилась Глебу Кржижановскому. Большевик, и кстати — наиболее близкий друг Ленина, в 1897 написал русскую версию песни. И тоже сидя в тюрьме, но в Бутырской.
«Настал день нашей отправки в Сибирь. Мы поставили к двери камеры Абрамовича, обладавшего необычайной физической силой, стали в круг и запели: «Вихри враждебные веют над нами…» Звуки могучей песни огласили здание Бутырской тюрьмы. Надзиратели бросились к нашей камере, пытаясь открыть дверь, не не смогли сломить железную силу нашего стража… Так совершилось боевое крещение русской «Варшавянки», — писал Кржижановский.
Текст Кржижановского был опубликован в 1903 году. Спустя два года песня уже широко распевалась во время первой русской революции, в 1905 году, и оставалась на устах вплоть до окончания Гражданской войны.
«Вы жертвою пали»
Музыка: народная
Слова: Антон Архангельский
Особенностью большинства революционных песен того времени было то, что при всей своей бескомпромиссности и суровости, они всегда звучали бравурно и оптимистично. Но «Вы жертвою пали» выпадает из стройного ряда вдохновенных маршей — эта песня траурная.
История этого похоронного марша очень запутанная — ее прологом стал романс Александра Варламова и Ивана Козлова, которые обработали стихотворение британца Чарльза Вулфа на смерть генерала Джона Мура в начале XIX века.
Спустя несколько десятилетий поэт и публицист Антон Амосов под псевдонимом Аркадий Архангельский опубликовал два стихотворения «Идет он усталый, и цепи звенят…» и «Мы жертвою пали…». Вскоре стихи, сгладив стилистически неровности, объединили и стали исполнять революционеры на похоронах своих товарищей.
Во времена революции 1905 года именно ее пели на похоронах жертв подавления восстания, и именно ее, по легенде запел Ленин с товарищами, узнав о расстреле рабочей демонстрации в «Кровавое воскресенье».
Песню запретили. Но в 1917 году «Вы жертвою пали…» вновь зазвучала в привычном контексте — как только появились первые жертвы. Под нее хоронили участников Февральской революции, потом — жертв Гражданской войны, и именно под нее провожали в последний путь Ленина. А с 1918 по 1932 мелодию песни ночью играли куранты Спасской башни Кремля.
«Смело мы в бой пойдем»
Музыка: народная
Слова: народные
Не менее пестрая история и у знаменитого революционного марша «Смело мы в бой пойдем». В годы Первой мировой войны в армии была популярна песня «Слышали деды» на манер романса «Белой акации грозди душистые» с мелодией припева, заимствованной у гусарской мазурки.
Первоначальный текст песни полностью неизвестен, но в 1917 году солдаты, отправляясь на фронт, распевали «Слышали, деды — война началася. Бросай свое дело, в поход собирайся! Смело мы в бой пойдем за Русь Святую, и как один прольем кровь молодую».
Уже через год, во время Гражданской войны, песня зазвучала иначе — в зависимости от того, кто ее пел. Белогвардейцы продолжали петь «Смело мы в бой пойдем за Русь Святую, и как один прольем кровь молодую», а красногвардейцы: «Смело мы в бой пойдем за власть Советов, и как один умрем, а борьбе за это».
«Замучен тяжелой неволей»
Музыка: народная
Слова: Григорий Мачтет
Помимо похоронного марша «Вы жертвою пали» революционеры также любили траурную песню «Замучен тяжелой неволей». Автор Григорий Мачтет в 1876 году посвятил стихотворение «Последнее прости» студенту-революционеру Павлу Чернышеву, которой умер от туберкулеза в тюрьме.
Авторское название не прижилось — стихотворение было более известно по первой строке. Со временем стихотворение на похоронах стали не декламировать, а напевать на мотив русской народной песни «Среди долины ровныя», и «Вы жертвою пали» прочно вошли в репертуар революционеров.
«Гимн свободной России»
Музыка: Александр Гречанинов
Слова: Константин Бальмонт
«Гимн свободной России» был написан в 1917 году сразу же после Февральской революции, и хотя не был признан официальным гимном, был очень известен. Однако популярность длилась ровно до прихода новой власти в октябре того же года: у большевиков были свои песни и свои гимны, которые они считали символами революции.
Как вспоминал композитор Александр Гречанинов, музыка к «Гимну свободной России» была написана за полчаса.
«Весть о Февральской революции была встречена в Москве с большим энтузиазмом. … Я бросаюсь домой, и через полчаса музыка для гимна уже была готова, но слова? Первые две строки: «Да здравствует Россия, Свободная страна»… я взял у Федора Сологуба, дальнейшее мне не нравилось. Как быть? Звоню Бальмонту. Он ко мне моментально приходит, и через несколько минут готов текст гимна. Еду на Кузнецкий мост в издательство Гутхейль. Не теряя времени, он тотчас же отправляется в нотопечатню, и к середине следующего дня окно магазина уже украшено было новым «Гимном Свободной России». Весь доход от продажи идет в пользу освобожденных политических. Короткое время все театры были закрыты, а когда они открылись, на первом же спектакле по возобновлении в Большом театре гимн был исполнен хором и оркестром наряду с «Марсельезой», — рассказывал он в своей книге «Моя жизнь».
После Октябрьской революции «Гимн свободной России» неофициальным гимном эмигрантов: в Европе и Америке ее пели и записывали в межвоенные годы. А после войны, еще при жизни композитора Гречанинова, мелодия обрела мировую известность: вскоре после выхода Радио «Свобода» в эфир, понадобилась музыкальная заставка, по которой слушатели могли опознавать русские передачи и настроиться на нужную частоту, так как музыкальный сигнал лучше пробивался через глушение. Решено было выбрать «Гимн свободной России» Александра Гречанинова.
«Интернационал»
Музыка: Пьер Дегейтер
Слова: Эжен Потье, обработка — Аркадий Коц
«Интернационал» был написан французским поэтом и анархистом Эженом Потье в дни разгрома Парижской коммуны в 1871 году. Изначально «Вставай, проклятьем заклейменный, весь мир голодных и рабов» исполнялся на мотив «Марсельезы, пока в 1888 году бельгийский композитор Пьер Дешейтель не написал к нему музыку — грозную, суровую, и неотвратимую, как и сам текст песни. «Интернационал» стали переводить на другие языки, и он постепенно стал гимном международного социалистического движения.
«Эта песня переведена на все европейские, и не только европейские языки… В какую бы страну ни попал сознательный рабочий, куда бы ни забросила его судьба, каким бы чужаком ни чувствовал он себя, без языка, без знакомых, вдали от родины, он может найти себе товарищей и друзей по знакомому напеву «Интернационала»», — писал о нем Владимир Ленин.
В 1902 году в журнале «Жизнь», издаваемом в Лондоне, появился и русский перевод текста Потье. Опубликован он был анонимно, но автором литературного перевода был русский студент-эмигрант Аркадий Коц.
После революции 1905 года «Интернационал» в России завоевывает популярность среди революционеров, а особенно среди большевиков: практически все съезды Российской социал-демократической рабочей партии (РСДРП) стали заканчиваться его исполнением.
Звездным часом Интернационала» стала Октябрьская революция. Именно его пели в Смольном после известия о взятии Зимнего дворца.
«Неожиданный и стихийный порыв поднял нас всех на ноги, и наше единодушие вылилось в стройном, волнующем звучании «Интернационала». Какой-то старый, седеющий солдат плакал, как ребенок… Могучий гимн заполнял зал, вырывался сквозь окна и двери и уносился в притихшее небо. «Конец войне! Конец войне!» — радостно улыбаясь, говорил мой сосед, молодой рабочий», — писал очевидец событий, американский журналист Джон Рид в своей знаменитой книге «Десять дней, которые потрясли мир».
«Интернационал» был официальным гимном Советского государства, а затем и СССР вплоть до 1944 года.