"Дружба с проволокой" и "человек без лица". Как уличные художники меняют Минск
На днях координатор стрит-арт-проекта Signal Олег Ларичев вышел на свободу после пяти суток административного ареста за мелкое хулиганство (якобы он ругался матом и махал руками). Арест не повлиял на его планы заниматься стрит-артом. TUT.BY поговорил с активистом о противоречивой роли улицы Октябрьской, выяснил отношение к уличному искусству со стороны местной администрации, а также узнал о позиции самого Ларичева по самым скандальным столичным граффити.
Семь муралов — на один район
«Беларуси не хватает спонтанного, острого уличного искусства», — уверен Олег Ларичев. Он сравнивает изображения на городских улицах с игрой, в которую художник играет с городом и зрителем: стрит-арт появляется в неожиданных местах и заставляет задуматься.
В 2011 году Олег Ларичев с командой единомышленников выпустил первый альманах белорусского стрит-арта. С тех пор это понятие стало все чаще появляться в словаре современного белоруса. Но в головах до сих пор остается путаница: чем граффити отличается от стрит-арта. Олег Ларичев признается, что это один из самых частых вопросов, на которые ему приходится отвечать.
— Граффити — это отдельная субкультура со своей идеологией, где художник обращает внимание на себя и много работает над техникой исполнения шрифта. Стрит-арт направлен на зрителя, это более осмысленные работы, которые призывают зрителя к диалогу. Художник рисует не для того, чтобы сделать красиво. Он пытается что-то сказать, повлиять на общество и зрителя. Цель — не сделать город более красивым, а изменить сознание людей.
Но стрит-арт — это не только то, что рисуют баллончиком с краской. Ларичев приводит примеры уличного искусства из разных стран, и становится понятно, что стрит-арт — это очень широкое понятие: трафареты, постеры, скульптуры, инсталляции из мусора, бумаги или листиков с дерева, выдолбленные в стенах картины и даже портреты из клея и пыли. В отличие от граффити, в стрит-арте можно все.
В столице Беларуси первенство в стрит-арте принадлежит Октябрьскому району. Он стал первым в Минске, где решились на эксперимент и предоставили стены жилых домов для муралов (живопись на архитектурных сооружениях и других стационарных основаниях. — Прим. TUT.BY). Художники из разных стран знакомились с городом и культурой Беларуси, а после создавали здесь свои работы в рамках стрит-арт-проекта Urban Myths.
Заместитель главы администрации Октябрьского района Игорь Жур признается: ему приятно слышать от иностранцев, что Минск — европейский город. В том числе это заслуга объектов стрит-арта, которые стали появляться в белорусской столице. По словам Игоря Жура, сегодня район открыт к новым и интересным проектам, а на примете уже есть промышленные здания, которые можно в будущем отдать художникам. Муралы — удовольствие недешевое, и создаются они только за счет инициативы самих художников и организаторов. Но город готов идти навстречу и оказывать помощь в других сферах.
Мурал, который создал пинский художник Mutus на стене здания на улице Аэродромной. Вскоре здание снесли. Октябрь 2015 года. Фото: Вадим Замировский, TUT.BY / Место, где когда-то был мурал белорусского художника Mutus, апрель 2017 года.
Игорь Жур сходу перечисляет все муралы своего района и может много рассказать о каждом. Всего их было семь. Размещение некоторых работ весьма символично. Например, девушка в вышиванке и языческий бог Ярила размещены на стенах общежития Университета культуры. А о мурале с бумажным самолетиком, который ушел естественным путем вместе со сносом здания, Игорь Михайлович сожалеет: «Это была трогательная роспись. Сейчас есть большое желание сделать рисунок о том, что самолетик возвращается. Может быть, в каком-то ином виде. Мне понравилась фраза одного специалиста о том, что стрит-арт должен рефлексировать. Это высказывание в полной мере относится к нашим объектам».
Подарок Минску — «декоративная роспись»?
Одна из самых неоднозначных росписей в Минске — «Человек без лица». Это работа греческого художника iNO, которую он сделал осенью 2015 года в рамках фестиваля Urban Myths, организованного Олегом Ларичевым.
— Когда мы начинали этот проект, многие знакомые не верили в успех и говорили, что наша страна не готова к муралам. Нам надо было сломать стереотип, что монументальные росписи в Беларуси должны быть нейтральными.
После фестиваля работа вызвала дискуссию в обществе: о ней писали в прессе, люди создавали петиции в поддержку и против мурала. Зато в ноябре этого же года роспись вошла в десятку лучших мировых стрит-арт-работ за октябрь.
«Нашумевший мурал «Человек без лица» предлагали перерисовать или закрасить, — говорит Игорь Жур. — Но мы решили, что этого ни в коем случае делать не надо. Пускай они уходят как-то постепенно, по мере развития города. Не надо их закрашивать специально.
Практика показывает, что поддерживать муралы в хорошем виде нелегко. Если росписи не исчезают со сносом или реконструкцией здания, их надо подкрашивать и освежать, что не всегда удобно. Чаще под новые муралы отдают стены с уже приевшимися росписями и новый художник рисует что-то свое".
Еще более неоднозначную реакцию вызвал огромный рисунок, символизирующий дружбу Москвы и Минска. Он появился в июне 2016 года на жилом доме по улице Могилевской. Автор, российский художник Артур Кашак, создал ее как подарок российской столицы Минску. Но подарок не всем пришелся по вкусу, и в октябре неизвестный художник дорисовал на работе колючую проволоку.
По мнению Олега Ларичева, сейчас в соседней России наблюдается тенденция к подмене понятий: за стрит-арт выдают декоративную роспись. Часто — с пропагандистским содержанием. И такой рисунок — один из примеров такой росписи.
— Формально рисунок, символизирующий дружбу, — это уличное искусство, оно создано на улице. Но насколько здесь уместно слово «искусство»? Это скорее декоративная роспись стен, нейтральные рисунки, которые могут кому-то нравиться. Лично я жду, когда людям надоест смотреть на эти серые нейтральные росписи и они захотят чего-то интересного. Мне кажется, наши чиновники уже готовы к этому: бывают за границей, видят что-то там и понимают, что не все то, что есть у нас, — это стрит-арт.
«Сначала — много нейтральных росписей, цензура, потом все привыкают к рисункам»
Спрашиваем у Ларичева, на какие города и страны могут равняться белорусы.
— Это неправильно — приводить какой-то город в пример. Все индивидуально, но процессы при этом идут в одинаковой последовательности. Сначала — робкие попытки делать муралы: много нейтральных росписей, цензура со стороны государства и городских властей. Со временем жители города привыкают, что на стенах появляются рисунки и каждый новый рисунок не становится медийным событием. Постепенно организаторы акций и художники хотят сделать что-то более смелое, провокационное. Наши хипстеры любят равняться на Берлин, но ведь там не сразу появились такие неоднозначные росписи.
А как же быть с бразильско-белорусским стрит-арт фестивалем Vulica Brasil, который проходил на улице Октябрьской?
— Я, может, сейчас выскажусь резко, но это мое субъективное мнение: это вариант, которого боятся многие художники. В городе создается такой «загончик», в котором можно все. Кроме того, это неинтересно. Стрит-арт — это когда ты идешь по городу и удивляешься.
Когда ты знаешь, что можешь приехать в одно место и увидеть там разные картинки — это все равно что сходить в музей. Уличные художники старались вырваться из белого куба музеев и галерей, а теперь они туда вернулись. Похожие «загончики» есть, например, в Лондоне.
Стрит-арт это как игра. Ты замечаешь в городе прикольный трафарет, интересную надпись, мурал. Художник играет со зрителем. У нас же часто это все очень предсказуемо: ты идешь по серому Минску, но знаешь, что есть такой «загончик», куда ты придешь и будет «зашибись». Это как-то искусственно. В Беларуси не хватает спонтанного стрит-арта. И если он появляется, то, как правило, долго не живет. А если и живет, то никто не знает, где это. Недавно к нам приезжал польский художник и сделал несколько работ. Вживую одну из них точно никто не увидит — она где-то на будке в лесу, другая — возле «Корпуса 8».
Чиновники и декрет № 3
С марта этого года на улицах Минска и Мозыря начали появляться неоднозначные и провокационные постеры. Художники обращали внимание на вопросы, которые сейчас волнуют общество: декрет № 3, многочисленные задержания на День Воли, свобода слова и мнений и другие.
— Наше общество деполитизировано, и люди в принципе не обсуждают политику. Или понимают под этим только Лукашенко. Но система не состоит из него одного, там есть куча винтиков, которые работают на наши налоги, — пояснил художник, который причастен к созданию постеров, но не называет свое имя.
К слову, постеры с изображениями чиновников исчезают со стен быстрее всего: они живут всего несколько часов, потом их снимают или закрашивают коммунальщики. Исключением стало изображение главы Белтелерадиокомпании Геннадия Давыдько в образе телепузика — постер провисел в центре Минска четыре с половиной дня.
Постеры с чиновниками, рекламные баннеры с дорисованными надписями на злободневные темы, большие муралы в спальных районах — именно таким, спонтанным и неожиданным, должен быть настоящий стрит-арт, считает Олег Ларичев. Но вместе с тем он добавляет, что у нас все достаточно вяло и неактивно: кому-то это надоело, у кого-то нет денег этим заниматься, кто-то не знает, как и с кем согласовать роспись.
По мнению Олега Ларичева, еще одна важная часть стрит-арта — это медийный эффект. «Например, обсуждая в интернете „Человека без лица“, люди начали высказываться о городской среде и своем праве на город: у кого оно есть, а у кого — нет, — говорит он. — Потом история с колючей проволокой вызвала дискуссию в обществе. А история с постерами про чиновников — вообще идеальная». Ларичев считает, что именно за публикацию этих работ в социальных сетях его избили неизвестные в начале апреля. Виновные до сих пор не найдены. А 28 апреля Ларичева приговорили к пяти суткам административного ареста по статье 17.1 «Мелкое хулиганство» (якобы он ругался матом и махал руками). В интервью журналистам во время суда Ларичев признается, что не хочет связывать эти события воедино. Задержание не повлияло на планы собеседника: он прдолжает заниматься своими пректами.
По мнению Ларичева, «хорошо, когда работа, помимо своей сути, обрастает историями и байками, и становится городской легендой. Например, художника, дорисовавшего колючую проволоку, не нашли до сих пор, а причастным к этому выписали штраф в 1200 долларов по курсу. Это значит, что работы получились».
