"Парижский знакомый отправил сына в Минск учить физику". Белорусский ученый о Франции, науке и еде

Социолог и исследователь восточноевропейского искусства Виталий Щуцкий попал в Париж после учебы в Вильнюсе и Варшаве. Теперь он преподает в одном из престижных французских университетов. Виталий рассказал TUT.BY о своих доходах и расходах, парижских кулинарных традициях и французских студентах.

«Преподаватель „Эколь нормаль“ рассказывал, что отправил своего сына в Минск учить физику»

На встречу Виталий пришел с покупками: «Скидки, — улыбается собеседник. — Во Франции проблематично купить ботинки с мехом, зимы очень теплые».

В эту страну Виталия привела любовь. В Варшаве он познакомился с француженкой Мари, и выбор места жительства стал очевиден: «Мне захотелось следовать за моей возлюбленной, поступить в „Эколь нормаль“ и остаться в Париже».

Исторически во Франции существует конкуренция между университетами и «Гранд Эколь» (Grand École), то есть «высшими школами». К последним относится и «Эколь нормаль» (École normale).

«Во Франции в государственных университетах вступительных экзаменов вообще нет, принимают по заполненной анкете и мотивационному письму, — объясняет Виталий. — Вступительные экзамены существуют только в „Гранд Эколь“, которые появились благодаря Наполеону. Там формируется французская элита. Каждая „высшая школа“ спонсируется своим министерством, например, Министерство сельского хозяйства финансирует „Высшую школу агрономии“. Чтобы поступить в „Гранд Эколь“, некоторые студенты проводят пару лет в специальных подготовительных классах».

О подготовке в «Гранд Эколь» у Виталия есть в запасе смешная история: «У нас в Беларуси еще с советского времени очень хорошо развиваются естественные науки. Так вот, преподаватель „Эколь нормаль“ рассказывал мне, что отправил своего сына в Минск учить физику, чтобы тот смог сдать экзамен в „Гранд Эколь“». Наш герой знает около пяти белорусских математиков и физиков, которые учатся в докторантуре и преподают во Франции.

Правда, есть одно «но»: диплом «Эколь нормаль», хотя и считается очень престижным, но официально не признается как диплом о высшем образовании. Поэтому студенты «Эколь нормаль» параллельно записываются в любой университет, куда их уже принимают без всяких экзаменов.

«У нас даже была идея — организовать встречу выпускников в Париже»

Как в «Эколь нормаль» поступил Виталий? Он написал мотивационное письмо, и его пригласили для сдачи экзаменов в Париж. «Всего было четыре экзамена и одно собеседование. Было интересное задание „синтез“ — надо было проанализировать несколько документов: изображение, литературный текст, текст на иностранном языке, научную статью, выделить тему, которой они объединены, и написать академическое эссе», — рассказывает собеседник. Конкурс в «Эколь нормаль» открыт для всего мира. «Когда я поступал, было более 350 заявок, отобрали около 40 человек для сдачи экзаменов, в итоге поступило только 15 человек, и я в том числе», — поясняет герой.

Но путь к учебе во французском вузе был у Виталия непростым. В Минске он окончил 74-ю гимназию с углубленным изучением французского языка, где изучал экономику, литературу, историю Франции. По словам героя, многие гимназисты поступают во французские университеты. «У нас даже была идея — организовать встречу выпускников в Париже», — смеется Виталий.

Высшее образование Щуцкий получил в ЕГУ, где четыре года изучал социально-политическую философию. Поскольку университет включен в Болонский процесс, студенты могут ездить по обмену в другие вузы.

Как-то на университетской доске объявлений, где вывешиваются анонсы всех стажировок и обменов, Щуцкий увидел информацию о конкурсе «Селексьон Интернасьональ» (Selection International). С его помощью можно было поступить в «Эколь нормаль». «Этот экзамен можно было сдавать только до 23 лет, сейчас правила изменились. Мне тогда было 22, я подзабыл французский и решил, что попробую поступить через год. И я поехал в Варшаву в College of Europe — это магистратура, занимающаяся европейскими исследованиями, там я учился на английском и французском языках», — рассказывает Виталий.

После встречи с Мари сомнений больше не оставалось, и герой приступил к написанию мотивационного письма.

«Первый вопрос, который задал своим студентам, был о Минске»

После окончания «Эколь нормаль» Виталий подписал «докторский контракт» с университетом «Париж 8». «По белорусским меркам я работаю сейчас над кандидатской диссертацией: изучаю арт-рынок Восточной Европы после падения Берлинской стены. Руководитель моей кандидатской — Алан Кеман, известный французский социолог, который изучает карьеру художников в современном искусстве, пытаясь объяснить феномен их славы. Он записывает интервью со „звездами“, например, с Мариной Абрамович» (знаменитый сербский перформер. — TUT.BY).

Изначально герой хотел писать кандидатскую только о Беларуси, но его попросили расширить исследование на всю Восточную Европу: «Я сказал, что не смогу объездить всю Восточную Европу, — улыбается Виталий. — Во Франции есть люди, которые не имеют представления о расстоянии, для них вся Восточная Европа — это целостный регион, где все похоже». Пришлось остановиться на Беларуси, Украине и Польше. Написать надо немало — минимум 250 страниц на французском. Но это возможно, улыбаясь, утверждает Виталий: «Я не первый, кто будет это делать. Моя подруга-белоруска Алена Глухова написала целый роман на французском».

По докторскому контракту Виталий должен преподавать определенное количество часов: «Мне сказали, что надо прочитать курс методологии — абсолютно никакого контроля, преподавай что хочешь. Особенно в это не верят мои родители, думают, что я неизвестно чем занимаюсь, — смеется Виталий. — Это хорошо, когда тебя совсем не ограничивают по форме и содержанию курса, ты можешь подобрать актуальные и интересные материалы, придумать новую форму зачета». Первый вопрос, который Виталий задал своим студентам, был о Минске: «Я сказал, что повышу итоговую оценку на один балл тому, кто назовет столицу Беларуси — и никто не смог этого сделать. Позже я понял, что мой вопрос был достаточно сложным: у меня были студенты с Коморских островов, из азиатских стран — я ведь тоже мало что знаю об этих регионах».

Французские студенты более подготовлены к гуманитарным дисциплинам, отмечает Виталий: «Во Франции еще в школе изучают базовые курсы философии, экономики. Правда, мои студенты не совсем представляли, чем занимается социология, но при этом читали Сартра и Дюргкейма. Это не сравнимо с нашим тоненьким учебником „Человек. Общество. Государство“, в котором содержится какая-то безумная смесь экономики, социологии, истории, философии».

«И до шести вечера пить нельзя. Почему? Потому что станешь алкоголиком»

С серьезных тем наш разговор переходит в кулинарное русло. Питание в Париже недешевое, один поход в мясную лавку для двоих будет стоить 20−30 евро. «В Париже, в отличие от остальной Франции, принято ходить к своему мяснику, продавцу овощей, булочнику. Маленькие магазинчики — это специфика Парижа», — объясняет Виталий. Его докторская (фактически аспирантская) стипендия — 1400 евро, расходы он делит пополам со своей девушкой. Однако этой суммы вполне хватает и на развлечения. По словам Виталия, самое популярное из них — сходить на выставку или концерт: «Билет в кино стоит около 10 евро, коктейль в баре примерно 12 евро, пиво — от пяти». За один прогулочный вечер выходит около 25 евро на одного человека.

Также Виталий говорит, что не видел в Минске заведений такого уровня, в которые не решаешься войти. «А вот возле Елисейских полей можно найти шестизвездочные рестораны уровня „Палас“, дворцовой кухни, где один десерт стоит в районе 500 евро», — рассказывает герой.

Виталий подтверждает: у французов на самом деле существует культ еды. «Когда я первый раз попал за традиционный французский стол, половину времени все говорили только о блюдах. Поэтому перед поездкой в семью лучше подтянуть свой кулинарный словарь», — улыбается герой. Понятно, в Париже тоже часто едят на ходу, но даже на улицах, по словам Виталия, можно увидеть рекламу наподобие «ешьте каждый день по пять фруктов и овощей».

Сбор семьи за столом — одна из важных традиций: «У них есть определенная последовательность подачи еды, сначала идет закуска, потом основное блюдо, далее целая тарелка сыра, салат, десерт, а в конце еще может быть кофе — и только в этой последовательности. Французы не понимают, как можно подать салат вместе с закусками».

С едой связано много обычаев: «Когда французы чокаются, они смотрят друг другу в глаза — это старая традиция, идущая от Средних веков, когда вином могли отравить. Поэтому взглядом французы проверяют на честность», — улыбаясь, поясняет Виталий. Также нельзя пересекать руки, когда чокаешься — это считается плохим знаком. «И до шести вечера пить нельзя. Почему? Потому что станешь алкоголиком», — смеется герой.

В речи у французов тоже часто всплывают ассоциации: «Например, если что-то надо разрезать на несколько частей, обычно говорят „разрезать, как камамбер“, а если счет в ресторане получился большим, используют выражение „чек очень соленый“. Про человека, который часто влюбляется, говорят, что „у него вместо сердца артишок“», — делится герой.

Чего не хватает во Франции из еды? Виталий, смеясь, отвечает: «Первое, что ищут наши люди, оказавшись в Париже, — это, как ни странно, гречка. Гречку тоже можно купить во французских магазинах, но она белая, и вкус у неё совсем не такой. Мы смеемся с друзьями, мол, я гречку привез, заходи ко мне в гости. Сгущеное молоко тоже деликатес, а также квашеная капуста и огурцы».

«Снимали однокомнатную квартиру-студию недалеко от метро и платили 1000 евро в месяц»

Насколько романтична жизнь во Франции? Виталий отвечает просто: «Париж — очень дорогой, перенаселенный, иногда грязный, но при этом замечательный город. Все парижане гордятся, что они живут в Париже — это можно увидеть по их лицам».

Правда, жилье, на самом деле стоит немало. «Мы снимали вместе с девушкой однокомнатную квартиру-студию с кухней в этой же комнате и балкончиком, недалеко от метро, и платили 1000 евро в месяц, — рассказывает Виталий. — Теперь мы живем в другом месте, но платим практически столько же».

Снять квартиру проблематично, так как большинство арендодателей отдают свою недвижимость в агентства, а те внимательно отбирают клиентов: надо, чтобы сумма их доходов в три раза превышала сумму аренды, либо искать гаранта. «Мы поступили по-хитрому — обратились к частникам. Правда, их не так много. Они при встрече сами решают, сможешь ты оплатить квартиру или нет», — делится опытом Виталий. Если жить не в столице, а, например, в Страсбурге, можно найти квартиру даже за 300 евро.

О разнице менталитета герой говорит кратко: «В отличие от восточных европейцев, французы очень вежливые и все решают словами. Здесь вербальное насилие узаконено как акт агрессии, и за него можно подать в суд». По словам Виталия, француза может шокировать, что с ним не поздоровались, например, в магазине. «Мой друг-француз, приехав в Польшу, зашел в магазин и сразу оттуда вышел — говорит, я себя почувствовал вообще никем», — с улыбкой рассказывает Виталий и замечает, что этикет французов может показаться немного тяжелым.

Несмотря на то, что Париж — город-музей, достопримечательности становятся обычными зданиями. «У французов есть выражение „метро-було-додо“, которое дословно переводится как „метро-работа-сон“», — объясняет Виталий. У квартала Сен-Дени, в котором находится «Париж 8», когда-то был мэр-коммунист, и некоторые улицы названы в честь советских космонавтов, что весьма любопытно — отмечает собеседник. Однако сейчас этот район приобрел славу бандитского: «Когда во Франции были теракты, именно там задержали одну из группировок».

Разговор переходит в серьезное русло — Виталий делится своими воспоминаниями о терактах: «Да, было страшно. В это время закончился фестиваль постсоветского перформанса, в котором я участвовал, и был вариант: поехать в ресторан либо домой. У меня были дела, и я поехал домой, где меня встретила напуганная девушка — оказывается, произошел теракт, никто не знал, сколько погибших. А после того как была расстреляна редакция „Шарли Эбдо“, уже ввели военное положение, на улицах дежурило много полиции. Все были потрясены, никто такого не ожидал, царила атмосфера страха, люди в метро даже не смотрели друг другу в глаза. В первые дни после теракта все боялись, что будет продолжение. Но потом парижане придумали способ себя приободрить: решили вернуться в бары и кафе, ведь теракт совершили радикальные исламисты, а ислам запрещает алкоголь».

Жизнерадостность — это еще одна черта парижан, которые стараются не обращать внимания на минусы жизни в Париже и наслаждаться ее плюсами. На вопрос, чем столица Беларуси выигрывает перед столицей Франции, Виталий отвечает: «Минск подходит для одиноких прогулок. В Париже ты не сможешь прогуляться в одиночестве, потому что будешь постоянно окружен людьми: туристы приходят посмотреть Нотр-Дам и в шесть утра».